Дмитрий Цветков - Anno domini

Ольга заварила Вадиму кофе, когда он зашел на кухню. До суда оставалось чуть больше часа. Особого волнения Вадим не испытывал, но был легкий дискомфорт оттого, что он недостаточно ориентировался в деле, потому что обо всем, что происходило здесь с момента отказа, знал только со слов отца. Но он рассчитывал вникнуть во все в процессе заседания, словно был опытным адвокатом, позволяющим себе профессиональную самоуверенность.

Судебное заседание началось с пятиминутным опозданием. Такая пунктуальность приятно удивила Вадима. Отец представил его как свое доверенное лицо. Секретарь записала его данные, и судья начал опрос сторон. После разъяснения позиции и аргументов каждой стороны, после опроса свидетелей Вадим попросил у судьи полуторачасовой перерыв, чтобы выяснить в районной больнице, почему в справке, предоставленной суду, указано, что Александров-старший не находился на лечении в терапевтическом отделении, хотя на самом деле он действительно там лечился. Оказалось, что отец перепутал дату своего лечения, а в судебном запросе были указаны конкретные дни, обозначенные Александровым. Из-за отсутствия доказательств причиненного морального и физического вреда — последствия незаконного решения поссовета, Александровым пришлось отказаться от требования денежной компенсации, хотя самому Вадиму эта затея отца с деньгами не нравилась с самого начала. Он боролся за справедливость и торжество законности.

По окончании перерыва судебное заседание продолжилось. После первой части и отец, и Вадим были уверены, что выдвинули предостаточно аргументов и доказательств своей правоты, а Вадим своими вопросами даже вынудил представителя поссовета произнести слова: «Да, в этом случае мы нарушили Закон». Но каково было удивление обоих, когда судья именем Украины отказал Александрову во всех его требованиях, а участок земли по-прежнему остался за будущей родственницей Авдеева.

Возвращаясь домой, отец и сын не сильно возмущались свершившимся беззаконием — они предполагали и такой исход, но когда Ольга накрыла стол и они сели обедать, Вадим обратился к обоим.

— Я помню, как совсем недавно на этой кухне вы говорили мне, что нет правительства лучшего, чем то, за которое вы неоднократно проголосовали. И вот сегодня вы увидели его настоящее лицо. Среди тех, с кем мы судились, нет ни одного представителя новой власти. Все они пережитки старого режима, и у вас, как и у всех остальных граждан, нет надежды защитить свои права, пока эти люди будут занимать свои кабинеты. Я не берусь предсказывать власть новую, но со старой нам точно не на что было надеяться. И меня в глубине души даже радует, что сегодняшнее беззаконие сможет открыть вам глаза на реальность. Вот именно против этой власти я и боролся, именно против нее я стоял на Майдане и писал свои статьи.

Теперь можете не сомневаться, что я напишу в газету. Я напишу и статью, и письма министрам и президенту, и буду представлять твои интересы в апелляционном суде, потому что борьба с коррупцией — это моя борьба. Вместе с народом я победил старого президента, премьера и нашего губернатора. А уж эти щупальца мы и подавно обрубим. Так что не расстраивайтесь, копите силы, восстанавливайте потерянное здоровье и готовьтесь к следующему бою.

Вадим уехал домой, а через несколько дней написал обещанную статью. Он предложил ее в проверенную «Молодежку», которая до сих пор по инерции продолжала рисовать на первой странице карикатуры бывшего губернатора, и ему пообещали разместить статью в следующем номере. Дождавшись дня выхода газеты, Вадим не обнаружил на ее страницах своего материала. Он перезвонил в редакцию, и ему сказали, что статья не совсем понятна. Вадим внес корректировки, для того чтобы несведущему читателю было абсолютно ясно, о чем, собственно, идет речь, но в следующем номере революционной газеты он снова не нашел своей фамилии. Не напечатали статью и в следующем, и в последующем номерах, постоянно обещая, что на будущей неделе уж точно найдут для нее свободную полосу. Тогда Вадим предложил свой материал другой газете. Главный редактор прочитал статью и согласился разместить ее через один номер. Накануне выхода тиража Вадим позвонил в редакцию и узнал, что редактор ушел в отпуск, а о его статье никому ничего не сказал. Все пришлось начинать заново, хотя Вадима это уже не удивляло, ведь он жил среди людей.

Статью напечатали через полтора месяца после ее написания сразу в двух газетах. Ее выход совершенно случайно совпал с днем рождения Авдеева — главного виновника проблемы Александрова. Это было одновременно и смешно, и по-человечески грустно.

Однажды вечером Вадим обратился к жене:

— Анечка, чем ты собираешься сейчас заниматься?

— Отварю макароны. А что ты хотел предложить?

— Может быть, посмотрим «Страсти Христовы»? А то уже неделю диски лежат, а мы все никак не соберемся. Я слышал, что фильм очень серьезный.

— Конечно, давай. Я с удовольствием.

Вадим пошел в комнату за дисками, а жена поставила на плиту кастрюлю с водой. Компьютер стоял тут же, на кухонном столе.

Сначала они не поняли, почему нет перевода и расстроились, но когда через несколько минут привыкли читать титры, то уже не замечали этого неудобства. С первых кадров фильм захватил все их внимание. В кастрюле закипела вода, и Анна выключила газ, потому что не могла оторваться от экрана. Они покинули свой дом, они перенеслись на две тысячи лет назад, в этот ужас рождения христианства.

Вадим не видел ничего, кроме экрана монитора, в котором протекали последние, мучительные часы жизни самого великого на земле человека. Он всегда любил Иисуса. Иногда читая молитву или просто обращаясь к Богу, он подразумевал именно его. Он много узнал из Библии, он прочитал Евангелие, он знал историю христианства и православия, но он не мог себе представить, что на плечи этого несчастного человека могло обрушиться столько страданий, сколько выливалось на него сейчас с экрана.

Изредка отвлекаясь от действа, Вадим обращал внимание на нарастающее внутри головы давление. Жалость, сострадание к Иисусу распирали его черепную коробку. Как? Как мир может быть таким жестоким? Что должно быть в душе человеческой, чтобы творить то, что делали с Иисусом? Кто наградил этих людей такими душами? Да разве только этих! А фашизм, а монголо-татары, а Сталин и его палачи, а инквизиция с именем Бога на устах? Господи, Господи! Что же происходит с людьми? Две тысячи лет назад Иисус говорил: «Любите врагов своих так, как любите своих друзей. Ибо, какая вам польза от того, что будете любить любящих вас?». Как можно было не услышать этого за столько веков, как можно было до сих пор не поумнеть? И тут же он ловил себя на том, что кулаки его хрустели от напряжения, готовые разорвать тех солдат, которые казнили на экране Сына Божьего. Слезы то и дело скатывались по его щекам. Анна давно уже взяла полотенце и вытирала лицо и нос. Мир вокруг перестал существовать, осталась только дорога на Голгофу, по которой основатель современной религии нес свой крест, достойный каждого из нас. Мария весь этот путь прошла рядом со своим несчастным сыном и пережила вместе с ним каждый удар по его изуродованному телу.