Леонид Лебедев - Почти книга для почти людей

— Ну, давайте я иначе запишу, — говорит директор.

— Давайте, — говорит Веник. И, пожалуйста, уберите, что я какого-то типа. Коли уж я в магазине у вас работаю, так и пишите, что не у типа, а у магазина.

Тогда директор взял другую бумагу и написал: «Веник магазинный Дюдюдюдя. Красивый.»

— Вот теперь мне в вашем магазине нравится, — сказал Веник Дюдюдюдя. — И воду в ведре чтобы почаще мне меняли: мне еще жить и жить тут!

Жил-был маленький принц. И не из какой-либо захудалой королевской фамилии: папа у него был замечательный, ногтями на зубах мог выбить «Турецкий марш» Моцарта, а мама, так та и вовсе была необыкновенной, могла достать языком кончик собственного носа, двигала ушами, а улыбалась… А бабушка принца? Та постоянно была королевой: всегда причесанная, одетая в такие платья, такие платья! Она никому не доверяла шить эти платья и всегда говорила то, что услышала еще от своей бабушки: «Платье должно быть кружастым и с карманчиками, где всегда есть конфетки, орешки и печеньица.» Принца не интересовало, что такое «кружастое», но остальное заслуживало его внимания.

Вся семья любила принца. Огорчало его только, что время от времени мама говорила: «Принцы так себя не ведут. В наше время принцы так себя никогда не вели.» На что бабушка, мама папы, откликалась, глядя почему-то на папу: «Ндаааа, да, мдааа.»

Самое главное, что никто никогда не говорил, как должен вести себя настоящий принц, говорилось лишь о том, как они себя не ведут. Кое-что из этих «неведений» принц усвоил хорошо. Например, что нельзя писить в трусы. Но когда он пописил в клетку с шиншиллами, которые там даже какали, а им никто и слова не говорил, то почему-то опять заговорили о принцах, которые себя так не ведут.

А еще принцу очень нравилось плеваться. Берешь и плюешь. Это так весело и здорово, а мама этого не понимает: «Хорошие принцы так себя не ведут!» «Ну и не надо, и буду я плохим принцем. А зато тогда можно плеваться,» — думал принц.

И вот однажды мама сказала: «Ты уже большой мальчик. Пора тебе позаботиться о семье, — и показала на огромный, больше самого принца, баллон из-под воды. — Плюнь-ка сюда.» Принц с удовольствием плюнул в баллон, а мама сказала: «Вот и молодец! А теперь для тебя есть работа. Ты должен наплевать баллон. И пока не наплюешь полный, до тех пор чтобы ты не прекращал плеваться.» «Мама! — закричал принц, — Ты что, не знаешь, что плеваться нельзя? Нельзя плеваться! Нельзя плеваться!»

Жили-были два глаза. И однажды решили они узнать, почему они живут на заднице.

Пошел маленький мальчик в школу. А учительница и говорит: «Много будешь знать. Скоро.» Поверил ей мальчик и стал ждать, когда он будет много знать. Уже состарился, а ничего так и не узнал толком. Только и узнал, что если есть манную кашу, то станешь сильным. Но это он не в школе узнал, это ему мама по секрету сказала. Но и сильным он не стал. Наверное, не умела его мама настоящую манную кашу варить, потому что мама никогда не обманывает.

Однажды маленький умненький упитанный поросенок прибежал с плачем: «Бабушка! Меня все дразнят! Меня все презирают! Как бы я хотел стать большим серым волком!» Старая, умная, но так и не ставшая благоразумной свинья посмотрела на своего любимца и задумчиво сказала: «Есть у меня рецепт как сделать из поросенка волка. От дедушки. Но…» «Какие но?! — закричал радостно поросёнок. — Это мечта всей моей долгой и многотрудной жизни!» «Но…» — начала снова бабушка. «Бабушка, — завизжал тут поросенок в нетерпении, — я уже большой, я знаю, чего я хочу! Ты что, не хочешь мне счастья?!» «Хочу, — вздохнула бабушка, — но…» «Бабушка, ты же меня любишь? И я тебя люблю!» И уговорил-таки поросенок свою бабушку. И превратила она его в волка. А он тут же и сожрал бабушку. И подумал: «Странные они, эти свиньи, бывают. Даже не визжала.»

Уж сколько лет прошло, как стала лягушка девицей-царевной, а все просыпалась с мыслью «Сейчас бы комарика пожирней!».

В море у сардинки

Были два ботинка.

В одном сардинка жила,

В другом в гости ходила.

Пришел Поросенок в очках к своему другу Барбосу и говорит:

— А ты знаешь, Барбос, что дважды два поросенка это четыре поросенка?

— А что такое два? — спрашивает Барбос.

— Два это ничего, это просто два. А два поросенка это я и мой приятель.

— Это, значит, ты и я? Я же твой приятель, — говорит Барбос.

— Да нет, — отвечает поросенок, — ты и я — мы два приятеля. А два поросенка это совсем другое. Это когда есть один поросенок, а к нему в гости пришел другой поросенок.

— И этот поросенок должен быть твоим приятелем, а первый поросенок это ты, да?

— Да нет, отвечает поросенок, — какие угодно два поросенка это два поросенка.

— Это как это какие угодно? А если другому поросенку дадут яблоко, а тебе не дадут — это что, все равно кому дали яблоко?

— Конечно, мне не все равно. Но когда считают поросят, то это все равно. Два поросенка это какие угодно два поросенка.

— А два поросенка и Барбос — это как?

— А это три.

— Ну, я совсем запутался, — говорит Барбос, — три поросенка, что ли? Так а с Барбосом что делать.

— Нет, — отвечает поросенок, — это три приятеля.

— А если я одного поросенка, тебя, люблю, а другой мне вовсе и не приятель, тогда нас все равно три?

— Всё равно три, только три домашних любимца.

— Любимца? Да на меня вчера ведро воды вылили за то, что гавкал просто так. Ишь, любимца.

— Ну, тогда три домашних животных.

— А таракан, что живет под печкой, это тоже домашнее животное?

— Нет, таракан это насекомое, и он вредный.

— Чем это он вредный? И слова никогда не скажет, а все его только и норовят задавить.

— Нет, Барбос, тебе объяснять арифметику бесполезно, ты тут же всё запутываешь.

— Ничего я не запутываю. Дай мне две косточки с мясом, я тебе их враз сосчитаю.

— Какой ты, все-таки, Барбос: я тебе о науке, а ты всё о косточке!

Пришла курица на базар и спрашивает:

— Где здесь продаются куриные яйца?

А ей говорят:

— Вы, уважаемая курица, хотите продать яйца?

— Нет, я хочу их купить.

— Но позвольте, — говорят курице, — вы же курица?

— Конечно, я курица, и я хочу купить яйца.

— Но ведь все курицы несут яйца, а потом их продают.

— Это глубокое заблуждение, — отвечает курица. — Волею судьбы я живу в библиотеке большого университета и проклевала уже три полки образования.

— Это как это вы, уважаемая курица, проклевали три полки образования?

— Там самые ученые книги хранят отдельно в шкафу, их берегут больше всех других книг, они в кожаных переплетах с золотом. Я целых три полки этих книг проклевала.