Борис Тропин - Заносы

И вот по всей необъятной, от Карпат и до Курил, стране, как грибы после дождя, стали появляться литературные объединения, семинары. Каждому был назначен руководитель, а где и два, на всякий случай. Чтобы люди спокойно обсуждали свои творения, отражающие нашу действительность, а руководитель делал вывод – по правилам или нет все отражено. Чтобы все открыто, при свидетелях, и кто-нибудь вел протокол. Бояться не надо – привлекать, сказали, никого не будут. Ну, если уж что-нибудь откровенно вражеское из кого попрет… И не надо вариться в собственном соку – варитесь в общем! Руководителей хватит, успокоили, не хватит – еще пришлем!

Что из этого получилось, выяснилось позже. А пока раз в неделю мы собирались в Кадашах. Я имею в виду не бани. Там другие собирались. А мы рядом, в подвале одного из старых домов. Подвал этот принадлежал Всесоюзному обществу любителей почитать. Чем это общество занималось, никто не знал, но подвал был хороший – просторный и благоустроенный. Там-то мы все и перезнакомились. Посмотрел Юра, как я бьюсь в сетях невежества, но тянусь к свету и знаниям, и взял надо мной шефство.

Предполагалось, что все мы в строгих рамках социалистического реализма начнем воспевать героический труд советского народа и создавать светлые образы современников: тружеников серпа, меча, орала, молота и наковальни, токарного, сверлильного, фрезерного станков и даже станков с ЧПУ. Подбодрили: не надо пугаться, соцреализм – это не узкое понятие, а широкое полотно нашей разнообразной, богатой трудовыми свершениями жизни. Можно даже критиковать, но, конечно, не все время и не всех подряд, чтобы не впасть в крайность и не выпасть из соцреализма.

Первые результаты оказались странно крылатыми. А дальше вообще…

Руслан создал светлый образ девушки-комсомолки, которая, начитавшись правильных, зовущих вдаль книг, приехала строить КамАЗ. Ее определили в бригаду и поселили в общежитии. Большая стройка захватила-завертела юную комсомолку, и за месяц она насмотрелась такого, что выбросилась из окна седьмого этажа.

Руслана поправили. Но он сказал, что описал реальный случай, что сам был в этих Набережных Челнах и строил этот завод. И у него даже грамота есть с благодарностью за хорошую работу. Показал грамоту. Его все равно поправили. Месяца два Руслан ходил хмурый, а потом принес повесть про молодого парня, бомжа и хулигана, которого в конце концов зарезали такие же хулиганы. «Исправился»!

Юра создал светлый образ столичного алкоголика-интеллектуала, который любил залезать в мусорный контейнер, где ему никто не мешал, и мечтал. Мечты его были светлы и крылаты.

Володя живописал целую галерею образов космических наркомов и алконавтов с разборками между ними и полицией, тоже космической, разумеется.

А Валера, тот вообще, вылепил удивительный образ архангела Гавриила, и до того здорово, что все поразились – как живой!

Светлые и прозрачные образы Сталина, Берии и Хрущева удалось создать Игорю. В его повести они бродили по кремлевским зданиям в виде призраков и пугали служащих.

Илья отразил непростую, но разнообразную жизнь целой психбольницы, причем с удивительными подробностями. А когда это творение обсуждалось, многие выказали завидные знания по многим вопросам этой темы. Я даже удивился – какой народ грамотный! «У нас там полсеминара от армии спасалось, – пожал плечами Валера. – Обычное дело!»

Таня написала большую фантастическую повесть: неподалеку от глухой рязанской деревни появились кентавры и перетрахали всех женщин и девушек; обиженные мужики устроили на них облаву, но кентавры и их перетрахали, а за одно и заезжего лектора из общества «Знания». «Да-а, ребята, – ужаснулись руководители. – Черт знает, что у вас в головах творится!»

– Таня! – обратились к автору. – Ну, мы понимаем: кентавры женщин и девушек… Это еще как-то можно общими усилиями втиснуть в рамки соцреализма, тем более у вас там колхоз, хоть и отстающий. Но мужиков-то?! А этот заезжий лектор – он же вообще ни при чем!

– Для самоутверждения, – твердо сказала Таня. – У кентавров с людьми извечная борьба за приоритет, что очень точно отражено в древнегреческих мифах. В моей повести кентавры – это олицетворение дикой силы природы, ее мощи и непобедимости в противовес спивающимся и уже ни на что по-настоящему не способным нашим мужчинам.

– В некоторой степени логично, – печально покачали головами руководители.

Наша первая красавица Ира, экскурсовод, написала рассказ про иностранных туристов в СССР. Но там, прошу прощения, вообще одно блядство!

И только я один, как и призывали старшие товарищи, отразил незамысловатую жизнь рабочего класса – созидателя материальной базы коммунизма. Но не похвалили.

– Ну и работяги у вас! – удивился руководитель постарше. – Тут уж не до коммунизма! Как бы последний социализм ни растащили! Неужели у вас на заводе и в самом деле такое воровство?

– Почему воровство? – возразил я, защищая соцреализм и не отделяя себя от своих героев. – Тащим, потому что сердце кровью обливается, глядя, как что-то нужное и полезное пропадает без дела под снегом и дождем. Мы как коммунисты должны бороться с бесхозяйственностью!

– Так эти воры еще и коммунисты?! – вконец опешил руководитель.

Я даже удивился: взрослый человек, а жизни не знает!

Появился новенький – странный парень в потертом пальто и с блуждающим взглядом. Прочел рассказ о работе метрополитена под заглавием «Вурдалаки подземелья». Главный герой по пьянке засыпает в вагоне электрички. Состав на ночь загнали в тупик, а бомжеватый герой, очнувшись, наблюдает жуткую картину – трое вурдалаков, причем двое из них в милицейской форме, насилуют женщину, а потом пьют ее кровь.

Это уж слишком! Жуткий сюр, хотя написано неплохо и с изрядной долей достоверности. Можно было бы попытаться впихнуть в рамки реализма, если б разрешили. Но руководители ни в какую.

– Я бы не хотел выглядеть в ваших глазах ретроградом, – сказал Сергей Львович, – но считаю своим долгом призвать всех вернуться на стезю реализма. Если вас так уж привлекает сюрреалистическое направление, постарайтесь писать о том, что, ну, хоть в принципе возможно! Зачем, какой смысл воспроизводить, простите, дикий бред и кошмарные сновидения психически нездоровых людей – того, что не имеет никакого отношения к нашей действительности и действительности вообще! Того, что в принципе не может произойти?! Пожалуйста, я прошу, чуть-чуть поближе к реализму!

Мы пообещали.

Парень тот всего на двух занятиях побыл и пропал, но с тех пор у нас поговорка осталась: «вурдалаки подземелья». Это про сюр, который ни при какой погоде в реализм не утрамбовывается.