Андрей Никулин - Ночная вахта

Венечка, возясь с непослушным трапом, громко кряхтел и чертыхался, стараясь привлечь моё внимание. Но я сделал вид, что ничего не вижу и не слышу, сегодня этот лентяй обойдётся без моей помощи. Венечка был типус оригинальнейшей: очень любил зарубежную музыку и американские видеофильмы, но презирал свою страну, называя её не иначе как «Совдепия», а свою теперешнюю работу так просто ненавидел. Он также как и я собирался уходить, постоянно рассказывая, как устроится в ДК работать диск-жокеем, или к своим друзьям в видеосалон.

- Что, в облом, товарищу помочь? – крикнул он мне, наконец-то управившись с трапом.

- А товарищ помог мне шланги раскатывать? – невозмутимо ответил я.

- Ладно, один-один. Ну, что, выпить-то есть чего? Все сошли, а старпом уже дрыхнет в каюте.

- Сегодня ничего не обломилось, так что прошу вас пройти на рабочее место, товарищ, и нести вахту.

- Что, за рейс, ни какой бляди не продал своё койко-место?

- В СССР секса нет, разве не знаешь?

Венечка показал мне средний палец на американский манер, я ответил по-русски, рубанув ладонью одной руки по локтевому суставу другой. Скроив обиженную физиономию, Венечка стал подниматься по трапу в ходовую рубку.

Я закурил ещё одну сигарету и расслаблено привалился спиной к тёплой переборке. Уже полностью стемнело, на причальной стенке стало пустынно, и только изредка доносились звуки проезжающих по набережной машин. Августовские ночи ещё тёплые, и, несмотря на прохладу, приносимую с реки, вот так сидеть на нагретой за день лавочке было одно удовольствие. Из-за нахлынувшей расслабухи я даже выбросил окурок за борт, хотя в принципе никогда этого себе не позволял. Потом прикрыл глаза и слушал, как плещется вода за бортом и как поёт откуда-то взявшийся на причале сверчок. Я, наверное, задремал, потому-то очнулся от резкого женского визга.

- Ой, что это?! Девки, вода! Тонем, что ли?!

Я ничего, не понимая, вскочил и увидел, как по протопчине несётся бурный водяной поток, а из дверей ресторана выглядывают испуганные официантки. Через мгновение до меня дошло, что именно случилось и я, разметая брызги во все стороны, понёсся на нос теплохода. Я совсем забыл о том, что закачиваю воду. Цистерна была уже заполнена под завязку и вода хлестала через край горловины. Я вытащил пожарный рукав, по которому поступала вода с берега, и сбросил его за борт, потом нырнул в люк и открыл вентиль на системе, чтобы излишки воды попадали в цистерну по другому борту. Весь сырой и грязный я вылез на палубу, около люка столпились наши девчонки-официантки и с участием на меня смотрели. Девки стояли босиком, и, несмотря на весь этот переполох и неподдельный испуг, старались мне одобряюще улыбаться.

- Чего смотрите? – рявкнул я на них, чувствуя за собой вину.

- Всё нормально? – спросила самая смелая.

- Вода не соляра, скоро всё высохнет. Вы только больше не орите как зарезанные, хорошо? – я перелез через леера и, спрыгнув на причал, побежал на стенку перекрывать воду.

Когда я вернулся, то увидел, как девчонки вениками сгоняли с палубы остатки воды за борт, ни вахтенный Венечка, ни старпом так и не появились: и тот, и другой спокойно спали, один в рубке, другой в своей каюте. Флот – это, прежде всего большая ответственность.

Я ещё некоторое время провозился, скатывая рукава, и только далеко за полночь смог снова брякнуться на свою любимую лавочку и закурить. Слава Богу, шухера удалось избежать, в том, что девчонки меня не сдадут, я нисколько не сомневался. И речфлотовская куртка, и тельняшка-безрукавка – память о службе на Черноморском флоте, и тренировочные штаны были насквозь мокрыми, потому наспех выкурив сигарету, я разделся и развесил свои шмотки, на леера ограждающие спуск к главному двигателю. От дизеля ещё исходило тепло, и я надеялся, что к утру, одежда высохнет. Оставшись в несуразных семейных трусах, я достал из потайного места, категорически запрещённый механиком кипятильник, вымыл дежурный стакан и разыскал в ящике стола открытую пачку чая.

Когда вода в стакане стала уже закипать, вдруг начал мигать свет и загорелась аварийная красная лампочка. «Блин, только этого мне и не хватало!» - пронеслось у меня в голове, и, выдернув вилку кипятильника из розетки, я как был, в трусах и босиком, рванул вниз, туда, где находился ГРЩ. На последней ступеньке трапа у меня подвернулась нога, и я грохнулся на четвереньки, сильно ударившись коленом. Пока я, чертыхаясь, растирал ушибленное место, моргание света прекратилось, и аварийная лампочка погасла. Я доковылял до приборной доски, проверил показания вольтметра и амперметра – всё было в норме, наверняка просто перебои в городской сети. Когда я стал осторожно подниматься по трапу, то услышал чьи-то приглушённые голоса, в «машине» явно кто-то был. Прислушавшись, я понял, что голоса женские. Тихонько приподнявшись ещё на пару ступенек, я увидел, что в моём кресле и на моём столе расположились две девушки, они курили и о чём-то разговаривали в полголоса. Обе были официантками из нашего ресторана, и с обеими я, за всё время работы на «Отдыхе», не перекинулся ещё и парой слов.

- О, явление Христа народу! – прыснула та, что удобно устроилась на моём столе. - Поднимайся, мы к тебе в гости пришли!

- Тебя ведь Андреем зовут? – поинтересовалась другая, развернувшись в кресле в мою сторону. - Что тяжёлая вахта выдалась?

- Да уж... - мне ничего не оставалось, как преодолеть оставшиеся ступеньки трапа и явить себя в полной красе своих трусов в цветочек.

- Во! Сразу видно семейного человека! Смотри подруга, какие труханы! – та, что обосновалась на столе, закинула ногу на ногу и заливисто засмеялась.

- Да, ладно тебе! Мужик промок насквозь, - оборвала её девушка в кресле. - Ты не стесняйся, она шутит.

- Да я, собственно... - промычал я, и всё-таки стащил с лееров чуть подсохшие треники и, путаясь в штанинах кое-как их надел.

- Хозяйство не застудишь, в сырых то? – девушка на столе явно переигрывала со своим колхозным юмором. - Смотри, жена недовольна будет!

- А мы сейчас его согреем, - девушка в кресле перегнулась через подлокотник, подняла с пола потёртую матерчатую сумку, наверняка, именно с такими затонские бабы ходили в сельмаг за продуктами, и с трудом поставила её на стол. - У тебя стаканы есть?

- Да один только, - я стал потихоньку приходить в себя от столь неожиданного ночного визита. - И закусить тоже нечем.

- У нас всё с собой! – Девушка на столе вынула из сумки, сначала бутылку водки, а потом, бумажные одноразовые тарелки с ресторанной снедью.

Делать нечего и я поковылял в дальний угол «машины», где под горой ветоши стоял, не понятно, зачем нужный, деревянный чурбачок – других посадочных мест у меня не было.