Иван Сергеев - Два лебедя

Вот такой доверительный разговор состоялся у меня с Георгием Генриховичем. Сложный это был человек. Относился ко мне по-разному, а тут взял и подарил мне свой офицерский ремень, с которым всю войну прошел.

Но однажды тесть с тещей зашли на Торжковскую, когда нас с Верочкой дома не было. Заглянула Капитолина Владимировна в секретер и наткнулась на мой дневник.

– Что это? – спросила она мужа. – Нет, ты только послушай.

Прочитали они внимательно о моих достижениях и пришли в ужас. Тут же позвонили Верочке на работу и срочно попросили ее приехать. Верочка приехала и попала из огня да в полымя. Она никогда не видела своих родителей такими расстроенными.

Прежде всего Верочка прочитала мой дневник. А так, как она была наивна и чужда всяким новациям, то тоже пришла в ужас.

И начали родители Веры уговаривать дочь развестись со мной. Но Верочка ни в какую.

– А какие у вас будут дети, если они появятся? – строго заметил Клюге. – У тебя заболевание по женской части, у него, как видно из его записей, психика не в порядке.

От таких вопросов, которые мог задавать только немец, у Верочки потекли слезы. Но Капитолина Владимировна начала очень грамотно успокаивать дочь, сказав Верочке, что они нового мужа подберут ей. И подберут его по военному билету, чтобы зять был без изъяна.

– Дайте мне хоть институт закончить, – попросила Верочка.

– Никаких институтов! – категорично возразил тесть. – Или развод, или срочно переезжай на Школьную, в однокомнатную квартиру. Тянуть с этим больше нельзя. А вдруг твоего муженька комиссуют, и у него появится возможность претендовать на твою жилплощадь? Ты такие вещи понимать должна.

– Но мне без его помощи не закончить учебу! – расплакалась Вера.

– Ну хорошо! – согласился Клюге. – Переезжай на Школьную. Это – однозначно. Заканчивай учебу, тебе, вроде, полгода осталось. А там разведетесь!

– Хорошо, папуля! – согласилась Верочка, и ее расстроенные родители уехали.

Так нам с Верочкой пришлось в срочном порядке переехать на Школьную улицу. А у меня в то время было приподнятое настроение. Совсем недавно я разгадал тайну «Двух точек» и теперь пользовался горизонтальными и вертикальными колебательными системами для регулировки устойчивой работы своего интеллекта. Мог ли я считать себя человеком будущего? Думаю, что еще нет. Я не очень много знал. Не читал ничего о знаменитом эксперименте А.И. Мещерякова на слепоглухонемых детях, который приведет их, как и меня, к невиданному духовному и интеллектуальному расцвету. Да, мне предстояло еще многое узнать и, тем не менее, я был уже победителем.

Когда я вошел в наше новое жилище, Верочка сидела на диване с красными от слез глазами. Но фигурка у нее была замечательная.

– Что случилось, моя дорогая? – непринужденно спросил я.

– Родители прочли твой дневник! Неужели ты не мог его надежней спрятать? – напустилась на меня любимая.

– А зачем его прятать? – усмехнулся я, – там нет ничего криминального.

– Но ты там пишешь такие вещи, которые с нормальными людьми не случаются.

– А где сейчас мой дневник? – спросил я, обнаружив, что его нет на месте.

– Я выбросила его, – усмехнулась Вера, – он лежит в мусорной корзине.

Ни слова не говоря, я пошел на кухню, достал дневник из мусорной корзины. Он был весь разорван. Я собрал его по листочкам и засунул обратно в мой секретер.

– Вот уж не думала, что за Павку Корчагина вышла замуж.

– Бери выше! За Николая Островского!

– Тоже мне герой нашелся.

– В жизни всегда есть место подвигу!

– Не смеши меня. Это же тема для сочинения по литературе.

– Пусть так, но я совершил грандиозный подвиг. Я не знаю, долго ли буду таким. Но я хочу все время стремиться к совершенству.

– Послушаешь тебя одно, а прочитаешь твой дневник другое.

– А не надо чужие дневники читать!

– Хорошо, милый. Но ты поможешь мне с курсовым проектом?

– Конечно, помогу! – тепло сказал я. Помирившись, мы пошли пить чай на кухню.

Не знал и не догадывался я, что Верочка решила со мной развестись. И даже не столько она сама, сколько по желанию ее родителей. Виной всему был мой разорванный дневник. Впрочем, мне не на что было сетовать. Праздник любви продолжался. Я не думал, что он затянется на пять-шесть лет. За эти годы я значительно поумнел. Собственно, с каждым кругом Ада я становился умнее. И теперь вполне мог начать новую жизнь. Оставить Верочку Клюге я не хотел, но мне необходимо было поговорить с ней о многом. Но в это мгновение Вера неожиданно начала разговор, который доказал чистоту ее чувств и полную ко мне преданность.

– Неспокойно у меня вот здесь, – сказала женушка, показывая на роскошную грудь. – Что это – понять не могу. Ощущение такое, словно нависла над нами тучка грозовая.

– Это из-за моего дневника? – тут же догадался я. – Однако пойми, что погода в Питере переменчивая.

– Да не в погоде дело! Боюсь я своих родителей. Они нам могут всю жизнь поломать.

– Даже, так! – опешил я от неожиданности.

– Давай уедем, родненький, в другой город, – сквозь слезы, заговорила Верочка, ставшая оттого самой близкой на свете.

– Как же мы уедем, моя голубка? – печально покачал головой я, – у нас здесь родители, квартира и работа. Все это сразу не бросишь. Потом, твои родители такие славные.

– Ты их совсем не знаешь! Они думают сейчас лишь о том, как нас поскорее развести. – Я сразу ей поверил. Такое разочарование и удивление охватило меня.

– Может, и правда лучше уехать? – с глубоким вздохом промолвил я.

– Уедем, милый мой, бросим все дела и уедем.

– Согласен. Завтра подам заявление об увольнении. А через две недели сбежим из Питера, и ищи-свищи ветра в поле.

– Вот и отлично, – обрадовалась Верочка моему согласию. Учиться мне довольно. С пятью курсами я техником смогу работать. Не пропаду.

– А почему бы и нет? Мир не без добрых людей. С моей хваткой и жадностью до работы за меня везде уцепятся. Но имею ли право подставлять тебя?

– Ты меня вовсе не подставляешь, мой милый.

– Нет, мы так не договаривались. Мне нужен был праздник. И я этот праздник получил!

– Какой праздник? – не поняла Верочка.

– Праздник любви! Вспомни, как мы нежно любили друг друга. Твоя любовь исцелила меня и подняла на недосягаемую высоту.

– Я тебя до сих пор люблю! – горячо воскликнула Вера.

– Вот именно поэтому мы никуда не едем.

– Конечно, родителей жаль. Для них наше бегство будет большим ударом, – печально согласилась Верочка. Сама начала этот разговор и теперь на попятный. Разве можно такими словами бросаться? Я сказал ей прямо об этом. А она вместо обиды и слез крепко прижалась ко мне.

– Смотри сам, – радостно улыбнулась жена, – только дай слово, что никому не расскажешь о нашем разговоре.