Трумэн Капоте - Прекрасное дитя (Разговорный портрет)

МЭРИЛИН: Чему поверила?

ТК: Что у ее мужа с тобой роман. У Уильяма С. Пейли. Главный телевизионный магнат. Неравнодушен к блондинкам с формами. К брюнеткам тоже.

МЭРИЛИН: Но это бред. Я его никогда не видела.

ТК: Перестань. Мне ты можешь сказать. Этот твой тайный возлюбленный — Уильям С. Пейли, n’est ce pas?

МЭРИЛИН: Нет! Писатель. Он писатель.

ТК: Да, это правдоподобней. Итак, кое-что уже есть. Твой возлюбленный — писатель. Халтурщик, должно быть, — иначе ты не стыдилась бы назвать его имя.

МЭРИЛИН (с яростью): Что там значит «С»?

ТК: «С»? Какое «С»?

МЭРИЛИН: «С» в Уильяме С. Пейли.

ТК: А-а, это «С». Оно ничего не значит. Он вставил его для вида.

МЭРИЛИН: Инициал — и под ним никакого имени? Ты подумай. Видно, не очень уверен в себе мистер Пейли.

ТК: Да, у него сильный тик. Но вернемся к нашему загадочному писаке.

МЭРИЛИН: Прекрати! Ты не понимаешь. Для меня это очень важно.

ТК: Официант, пожалуйста, еще бутылку «Маммс».

МЭРИЛИН: Хочешь развязать мне язык?

ТК: Да. Вот что. Предлагаю обмен. Я расскажу тебе историю, и, если сочтешь ее интересной, мы обсудим твоего писателя.

МЭРИЛИН (борясь с искушением): О чем твоя история?

ТК: Об Эрроле Флинне.

МЭРИЛИН: (Молчание.)

ТК: (Молчание.)

МЭРИЛИН (ненавидя себя): Ну, давай.

ТК: Помнишь, ты рассказывала мне про Эррола? Как он был доволен своим членом? Могу подтвердить личным свидетельством. Однажды мы провели с ним теплый вечерок. Ты меня понимаешь?

МЭРИЛИН: Ты сейчас все выдумал. Хочешь меня обмануть.

ТК: Честное скаутское. Без дураков. (Молчание, но вижу, что она взяла наживкую. Закуриваю…) Мне было тогда восемнадцать лет. Девятнадцать. Во время войны. Зимой сорок третьего года. Кэрол Маркус — а может быть, тогда уже Кэрол Сароян — устроила вечеринку в честь своей лучшей подруги Глории Вандербильт. Устроила ее в квартире матери на Парк-авеню. Большая вечеринка — человек пятьдесят. Около полуночи закатывается Эррол Флинн со своим alter ego, сумасбродным гулякой Фредди Макивоем. Оба сильно нагрузившись. Эррол стал болтать со мной, был весел, мы смешили друг друга, а потом он говорит, что хочет в «Эль Марокко» и не хочу ли я пойти с ним и с его приятелем Макивоем. Я сказал: хорошо, но Макивой не захотел уходить, когда тут столько барышень-дебютанток, так что мы с Эрролом отправились вдвоем. Только не в клуб. Взяли такси и поехали к Грамерси-Парку, где у меня была однокомнатная квартирка. Он пробыл у меня до полудня.

МЭРИЛИН: И как ты это оценишь? По десятибалльной шкале?

ТК: Честно, если бы это был не Эррол Флинн, я бы вряд ли даже запомнил.

МЭРИЛИН: Так себе история. Моей не стоит — далеко не стоит.

ТК: Официант, где наше шампанское? Тут двое умирают от жажды.

МЭРИЛИН: Ничего нового ты мне не сообщил. Я всегда знала, что Эррол ходит галсами. Мой массажист, он мне почти как сестра и был массажистом у Тайрона Пауэра. Так вот, он мне рассказывал про Тайрона с Эрролом. Нет, твоя история слабовата.

ТК: С тобой тяжело торговаться.

МЭРИЛИН: Я слушаю. Расскажи о самом лучшем эпизоде. По этой части.

ТК: Лучшем? Самом памятном? Может быть, ты сперва ответишь на вопрос?

МЭРИЛИН: И это со мной тяжело торговаться! Ха! (Выпив шампанское.) С Джо было неплохо. Битой владеет. Если бы всё определялось этим, мы и сейчас были бы женаты. Я и сейчас его люблю. Он настоящий.

ТК: Мужья не в счет. В нашей сделке.

МЭРИЛИН (грызет ноготь, всерьез задумавшись): Я познакомилась с мужчиной, он в каком-то родстве с Гэри Купером. Биржевой маклер. Внешне ничего особенного — шестьдесят пять лет и в толстых очках. Толстые, как медузы. Не могу объяснить, что это было, но…

ТК: Можешь не продолжать. Я наслышан о нем. От других женщин. Старый боец, саблю в ножны не прячет. Его зовут Пол Шилдс. Он отчим Роки Купера. Должно быть, что-то выдающееся.

МЭРИЛИН: Так и есть. Ладно, умник. Твоя очередь.

ТК: И думать забудь. Ничего я тебе не расскажу. Потому что знаю, кто твой безымянный герой. Артур Миллер. (Она опустила темные очки. О, если бы взгляд мог убивать!..). Я сразу догадался, как только ты сказала, что он писатель.

МЭРИЛИН (запинаясь): Но как? Ведь никто… То есть почти никто…

ТК: Да еще три, если не четыре года назад Ирвинг Дратман…

МЭРИЛИН: Ирвинг кто ?

ТК: Дратман. Работает в «Геральд трибьюн». Он сказал мне, что ты крутишь с Артуром Миллером. Втюрилась в него. Я, как джентльмен, не смел тебя спрашивать.

МЭРИЛИН: Джентльмен! Гаденыш ты. (Опять запинаясь, но темные очки на месте.) Ты не понимаешь. Это было давно. И кончилось. А теперь другое. Всё заново, и я…

ТК: Только не забудь позвать меня на свадьбу.

МЭРИЛИН: Если разболтаешь, я тебя убью. Тебя прикончат. Я знаю людей, которые с удовольствием окажут мне эту услугу.

ТК: Ни минуты не сомневаюсь.

(Официант наконец вернулся со второй бутылкой.)

МЭРИЛИН: Скажи, чтобы забрал обратно. Я не хочу. Хочу уйти отсюда к чертовой матери.

ТК: Извини, если я тебя расстроил.

МЭРИЛИН: Я не расстроилась.

(Но это была неправда. Пока я расплачивался, она ушла попудрить нос, и я пожалел, что со мной нет книги: ее визиты в дамскую комнату длились иногда дольше, чем беременности слонихи. Текли минуты, и от нечего делать я размышлял, что она там заглатывает — седативы или психостимуляторы. Наверняка седативы. На стойке лежала газета, я ее взял; оказалась китайской. Через двадцать минут я пошел выяснять. Может, приняла смертельную дозу или взрезала вены. Нашел дамскую комнату и постучал в дверь. Мэрилин сказала: «Входите». Она стояла перед тускло освещенным зеркалом. Я спросил: «Что ты делаешь?» Она сказала: «Смотрю на Нее». На самом деле она красила губы ярко-красной помадой. Она уже успела снять с головы мрачный платок и расчесать блестящие, легкие, как пух, волосы.)

МЭРИЛИН: Надеюсь, у тебя остались деньги?

ТК: Смотря для чего. На жемчуг не хватит, если ты ждала такой компенсации.

МЭРИЛИН (посмеиваясь — снова в хорошем настроении. Я решил больше не поминать Артура Миллера): Нет. Только на хорошую поездку в такси.

ТК: Куда мы едем — в Голливуд?

МЭРИЛИН: Да нет. В одно мое любимое место. Узнаешь, когда приедем.

(Долго мне гадать не пришлось: мы остановили такси, и, услышав, как она попросила шофера отвезти нас к пирсу на Саут-стрит, подумал: не оттуда ли ходит паром на Стейтен-Айленд? А следующим моим предположением было: она наглоталась таблеток после шампанского и теперь не в себе.)

ТК: Надеюсь, мы никуда не поплывем. Я не захватил таблеток от укачивания.

МЭРИЛИН (радостно хихикая): Просто на пирс.

ТК: Можно спросить зачем?

МЭРИЛИН: Мне там нравится. Пахнет заграницей и можно кормить чаек.

ТК: Чем? Тебе их нечем кормить.

МЭРИЛИН: Есть чем. У меня сумка полна печений с гаданиями. Свистнула в ресторане.