Иосиф Гольман - Ради тебя одной

Второе – и это может оказаться гораздо опаснее, чем первое, – непонятно куда ушла видеокассета, которой место только в печке. Ну, или, может, в его, Анатолия Алексеевича, личном сейфе – Прохоров сладко сжался, вспоминая славные утехи. «Нет, лучше все-таки в печку», – все же решил он. Ни одна баба на свете не стоит такого риска.

Третье: появился некий Робин Гуд, сражающийся, по всей видимости, опять-таки не за деньги, а за честь упомянутой дамы. Это, кстати, скорее хорошо, чем плохо. Если за честь дамы, то вероятность шантажа кассетой резко снижается. А плохо то, что Робин Гуд не только реальный солдат (соответствующие справки уже наведены), но еще и психопат. Такие люди – с подобными навыками и съехавшей крышей одновременно – могут быть очень опасны.

«Ну да ладно, – вздохнул Прохоров. – Волков бояться… И не такое в своей беспокойной жизни видели».

– Анатолий Алексеевич, – вывел его из раздумий мягкий голос секретарши. – Константин Павлович уже в приемной. Ему подождать?

– Нет, пусть заходит, – приказал Прохоров.

После обмена рукопожатиями – Анатолий Алексеевич даже, кряхтя, привстал, желая выказать уважение ближайшему сподвижнику, – сразу приступили к делу.

– Что нового?

– Пока только промежуточные результаты, – признался Константин. – Но – важные.

– Уже хорошо, – одобрил начальник.

– Хотите знать детали?

– Да. Слишком ответственное дело.

– Рэмбо, орудовавший в «Зеленой змее», установлен.

– Пропускаем, – сказал Анатолий Алексеевич и зачитал по бумажке: – «Велегуров Сергей Григорьевич, 1969 года рождения, холост, без родителей, не судим, воинское звание – капитан. Военная специальность – снайпер. Владеет навыками рукопашного боя…» – Тут Прохоров поднял глаза и продолжил своими словами: – И всем, чем положено владеть спецназовцу, здесь длинный список. Далее, – снова вернулся он к бумажке, пропуская неглавные, на его взгляд, места в ориентировке. – Вот: «…имеет пять правительственных наград. Отважен. Вспыльчив, склонен к принятию жестких решений. Комиссован по решению медицинской комиссии за немотивированное убийство осужденного. Проходил индивидуальный курс психологической реабилитации. В настоящее время трудится в рекламном агентстве «Беор» в должности менеджера».

– Вы и без меня все узнали, – разочарованно произнес Константин. – Даже про медицину. Это я беседовал с его врачом.

– Это твоя информация и есть, – успокоил его начальник. – Просто из-за важности пришла по прямой линии.

«Кто ж из моих гавриков стучит? – подумал Константин. – Все пятеро бригадиров читали бумагу».

Прохоров прекрасно понял ход мыслей своего визави. «Пусть почешет репу, – ухмыльнулся он. – Преданный-то преданный, но пусть лишний раз подумает, прежде чем решит продать».

– С кем он работал в «Змее»? – поинтересовался Прохоров. – Не в одиночку же.

– Как раз в одиночку. Водитель из машины не выходил и остался неопознанным. Велегурова тоже опознали случайно: один их охранников у входа служил с ним срочную.

– А раньше он Велегурова в «Змее» не видел?

– Он только пришел на смену. Обернулся на звон стекла. Узнал сразу: говорит – внешне совсем не изменился. Так что нам просто повезло.

– Чем больше пота, – пробурчал босс, – тем больше везения. – Вытянув из золотого портсигара сигарету, прикурил от настольной зажигалки и затянулся.

– Может, лучше не надо? – кивнул на сигарету Константин.

– Лучше – для чего? – уточнил Прохоров. – Для здоровья – лучше не надо. А для жизни – лучше ни в чем себе не отказывать. – Прохоров не кривил душой: если бы он наперед знал, чем закончится его связь с Алей, он и от этого не стал бы отказываться. Просто принял бы соответствующие меры. И общался бы с Алей, пока не надоест.

Сплошные «бы». Кстати, ее потом все равно пришлось бы нейтрализовывать, но – более мягко: например, отправить в длительную командировку. Намекнув новым работодателям, что ее возвращение – нежелательно. Девушки везде нужны: они зарабатывают деньги Прохорову даже в Тунисе. А еще – в Турции, Иордании и даже в благопристойных европейских странах. Красоту ценят везде.

– Вернемся к нашим баранам, – оторвался он от неуместных в данной ситуации размышлений. – Как собираетесь искать Робин Гуда?

– Уже ищем. Выявили адреса, связи. Побывали на квартире.

– Пусто?

– Да. Зато нашли вещи, принадлежавшие Семеновой. Резонно предположить, что она жила у Велегурова, а возможно, и сейчас они вместе.

– Квартира была пустая?

– Доберман там был, щенок. Здорово изгрыз ногу Голикову. Помните моего племяша? Не ожидали такой прыти.

– Собаку убили, – с утверждающей интонацией произнес Прохоров.

– Она была как бешеная!

– Все равно зря. Может, с этим Рэмбо можно было бы договориться. Чтобы выиграть время. А двух сразу он вам вряд ли простит.

« Вам! – зацепило Константина. – Он приказывает, а нам не простят».

Служить господину Прохорову Константин Павлович Вепрев собирался верно, но только до той поры, пока у него не появятся собственные интересы.

– Собака и девушка – в одном ряду? – спросил Вепрев.

– Сдается мне, у него больше никого и нет, – спокойно сказал Прохоров и нажал кнопку селектора: – Эллочка, девочка, будь добра, чай и… – Он вопросительно посмотрел на Константина.

– Мне тоже чай.

– Два чая.

– Хорошо, Анатолий Алексеевич, – почти пропел девичий голос в динамике.

– Соседей прокачали?

– Он ни с кем не поддерживал отношения.

– А всех опросили?

– Кого застали, – виновато ответил Вепрев. До него дошло, что имел в виду Прохоров.

– Вот-вот, – сказал Жаба («Он и в самом деле читает мысли», – ужаснулся подручный). – Кто-то должен кормить собаку и гулять с ней. Сегодня же отработайте. У них должна быть какая-то связь, пусть даже односторонняя.

– Обязательно, – чиркнул себе в блокнотик Вепрев.

– И поменьше пиши, – между делом сказал Прохоров. – Голова-то у тебя еще свежая, все должен помнить.

Элла внесла на мельхиоровом подносике фарфоровый чайник с уже заваренным цейлонским чаем, сахарницу, столовые приборы и вазочку с конфетами.

– Бутерброды, может быть, сделать? – спросила она.

– Спасибо, дорогая, – ответил босс. – Не сейчас.

Элла поставила все на большой полированный стол, достала две кожаные подставки под чашки и удалилась. Вепрев с удовольствием проводил взглядом ее обтянутый голубой короткой юбкой зад. Спохватившись, развернулся к Прохорову. Тот смотрел на него с плохо скрываемым раздражением. Константина аж пот пробил. Он помнил, из-за чего разгорелся нынешний сыр-бор. Очень опасно смотреть на девушек любимого начальника. Жаба не может стать ни моложе, ни здоровее. Зато он может лишить жизни и молодых, и здоровых.