Алеся eprst2000 - Было такое...

Вернусь не скоро.

Тут еще слишком много плова.

И все нас тут спрашивают: «А вы откуда?»

А мы говорим, что из Москвы.

А они спрашивают: «А откуда? Какой район?»

И я думала, что ну вот же какие узбеки, знают точно все районы в Москве. Я-то не знаю даже половины, а они вот в курсе!

Говорю им: «Живу на Речном».

А они отвечают: «Речной не знаю. Бутово знаю. Три года там работал. В Крылатском была? Как сейчас там? Снег много?»

А другой говорит: «А на Фрунзенской пекарню знаешь? Там Али лепешки печет. Али знаешь? Эээ, как не знаешь, такие лепешки брат делает! Зайди, скажи Серик привет давал!»

А другой говорит: «Живешь на Речной вокзал?! Я на Речной долго работал, два года там был!»

И он на меня так смотрит, что я прямо чувствую — земляки.

Когда я встречаю режиссеров старой киношколы, то обязательно спрашиваю, что было с героями их кино после конца фильма. Как они дальше жили, когда закончилось кино и начались титры? Например, один раз я работала с Владимиром Меньшовым, который снял «Москва слезам не верит», «Любовь и голуби» и т. д. Он сказал, что Надюха родила Василию мальчика. Сын Ленька ушел в армию, служил на границе и там женился. Дочка Людка вышла замуж за хорошего мужчину. Дочка Олька выросла и уехала учиться в город в текстильный, стала модельершей. А дядь Митя и его жена теть Шура жили еще долго, но дядь Митя умер первым. Василий всю свою жизнь разводил голубей. А вот Раисе Захаровне все ж таки повезло в жизни. Она познакомилась с одним экстрасенсом и вышла за него замуж. Правда, так и не научилась печь пироги. Это мне рассказал Владимир Меньшов, он-то уж знает наверняка.

А вот сегодня.

Никогда не фотографируюсь с актерами, но тут я знала, что буду точно. Первый раз попросила сфотографироваться. Ну потому что нельзя иначе. Ну потому что сколько раз я смотрела, как он погибает. Какой он трогательный и романтичный. И как застенчиво признавался в любви. И как он погиб потом. Я всегда рыдала про это кино так, что слезы текли горячие-горячие. Мне было так обидно, что их там убивают, такие хорошие и красивые парни погибают. И они падали с неба на своих самолетах, как листья с деревьев. И в этом фильме были еще песни такие, которые не забываются.

И вот я его ждала, ждала. Он в кино говорил: «Командир… я сел». Когда была маленькой, то потом в комнате перед зеркалом много раз умирала и говорила: «Командир…, я сел». И голова падала на бок. И вот заходит. Живой! И у него звонит мобильный телефон. А мелодия на телефоне — «Смуглянка».

Рустам Сагдуллаев, Ромео из фильма «В бой идут одни старики».

Один раз известный оператор-постановщик Владислав Опельянц, которого все называют Опель, шел по улице и у него зазвонил телефон. Он взял трубку, а там звонит Никита Михалков, который хочет пригласить на кино «Утомленные солнцем». Владислав говорит: «Да вы офигели там совсем?! Хватит разыгрывать!» И бросает трубку. А Михалков ему перезванивает и отвечает: «Ну что тебе, Владик, «Шмеля», что ли, спеть? Кх-кх… Мохнааатый шмель… на душистыыый хмель…»

А в другой раз известный оператор-постановщик Владислав Опельянц, которого все называют Опель, спал перед съемочной сменой у себя дома. Вдруг звонит телефон. И веселый женский голос ему говорит: «Один, два, три! Опель — голубой!» Он резко просыпается, удивляется и спрашивает: «Да вы офигели там совсем?! Хватит разыгрывать!» И бросает трубку. Ему перезванивает еще раз заикающийся женский голос и говорит: «Опель… голубой… номер сто двадцать три… машина подъехала за вами… служба такси… вы вызывали на утро… нет?»

Когда обсуждается сценарий, разбираются сцены в фильме, то всегда возникают вопросы на тему логично — не логично, бывает — не бывает. Иногда до хрипоты спорят, что так случиться не может, это придуманная история и никто в нее не поверит. Мол, ну как это так: «На краю арбузного поля стоял заброшенный самолет»? Да такого не бывает, откуда самолет около арбузов? Это слишком кинематографично, арт-хаус, выдумка режиссера, которому не дает спать Тарковский, а у нас кино про другое, в жизни такого не увидишь никогда.

Я получила письмо. Человек по имени Кирилл писал, что родился и вырос в Ташкенте, жил в пятом квартале района Юнус-Абад, помнит, что там было арбузное поле, на краю которого стоял заброшенный самолет, рядом со школой росло поле маков, они с друзьями собирали там цветы для учительницы. Помнит еще дырку в заборе, маршрут автобуса, дерево тутовник и если у меня будет время… Человек по имени Кирилл прочитал в моей жж, что я сейчас в Узбекистане. Он уже давно вырос и живет в другой стране, но часто вспоминает про Ташкент. Он писал «Если у вас будет время, то совершите путешествие в район Юнус-Абад…» Я еще тогда подумала, что ну какое путешествие? Ну какой Юнус и с каким Абадом? Я же сюда не на экскурсии приехала, у меня работа, сроки и отчеты. Мы были в командировке со съемочной группой, искали красивые места для съемок, выезжали рано, приезжали поздно, проводили в дороге весь день, и пятый квартал в Юнус-Абаде, застроенный типичными пятиэтажками, никак не вписывался в график.

Хотя очень понимаю человека по имени Кирилл. Вот я, когда была маленькая, то мама выводила меня за руку из квартиры. И пока она закрывала дверь, то я сползала по стенке и сидела на корточках. За окном было утро, солнце и очень холодно. Я очень не хотела идти в садик, очень. Очень хотела обратно домой и спать. И я ненавидела гольфы. Сидя на корточках, грызла их около коленок и вытаскивала зубами нитки. И стены в подъезде были желтыми, лестница обычная, бетонная, как у всех. Перила крашенные. Это был город Рубцовск, Алтайский край. А когда мама вела вечером из садика, то у нас была традиция. Мы проходили мимо памятника Защитников Отечества, и я всегда (ВСЕГДА) спрыгивала там со ступеньки. Огромное и пафосное слово Родина, которое больше подходит для гимнов, но не для обычной жизни — это ступенька, с которой ты прыгаешь, а мама держит тебя за руку. Или арбузное поле с самолетом. Или дерево тутовник.

Человек по имени Кирилл, я потеряла ваше письмо. Хочу вам сказать, что, к сожалению, времени у меня не было никакого. Поэтому водитель заехал за мной пораньше. И мы отправились в путешествие в район Юнус-Абад. Все, как вы просили. Я начала ненавидеть свою сентиментальность еще тогда, когда будильник позвонил в шесть. Надо было успеть до того, как вся группа проснется. Никакая сила на свете не может поднять меня в шесть, если только это не путешествие в район Юнус-Абад. Вы писали, что раньше это была окраина города и я вам хочу сказать, что сейчас это почти так. Мы ехали, ехали, а водитель говорит: «Вот твой Юнус-Абад, что ты здесь собралась смотреть — не знаю, потому что тут нечего смотреть. Разве что американское посольство, как раз мимо едем». И я точно помню, что еще подумала: «Ну на хрена мне это посольство?» И на чистом автомате, поскольку мы полмесяца только и занимались тем, что все фотографировали, высовываю руку из машины и делаю общий план. Один, второй, чтобы флаг развивался в кадре. Хотя зачем мне этот флаг? Ну, раз приехала… Сразу за перекрестком останавливаемся, водитель выходит спросить у прохожих «А где здесь у вас арбузное поле с самолетом?» и я вижу, как к нам бежит очень радостный человек в форме с автоматом. Он улыбается и машет! И я ему выхожу навстречу тоже очень счастливая, потому что всегда рада новым знакомствам с интересными людьми. Он спросил: «Какова цель вашего визита?» Я ему говорю: «Вы понимаете… У меня есть друг. Он вырос здесь, играл на поле с арбузами, там еще стоял самолет. Была дырка в заборе, а еще где у вас тут растет тутовник?» Человек с автоматом принимает нас с водителем и просит пройти для выяснения обстоятельств. Я сразу становлюсь очень радостная, ну интересно же, а зачем, а почему, а куда? Забегала вперед него, аж подпрыгивая, пока мы шли выяснять обстоятельства.