Кристос Циолкас - Пощечина

К полуночи Дженна на передней веранде рыдала в объятиях Конни. Внизу переливался огнями город. Тина сидела рядом с ними, поглаживала Дженну по волосам. Линин устроился на низкой стенке веранды; возле него стояли ведро и швабра. Сияние луны и огней города за его спиной создавали мягкие оранжевое свечение вокруг его головы с лохматой кудрявой шевелюрой иссиня-черных волос. Прямо как ангел, подумала Конни. Именно Линин убрал за Дженной, когда ее стошнило. Дженна расстроилась из-за того, что Джордан закрылся в своей комнате с Вероникой Финк. Все знали, что они там занимаются сексом.

Дженна подняла голову.

— Почему? — простонала она.

Это слово она повторяла последние десять минут.

Линин пожал плечами:

— Дженна, дружище, я же тебе говорил. Им просто захотелось секса. Между ними ничего нет. Это совсем не то, что между тобой и им.

Дженна встала, стараясь сохранять равновесие. Яростным движением отерла слюни с губ и с подбородка:

— А что между мной и им? Ты вообще о чем? Он трахает Веронику Финк. А меня не трахает. Значит, у него роман с Вероникой, а не со мной, потому что меня он не хочет трахать. — Последняя фраза прозвучала нечленораздельно, так как Дженна опять заплакала.

Конни крепче обняла подругу. На ее платье появлялись мокрые пятна. Бог с ним, решила Конни. Ее лучшая подруга в расстроенных чувствах. Все пьяны, тащатся, никто ничего и не заметит. Она глянула на Линина. Изумленный, растерянный, он смотрел на парадный вход. Она обернулась.

В дверях стоял Джордан. Он что-то одними губами сказал Линину.

— Пойдемте, — Линин жестом поманил за собой Конни и Тину. Девушки встали.

Дженна в смятении огляделась. Увидев Джордана, она скрестила перед собой руки:

— Тебя только здесь не хватало.

Джордан прошел мимо Конни и Тины и протянул руку плачущей девушке:

— Пойдем прогуляемся.

— Отвали, я сказала.

Джордан не опускал руки. Конни замешкалась в дверях, глядя на него и на Дженну. Может, все-таки ей остаться и присмотреть за подругой? Линин мягко подтолкнул ее вперед, и они вышли в холл.

— Пусть сами разбираются, — шепнул он ей.

Они вернулись на дискотеку.

Конни больше не хотелось танцевать, и она прошла прямиком через дом во двор. Ник с Ричи все еще сидели на ящиках у костра. Она села на колени к Ричи и зарылась лицом в его волосы.

Он погладил ее плечи:

— Все нормально, Кон?

— Ммм… — она подняла голову, — Дженна с Джорданом ругаются. — И улыбнулась Нику: — Балдеешь?

Ухмыляясь во весь рот, Ник энергично затряс головой. Она рассмеялась:

— Еще, что ль, добавили?

Ричи кивнул.

— Хочешь?

Конни задумалась. Она все еще пребывала в эйфории, наступившей после «экстези», но обостренность восприятия притуплялась. Появлялось ощущение, что она пьяна. Конни нехотя мотнула головой:

— Нет. А то совсем ошалею.

— Это самое лучшее состояние.

Страстность, прозвучавшая в голосе Ника, удивила и ее, и Ричи.

— Я хочу всегда быть таким, — добавил он. — Не хочу опять становиться нормальным.

— Старик, а ты вовсе не нормальный.

Ник сердито глянул на Ричи:

— Ты о чем?

— Что хорошего в том, чтобы быть нормальным? — вмешалась Конни. — Лучше уж быть другим, не таким, как все. Кто хочет быть нормальным в Австралии Джона Говарда [79] Джон Уинстон Говард (р. 1939) — премьер-министр Австралии в 1996–2007 гг. ?

Ричи издал непристойный пукающий звук.

— На этой вечеринке все козлы. Я рад, что ты не нормальный, малыш Ники.

Конни показала Ричи кулак:

— На мой взгляд, Ник вполне нормальный парень. Не то что ты.

— Большое спасибо.

Она руками обвила своего друга за шею:

— Я не хочу, чтобы ты был нормальным. Будь всегда таким, какой ты есть.

Ник встал и, не говоря ни слова, пошатываясь пошел прочь по тропинке.

— Опять в туалет?

Ричи кивнул и рассмеялся.

— Весь вечер ходит туда-сюда. Я ему говорю: давай прямо здесь, в саду. Кому какое дело? — Он показал куда-то за эвкалипты, туда, где вдоль заднего забора стояли кусты жасмина и других растений. — Я вон туда хожу.

Конни посмотрела на небо. Звезды и луну затянули облака.

— Жаль, я не могу пописать стоя.

— А ты попробуй.

— Нет, в этом платье нельзя. Неприлично.

Ричи столкнул ее со своих колен.

— Тяжело что ли?

— Да, зад у тебя тяжелый. — Он сунул руку в карман, вытащил нечто похожее на клочок разорванной фотографии и дал ей.

— Что это?

— Фото Гектора.

Она молчала. Хотела сказать: забудь все, что я наговорила тебе днем. Хотела извиниться. Хотела, чтобы он извинился. Но знала, что он не станет извиняться, да и она сама тоже. Ричи поднялся и бросил обрывки снимка в костер. Клочки несколько секунд покружили над огнем, потом их подхватило пламя. Они скукожились и превратились в пепел. В нос ударил горький химический запах. Конни пыталась вспомнить, какой был Гектор на фотографии. Молодой, как она сама, как Ричи, Ник, Дженна, Али. Молодой, как она. Хотя он не был таким юным. Она смотрела на обуглившиеся останки фотобумаги и жалела, что не может выжечь его из себя, изгнать его образ из своего сознания. Я ему не нужна. Это так больно, как ожог, будто у нее внутри один сплошной волдырь. Она вспомнила, какое облегчение было написано у него на лице, когда он сказал ей, что между ними все кончено. Горилла, обозвала она его. Глупый ребяческий поступок. Она была рада, что языки пламени пляшут перед ней, ибо в отблесках огня не было видно, как ее лицо заливает краска стыда.

— Кон, что с тобой?

Она отошла от костра и вновь села Ричи на колени. Положила голову ему на плечо. Он погладил ее по лицу.

Вернулся Ник. Остановился у ящика, нервно переминаясь с ноги на ногу.

— Хочешь сесть здесь? А я на траве посижу.

Глаза он таращил, как зверек. Вид у него был беззащитный и немного испуганный. Интересно, их грибы так уж хороши, как они говорят?

Она встала:

— Холодно. Пойду в дом. Вы бы тоже пошли туда, потанцевали.

Ричи опять непристойно фыркнул:

— Не с этими придурками.

— Они нормальные.

Ричи повернулся к Нику:

— Видишь, я же говорил, что она инкубаторская. Одна из «нормальных».

Порой он был такой козел. Все ребята на вечеринке были хорошие, никто не выпендривался. Сегодня ей все нравились.

Она протянула руку Нику:

— Пойдем потанцуем.

Парень опешил, тряхнул головой:

— Я плохо танцую.

— Не парься. Это же не конкурс.

— Не-а. Я буду чувствовать себя идиотом.

— Ты не идиот.

— Идиот, идиот. Как и я.

Не обращая внимания на Ричи, она продолжала протягивать Нику руку:

— Идешь?

Ник сел на ящик. Уставился взглядом в землю.

Она пожала плечами:

— Ладно, пока.

Удаляясь, она слышала, как Ричи напевает, фальшивя, песню «Шугарбейбс» «Freak Like Me».