Дмитрий Цветков - Anno domini

— Сергей, давай еще выпьем! — он дождался, пока Сахно налил, выпил и продолжил: — Если бы ты приехал ко мне полгода тому назад, когда у тебя все было хорошо, не был арестован завод и над тобой не висело бы два уголовных дела, я, может быть, еще и поверил, что в тебе проснулись какие-то воспоминания. Но ты приехал в тот момент, когда тебе просто не к кому больше обратиться, когда тебя загнали в угол. Поэтому я хочу услышать, чего ты от меня хочешь.

— Ты когда-то говорил, что если Корнеев возьмется мне помочь переоформить завод, то на условиях участия — пятьдесят на пятьдесят.

— И я тогда еще добавил: если он не захочет тебя вообще кинуть.

— Да, я помню. Но сегодня так складывается ситуация, что я уже все теряю. Если ты можешь мне помочь, то я готов на любые условия: заплатить кому надо или в долях войти в дело. Но если ты, конечно, хочешь помочь мне.

Вадим представил, как тяжело было Сахно произнести эти слова человеку, через которого он так цинично переступил. И как все-таки жестока бывает жизнь, которая создает людям такие безвыходные и унизительные ситуации. Но жалости у него уже не осталось.

— Перед тем как ответить, я хочу сказать тебе несколько слов. Я ушел с завода, потому что ты стал считать меня вором. Я не стал тогда становиться между тобой и семьей, пытаясь раскрыть тебе глаза, потому что это твоя жена и твой выбор. Но я хочу сейчас, с большим опозданием, сказать, что никогда не взял у тебя ни одной неучтенной копейки и никогда ни словом, ни делом не предал тебя. Я хоронил бабушку, а в ушах моих стояли твои слова об отчете по столярке. Уйдя с завода без копейки денег, я остался в чужой квартире, с женой и ребенком, которая, проснувшись однажды утром, плакала от голода, и мне нечем было ее накормить. Я пережил это и пошел дальше. Я лишился собственного дома, уехав помогать тебе. На днях я увидел в налоговой милиции подделанные твоей рукой мои подписи. И после всего этого ты считаешь, что я должен тебе помогать? Скажи, ты действительно так считаешь?

— Да, я помню, когда умерла твоя бабушка и помню этот разговор. Тогда я был не прав.

— А во всем остальном, значит, прав? Так вот что я тебе скажу: я не стану тебе помогать! Более того, если назначат аукцион — я со своей стороны буду в нем участвовать. Я не врал тебе никогда раньше, и сейчас не хочу. Мы с тобой давно не друзья. И выпить мы сможем теперь только на прощание.

Сергей разлил в стаканчики оставшийся коньяк и, не произнося тоста, выпил.

— Аукциона не будет! Заводом заинтересовался Андрей Копылов. У него серьезные связи, он даже в мэры собирается. Так что я сильно и не рассчитывал на удачу. Но если вдруг ты передумаешь — звони.

— Прощай, Сергей! — Вадим улыбнулся осколкам его надежды и вышел из машины. Он представил себе, как Сахно сейчас проклинает и себя за то, что позвонил сегодня Вадиму, и свою жену, которая подбила его на этот разговор. — Какой позор! Какой стыд! — продолжал сам себе говорить Вадим, идя к автобусной остановке. — Дерьмо не возникает из ничего и не исчезает бесследно. Оно только переходит из одной формы в другую.

Вадим вернулся домой и рассказал Ане о своей встрече с Сергеем. Он был слегка захмелевший, и все чувства, а вместе с ними и обиды, обострились и не давали думать ни о чем другом, кроме недавнего разговора. Выйдя на веранду и покопавшись в картонных ящиках, Вадим занес в дом целую стопку пожелтевших, перетянутых зеленым, выгоревшим шнурком писем. Он не перечитывал их с тех пор, как перевязал — уже пятнадцать лет. Письма были разложены по отправителям. Самая толстая стопка принадлежала Сахно. Вся эта пачка была отправлена им с пограничного корабля в Балтийском море. Вадим достал исписанные листы из самого толстого конверта и прочитал вслух.

Здравствуй, дорогой мой друг Вадюша!

Сегодня (11.10.88) получил твое письмо, за которое большое тебе спасибо! Я читал его, и с каждой прочитанной строчкой у меня поднималось настроение. А когда увидел фотографии — аж подпрыгнул от радости! Как там было здорово, на нашей поляне!

Мы уже полтора месяца в море. Очень хочется выйти на твердый берег. Сейчас у нас на Балтике наступают холода. Ветра с каждым днем становятся все сильнее и сильнее. Но природа не перестает удивлять красотой. Закат солнца такой, что душа радуется — что на свете есть этот закат, земля, море. На островах деревья меняют свою окраску, наряжаясь в желтый цвет. Как часто хочется оказаться среди этих деревьев, как раньше. Разбить палатку, развести костер, нанизать шашлыки и с появлением на небе звезд взять в руки гитару и запеть во все горло нашу: «Здесь птицы не поют…». Помнишь?

Ужасно, Вадик, за тобой скучаю! Твои письма для меня — как встреча! Часто вспоминаю вашу старую квартиру, кухню, матрац на полу. Ночь, когда несколько раз мы прокрадывались в холодильник за вареньем. Как бегали по сугробам утром на остановку.

В последнем письме ты писал о том, какие качества больше всего ценишь в людях. А я хочу написать тебе несколько вопросов из понравившейся анкеты и мои на них ответы.

1. Лучшие человеческие качества: острота ума, широта души, простота характера, честность и умение трезво оценивать ситуацию.

2. Моя отличительная черта: умение дружить и быть преданным другу, умение добиваться поставленной цели (в пределах разумного), стремление воспитать в себе лучшие человеческие качества.

3. Цель моей жизни: духовное и физическое развитие, познание природы и человека.

4. Что такое счастье: возможность испытать себя, большая и чистая любовь, всегда оставаться самим собой.

5. Что такое несчастье: движение по наклонной плоскости, недоверие.

6. Какой недостаток я мог бы простить: наивность.

7. Чего бы я никогда не простил: предательство, трусость, высокомерие.

Как мало все-таки надо человеку для счастья! От одних только слов: мещанство, скупость, жадность — хочется бежать и бежать.

Вадик, давай строить свою жизнь так, чтобы жить, а не существовать. Для этого надо пройти и тайгу, и пески, побывать в горах Алтая и Кавказа. И, в конце концов, взглянуть на людей с высоты птичьего полета. И, я уверен, опьянев от этой красоты, которая называется жизнью, мы сумеем во многом разобраться.

Здесь в армии за короткий промежуток времени я многое понял. Пришлось столкнуться с разными людьми. Среди них есть и хорошие, и плохие. Так вот: при любых обстоятельствах нужно оставаться самим собой. Сохранить свои твердые убеждения. Если человек начнет раздваиваться, менять расцветку, как хамелеон — он никогда не приживется в коллективе.

А, вообще, очень мне тут надоело и хочется домой! Хочется жить активной, полной приключений жизнью. Не нам с тобой лежать на диване и мечтать о хороших поступках и подвигах. Наш жизненный принцип — действие! И мы с тобой обязательно себя испытаем и проявим с самой лучшей стороны. У нас будет интересная и насыщенная событиями жизнь. Уже через несколько лет мы со своими семьями будем сидеть в лесу у костра, вокруг будут бегать наши ребятишки, а мы будем играть на гитаре и петь Розенбаума. Рано или поздно это будет. Я в этом не сомневаюсь!