Сергей Данилов - Рассказы

Артём ситуацию понял, даже не спросил, в чём сыр-бор: живи, раз надо.

Однажды приходит домой и чего-то сразу на пороге повёл носом, про себя думая, что ровно Кощей Бессмертный принюхивается: чей это дух такой противный завёлся в жилище? А оно вот, прямо у порога ползает, возле тарелки с молоком лужу сделало.

— Да ты с ума сошёл, не иначе! — вскричал Артём на приятеля, который с половой тряпкой уже вокруг лужи трётся.

— Или не знаешь, что я их брата на дух не выношу, или не рассказывал тебе сто раз про жизнь свою несчастную?

— Ты, главное, не расстраивайся, — отвечает приятель, — специально его принёс вылечить тебя гомеопатическим методом. Смотри, какой он ещё маленький, ну какой от него запах? Никакого запаха пока нет, ты к нему привыкнешь, потом он будет расти помаленьку, доза увеличиваться, привыкание тоже. Так излечишься от аллергии, клин клином вышибают — старое проверенное средство.

Однако Евгеньевич, не веря в гомеопатию, срочно зажал нос, пока не началось. Загнусил:

— Уноси своё лекарство, откуда принёс, чтобы духу его здесь не было. Квартиру мне провоняешь, где я жить стану?

— Да куда понесу, на ночь глядя?

— Где взял, туда и верни.

Приятель вздохнул, тряпку в ведре прополоскал сокрушённо.

— Честно говоря, на улице подобрал. Иду — пищит, жалко стало, я же не изверг, не могу оставить беспомощное существо валяться в грязи, человек всё-таки, не скотина бессовестная, как некоторые, не будем пальцами указывать. Неужели обратно отнести прикажешь и в грязь положить?

— Да хоть домой к себе отнеси.

— У нас собака живёт, и жена злая.

— Тогда уноси куда хочешь.

Унёс приятель котёнка в свою комнату вместе с молоком. Дверь закрыл, чтобы никого не раздражать. Играя с ним на диване, где котёнок сделал лужу.

Пока на работе были, котёнок тихонько пачкал плинтуса, стараясь делать это в укромных уголках, за мебелью, где никто не увидит и не накажет, в результате запах установился в приятельской комнате известного рода, который тот, почему-то никак унюхать не мог и прекрасно прожил с котёнком ровно месяц, ни сам с Артёмом не разговаривал, ни хозяин с ним.

Ушёл знакомый-квартирант тихо, деньги зачем-то оставил за проживание, хотя никакого разговора о деньгах не было и котёнка забрал, но Артём его здорово материл, когда в поисках причины своего удушья отодвинул мебель и начал отмывать со стиральным порошком многочисленные засохшие разводья на плинтусах за диваном и стенкой. Диван с паласом выкинул.

Самое плохое — отношение в коллективе сильно изменилось в худшую сторону. Смотреть сослуживцы стали искоса, как на изверга и ненавистника братьев наших меньших, а также женщин и детей, потому не женится — живёт бобылём и анахоретом, никого к себе близко не подпускает, только за месячную плату. Действительно, что за человек, если несчастного бесприютного котёнка, на ночь глядя, требует немедленно из дома вон выкинуть? Бессовестная личность, одним словом, дрянь совершеннейшая Артём Евгеньевич оказался, а не коллега.

С Вадимом они ещё в бытность его квартирантом перестали за руку здороваться, а тут и прочая часть мужского коллектива при встречах начала ладони в карманах прятать.

Всем известна прописная истина: сегодня он котёнка вышвырнул, завтра собаку утопит, а послезавтра бабушку за двадцать копеек топором зарубит, история классическая, многократно описанная русскими и иностранными гениями.

Женщины, впрочем, по своей природной мягкости целую неделю пытались исправить его, проводя назидательные беседы, что приличные люди, достойные звания сотрудника их замечательного коллектива, никогда братьев наших меньших не бьют по голове. И напрасно Артём пытался уверять, что по голове он никого бить не собирается, напротив, целый месяц терпел беспредел, потом отмывал квартиру, чуть при этом не сдох — бесполезно.

Сытый голодного не разумеет. Со временем и женщины оставили попытки направить природного изверга на путь истинный, как водится, обратились за помощью к начальству.

Понёс однажды Евгеньевич бумаги на подпись к директрисе, отстоял, как полагается, очередь на приём, вошёл, кипу вручил, ждёт. Даже садиться на стульчик не стал, с ноги на ногу переминается: очень срочные бумаги, в том числе на матпомощь отпускникам, которым лететь отдыхать надо, а касса вот-вот закроется.

— Вы присаживайтесь, присаживайтесь, — говорит директриса, не спеша подписывать и глядя на него задумчиво. — У вас, я слышала, кошки дома нет. А у меня как раз родилось семь штук крестников, пятерых разобрали, парочка осталась. Не возьмёте одного?

Взяла ручку и не подписывает, ждёт ответа.

— У меня аллергия на кошек, — как бы извиняясь, признался в грехе Артём, — про то все знают, хоть у кого спросите.

— Ни за что не поверю, — произнесла начальница твёрдо, — вы только посмотрите на них, аллергию как рукой снимет. Какие милые, да же? Возьмите вот эту кошечку, возьмите, не бойтесь, такая, знаете, хорошенькая, такая забавная, ну, просто прелесть. Аллергию свою лечить надо в больнице.

— Я лечил. неоднократно даже. Не помогает.

— Плохо лечили. Врача смените.

— У разных врачей перебывал, чего только со мной не делали, и уколы, и таблетки — ничего не помогает.

— Если настоящего специалиста найдёте — обязательно поможет. Берёте крестников?

Котята сидели в старой дамской шляпке бордового цвета. Теперь она его два часа будет мурыжить-прессовать, отпускники пролетят с деньгами, разозлятся на него, коллектив вообще перестанет разговаривать. Конфликт перейдёт в неуправляемую фазу, придётся увольняться, всё к тому движется.

— Хорошо, беру, — Евгеньевич отворотил нос в сторону, дабы не чувствовать животного запаха.

— Если обоих возьмёте, прямо со шляпкой отдам.

— Спасибо, возьму обоих, у меня знакомые недавно спрашивали.

— Ну и отлично, я знала, что вы, Артём Евгеньевич, прекрасный человек и хороший товарищ, напрасно про вас гнусные слухи распускают. Любите животных, молодец.

Немедленно расписалась в бумагах, торжественно вручила фетровую линялую шляпку и вон выпроводила с иронической улыбкой.

Коллеги мигом сбежались в их рабочую комнату, принялись заглядывать в шляпку, живо интересоваться: зачем он с аллергией такой страшной набрал себе столько котят? Зато отпускники получили в кассе деньги и улетели отдыхать довольные.

«Я их знакомым подарю, — отвечал Артём несколько затравленно, — у меня знакомые в деревне живут, им кошки нужны. Крысы измучили». И все видели — врёт, нет у него никаких таких добрых знакомых в деревне.

После работы принялся ходить по домам, предлагать всем подряд распрекрасных котят совершенно бесплатно. Никто не брал, даже смотреть не желали. Артёму очень не хотелось нести шляпку домой, где прошлый запашок не выветрился до конца, а куда деваться? Никто не берёт. Ходил до позднего-позднего вечера, стыдно сказать, предлагал забрать даже с его приплатой. Коммерция не удалась.