Хуан Гойтисоло - Хуан Безземельный (Отрывки из романа)

свечá? : или свéча? : белый прямоугольник с его беспредельной девственностью предлагает перу головокружительную возможность двойного стимулирования (ошибка, ловушка?) : произвольность повествования, всегда маскируемая посредством лживых предлогов (в обоих смыслах этого слова) : сидя на журнальном столике (под оным?), коченея под мутным солнечным лучом, пробивающимся сквозь толщу стены : явное знамение (возможный знак) дождливого дня, каковой во всей степной своей знойности иссушает антарктический пейзаж с его буйной растительностью : тщательно засеянные улицы и проспекты, гранитные смоковницы, сады, орошаемые таксомоторами и трамваями : с пером-самописцем в зубах, ведя прицельный (словесный) огонь по множеству возможных направлений : ограничивающая случайность, детерминизм единственной синицы в руке, который предпочли хмелю сотни воздухоплавающих журавлей : логичные поступки, связный синтаксис, четкие мотивировки! : жалкие причинно-следственные связи, истрепавшееся и обескровленное изобретение устаревшего ветхозаветного Иеговы! : мечтая о безмерных наслаждениях, которые дарует все, что прихотливо и неправдоподобно : бесконечная вселенная недосказуемого : где процветало бы безрассудство и завораживающий хаос марал бы белизну бумаги бесчисленными знаками, наделенными загадочной и освободительной способностью размножаться простым делением

автономность литературного объекта : словесная структура со своими собственными внутренними отношениями, язык, воспринимаемый как самоценность, а не как бестелесно-прозрачный ходатай из внешнего, чужого мира : посредством освобождения слов от повиновения прагматическому порядку, превращающему их всего лишь в жалкие передатчики всеобъемлющего разума : от логического суждения, использующего их презрительно, без учета их удельного веса и самоценности : выполняя репрезентативные, экспрессивные и звательные функции, присущие устному сообщению, элементы которого (передатчик, приемник, контекст, контакт) также оказывают свое действие (хоть и другим способом) в момент чтения посредством четвертой функции (эрогенной?), благодаря каковой все внимание сосредоточится исключительно на лингвистическом знаке : благодаря этой функции язык избавился от бремени своей конечной цели, которая отдает продажностью церковника и доступностью невольницы-служанки : претворив семантическую аномалию в ядро, порождающее поэзию, и объединив разом в многосмысленной гармонии мир чувственных влечений и мир творчества : общее презрение к полезности штампа с его способностью к самовоспроизводству, к преображению запретного и бесплодного наслаждения в языковую фигуру, crimine pessimo [30] Худшего преступления (лат.). в экзистенциальную метафору : решив таким образом в результате столь долгого анабазиса тайное уравнение, которым определяется твое двойное отклонение от нормы : ты манипулируешь написанным словом непроизводительно (как онанист), ты самодовольно (как поэт) предаешься запретному наслаждению

и ты снова перепишешь своим аккуратным почерком письмо невольницы, нужно прочесть его, чтобы понять и осмыслить целую жизнь (твою), которая сложилась (из-за этого письма) как непрерывная череда отречений и разрывов, и ты знаешь, что в руках у тебя ключ, позволяющий тебе истолковать путь (пройденный другими) в ретроспекции, с сознанием того, что ты завершил цикл и теперь, когда ты сменил кожу и выплатил долг, сможешь жить спокойно

мой хозяин

ваша милость оставили меня у ваших деток дочки Ферминиты и сынка Хорхито и я делала что могла чтоб выполнить слово какое дала вашей милости но когда к барышне Фермините приехала барышня Телесфора выкинули меня из дому и вот живу теперь почитай что на улице все жду вашу милость

еще скажу вашей милости что барышня Телесфора продала Хулиана Томабелье а Томабелья продал его Монтальво и с самого лета ваш сынок Хорхито не изволит давать ему ни полушки

может ваша милость распорядится по-другому а то мне горемычной есть нечего хоть бы ваша милость мне помогла

кланяюсь Петре Марии барышне Флоре барышне Анхелес барышне Аделаиде барышне Хосефите и моей Сеньоре

остаюсь покорная раба вашей милости вашего благословения прошу

Касильда Мендиола

крик боли

тайный источник твоей борьбы за освобождение, в которой оружием тебе служит перо

скрытая причина твоего отклонения от норм в нравственности, искусстве, общественной жизни, религии, чувственности

десять лет назад в пространстве твоих собственных писаний пред тобою раскинулся Большой Базар, огромный, пестрый, многоцветный, со своими палатками, навесами, лотками, которые беспощадно калило мощное солнце, и сквозь непонятный гомон арабских торговцев и пронзительное звяканье колокольчиков, сопровождавшее водоносов, ты расслышал женский голос, точней сказать, интонацию, в которой словно сконцентрировались за долгие века незыблемость устоев, иерархическое чувство долга, любовно осознанная привычка повелевать, слепая вера в справедливость законов, мудро правящих судьбами мира

Пако, отойди, он может тебя коснуться!

ты обернулся поглядеть на говорившую, иберийская чаровница, типичная до тошноты, разряженная, разукрашенная, размалеванная, раздушенная во вкусе Фобур Сент-Оноре [31] Букв. : предместье Сент-Оноре, богатый квартал Парижа, где много магазинов, торгующих предметами роскоши. , в роскошных лавках которого покупал ей ткани, духи, тушь для ресниц и лак для ногтей супруг, обладатель лошадиной челюсти, бурбонского носа, строго горизонтальных усиков в виде тильды и темных очков в толстой роговой оправе, которая расширялась с боков, образуя нечто вроде шор

рассучье отродье, подумал ты

перед ними, и перед тобою тоже, стоял араб-нищий неопределенного возраста, и тело его казалось средоточием всех изъянов и недугов человеческого рода

грязь

нищета

гнойники

если бы я смог, подумалось тебе, внушить подобный ужас, сделаться скопищем отвратительных язв и мерзостей, дабы вызвать добродетельное презрение этой зловонной четы

и подобно тому, как в лютые январские холода внезапным и чудесным образом расцветает жалкое и хилое миндальное деревце, так нищий превратился для тебя в желанный и бесценный символ, и прежнее его уродство преобразилось алхимически в обозначение и образчик невиданной красоты

и с тех пор ты уже знал, что никакая нравственность, никакая философия, никакая эстетика не будут иметь силы для стада, оболваненного пятью веками конформизма, если провозвестники их не отважатся вызвать у сей четы тот же возглас отвращения, что вызвал омерзительный нищий

они должны быть намеренно смехотворны