Аравинд Адига - От убийства до убийства

Когда вам понадобится слуга, которому вы сможете доверять, кухарка, которая не станет красть ваш сахар, или непьющий водитель, поезжайте в Деревню Соляного Рынка. Несмотря на то что Соляной Рынок вошел в состав муниципалитета Киттур еще в 1988 году, он так и остается по преимуществу сельским и куда более бедным, чем весь прочий город, районом.

Если вы приедете сюда в апреле или в мае, задержитесь, чтобы понаблюдать за местным праздником, именуемым «охотой на крыс», – ночным ритуалом, при исполнении которого женщины этого пригорода маршируют по рисовым полям, держа в руках горящие факелы и хоккейные либо крикетные клюшки. Клюшками они лупят по земле и при этом кричат во все горло. Напуганные шумом крысы, мангусты и землеройки сбегаются в середину поля, и женщины, взяв их в кольцо, забивают грызунов до смерти.

Единственная способная привлечь туристов достопримечательность Деревни Соляного Рынка – это заброшенное ныне святилище джайнов, в котором поэты Харикара и Рагхувира слагали ранние эпические поэмы языка каннада. В 1990-м часть этого святилища приобрела базирующаяся в американском штате Юта Мормонская церковь и превратила его в молельный дом евангелистов.

Мурали, ожидавший в кладовке, когда закипит чай, шагнул вправо и выглянул в дверной проем.

Сидевший под плакатом Советов товарищ Тхимма уже начал поджаривать старуху на медленном огне.

– Известно ли вам, в чем состоит суть различий между учениями Коммунистической партии Индии, Коммунистической партии Индии (марксистской) и Коммунистической партии Индии (марксистско-маоистской)?

Разумеется, ей это не известно, подумал Мурали и, отступив от двери, выключил под кастрюлькой огонь.

Как и всем прочим обитателям нашей планеты.

Он сунул руку в жестянку с сахарным печеньем и миг спустя вышел в Приемную, неся поднос с тремя чашками чая, к каждой из которых прилагалось по сахарному печеньицу.

Товарищ Тхимма смотрел в стену напротив него – смотрел на пробитое в ней зарешеченное оконце. Вечерний свет проливался в оконце, прямоугольник этого света горел на полу, будто хвост усевшейся на решетку жар-птицы.

Все поведение Товарища показывало, что старуха с ее полным невежеством по части вероучений никакой помощи со стороны киттурской Коммунистической партии Индии (марксистско-маоистской) не заслуживает.

Женщиной она была щуплой, изможденной; две недели назад муж ее повесился на потолочной балке их дома.

Первую чашку Мурали поставил перед товарищем Тхиммой, тот сразу же взял ее и отпил глоток. Чай улучшил его настроение.

Снова уставившись на светящуюся решетку, Товарищ сказал:

– Я должен посвятить вас в подробности нашей dialectics . Если вы сочтете их приемлемыми для себя, можно будет поговорить и о помощи.

Крестьянка кивнула, как будто английское слово « dialectics » было понятно ей во всех тонкостях его значения.

Товарищ, не сводя глаз с решетки, откусил кусочек сахарного печенья, и подбородок его осыпали крошки; Мурали подал старухе чашку, подошел к Товарищу и смахнул эти крошки пальцами.

Глаза у Товарища были маленькие, сверкающие; изрекая слова мудрости, в которых неизменно звучало с трудом сдерживаемое воодушевление, он нередко возводил эти глаза горе, словно вглядываясь в дальние дали. Все это придавало ему сходство с пророком. Мурали же, как оно часто случается с последователями пророков, значительно превосходил его в физическом отношении: был выше ростом, шире в плечах, лоб имел более пространный и изборожденный морщинами и улыбался куда добродушнее.

– Дай этой женщине брошюру о нашей dialectics , – сказал, обращаясь к решетке, Товарищ.

Мурали, кивнув, направился к одному из шкафов. Приемная Коммунистической партии Индии (марксистско-маоистской) была обставлена просто: старый, покрытый пятнами пролитого чая столик, несколько ветхих шкафов и рабочий стол Генерального Секретаря; за столом висел на стене огромный плакат, отпечатанный в ранние дни Советской революции и изображающий группу пролетарских героев, которые лезли по лестнице в небо. Трудящиеся держали в руках молотки и кувалды, а сверху за их приближением наблюдало, поеживаясь, сонмище восточных богов. Порывшись в одном шкафу, затем в другом, Мурали нашел брошюру с большой красной звездой на обложке, смахнул с нее подолом рубашки пыль и поднес брошюру старухе.

– Она не умеет читать.

Эти негромкие слова произнесла дочь старухи. Она сидела рядом с матерью, держа в левой руке ее чашку и нетронутое сахарное печенье. Мурали, на миг замявшись, протянул брошюру дочери, и та взяла книжечку, точно нечистый носовой платок, двумя пальцами правой.

Товарищ улыбнулся оконной решетке – трудно было сказать, попало ли в сферу его внимания что-либо из происшедшего в Приемной за последние несколько минут. Человеком он был худым, лысым и смуглым, с впалыми щеками и блестящими глазами.

– Сначала у нас в Индии была только одна партия, истинная. Она не допускала никаких компромиссов. Однако вожди этой истинной партии поддались соблазну буржуазной демократии и решили пойти на выборы. В этом состояла их первая ошибка, и ошибка роковая. Вскоре в истинной партии произошел раскол. В ней появились новые ответвления, старавшиеся восстановить изначальный дух партии. Однако и их постигла порча.

Мурали протер полки шкафа, попробовал привести в должный вид разболтавшиеся петли у дверцы. Товарищ Тхимма не допускал эксплуатации наемного пролетарского труда. А Мурали пролетарием не был – он происходил из влиятельной семьи землевладельцев-браминов, и, стало быть, ему черный труд мог принести только пользу.

Товарищ тяжело вздохнул, снял очки и отполировал стекла подолом своей белой хлопковой рубашки.

– Подлинную веру сохранили только мы – члены Коммунистической партии Индии, марксистско-маоистской. Мы одни придерживаемся истинной dialectics . И знаете, сколько в нашей партии членов?

Он надел очки и снова вздохнул, теперь уже удовлетворенно.

– Два. Мурали и я.

Товарищ, слабо улыбаясь, смотрел на решетку. Старуха, решившая, что он закончил, положила ладонь на голову дочери и сказала:

– Она незамужняя, сэр. Мы просим у вас немного денег, чтобы выдать ее замуж, вот и все.

Тхимма вперился взглядом в дочь. Мурали поморщился. «Все-таки ему порой недостает деликатности», – подумал он.

– Нам никто не помогает, – продолжала старуха. – Родные со мной даже разговаривать не хотят. Люди моей собственной касты не…

Товарищ хлопнул себя ладонями по бедрам:

– Кастовый вопрос есть не более чем проявление классовой борьбы, Мазумдар и Шукла с определенностью установили это еще в тысяча девятьсот тридцать восьмом году. Я отказываюсь оперировать в нашей дискуссии понятием «каста».