Иван Сергеев - Два лебедя

У меня еще не было четкого плана действий. Только промчавшись мимо главной усадьбы совхоза имени Ленина, я понял, ради чего совершил угон машины. Мне необходимо было встретиться с Верочкой Клюге, моей бывшей женой, которая была моим талисманом и оберегом.

Я не собирался ставить ее в известность об удивительном эксперименте, начавшемся на картофельном поле. Мне необходимо было с ней просто душевно поговорить.

Тачка мне попалась почти новая, – поэтому ехал я быстро. Деревеньки мелькали за стеклами «Волги», словно ухоженные клумбы. За ними скрывались благополучие и вера в светлую жизнь, которых теперь не стало. Я несся в сторону Волосова на бешеной скорости. Приходилось объезжать ГАИ, чтобы меня не сцапали за превышение скорости. Но, как ни старался, мимо ГАИ в Черемыкино мне было не проскочить. Настойчивый жест гаишника заставил меня съехать к обочине. Я зажал в руке последний червонец. Однако в это время самосвал, доверху груженый картошкой, промчался мимо ГАИ на высокой скорости. Тут же была организована погоня, а обо мне забыли. Тогда я нажал на газ и потихоньку выехал на магистраль.

Так я добрался до Политехнического института. «Волгу» я поставил на Тихорецком проспекте у обочины, и неторопливо направился на кольцо «34» троллейбуса. Я знал, что Вера работала в КБ Соколова и должна была появиться здесь с минуты на минуту. Я не видел ее несколько месяцев. Конечно, она была уже не одна. Мне захотелось спрятаться, стать незаметным. И тут пошел густой снег. Он кружился вокруг меня, словно старый знакомый. Я заметил Верочку издалека. Слава Богу, что она шла одна. Такие женщины не бывают долго одиноки. Они слишком хороши и ухожены, чтобы не привлечь к себе внимание очередного претендента на руку и сердце. Меня пока Вера не замечала. Занятая своими мыслями, она вошла в подошедший троллейбус. Я вошел следом за ней и сел рядом.

– Не пугайся! Очень захотелось увидеться, – негромко сказал я.

– Как поживаешь? – спросила она без особой радости.

– В совхоз направили на уборку картофеля. Вот к тебе сорвался.

– И что дальше?

– Просто ты – очень нужна мне.

– Ты забыл, что мы разведены? Мои родители не разрешат нам больше встречаться.

– Я не сержусь на них за то, что мы расстались. Ты подарила мне праздник любви. Я буду тебя помнить до конца дней своих. Благодаря тебе я разгадал тайну двух точек.

– Я читала твой дневник, но так ничего не поняла, – откровенно призналась Вера.

– Мне не хотелось ничего говорить тебе о своем недуге, чтобы продлить наш праздник.

– А что такое Матрица? – оживленно спросила Вера.

– Это рефлекторный механизм, необходимый нам для нашего общения. Две точки Матрицы я уже открыл. Они расположены на корне и кончике языка. Я научился общаться с помощью горизонтальных и вертикальных колебательных систем по этим точкам. Мне осталось найти остальные точки Матрицы. Их не должно быть много, и я сделаю тогда грандиозное открытие.

– А, по-моему, мы общаемся с помощью артикуляции без всякой Матрицы, – выслушав меня, возразила Вера.

– Нет, Матрица существует, – твердо ответил я. – Не знаю еще, для чего, но она необходима. Это те самые «мышцы мысли», которые мы ощущаем во время общения, но не знаем, как они работают. Я в этом разобрался. На корне языка располагается анатомическая пара: корень языка и язычок мягкого неба. В этой точке вырабатывается самоощущение «Я». И как только мы произносим личное местоимение «Я» (мне, меня, мною и т. д.), так сейчас же на корне языка рефлекторно рождается самоощущение нашего «Я» размером с копейку или пятак. А это и означает, что язычок касается корня языка и наоборот. Вот как возникает вертикальная колебательная система на корне языка. Видишь, как все просто?

– Ты – молодец! Но вид у тебя утомленный, – угадала Верочка.

– Ничего, все обойдется.

– Что все?

– Да так, все нормально.

– Вот мы и доехали.

– А, может, махнем на Школьную улицу? – с надеждой предложил я, желая побыть с ней наедине.

– Не могу. Родители ключи от квартиры забрали.

– Тогда, может, сходим в «Максим»? Кино посмотрим.

– Нет, дорогой! С тех пор, как мы расстались с тобой, многое изменилось. Так что, прощай.

Я понял, что через мгновение Верочка Клюге уйдет из моей жизни навсегда. И тогда я взял ее ладони и крепко прижал к своему лицу. Мне было очень приятно это прикосновение. Ее теплые маленькие ладони закрыли на мгновение мои усталые глаза. Я сразу же перестал бояться продолжения мозгового штурма, как будто эта избалованная и ухоженная женщина вселила уверенность и мужество в меня.

– Что это еще за нежности телячьи? – спросила Вера, вырывая свои руки. Но я только крепче прижимал ее ладони к глазам своим.

– Не уходи! Я хочу, чтобы ты помогла мне, как помогала всегда.

– Разве я тебе помогала?

– Все пять лет, когда я проходил девять кругов Ада.

– Пора забыть об этом. А ты все какие-то круги Ада вспоминаешь.

– Девять кругов Ада я уже прошел. Теперь мне необходимо познать Матрицу, а это, как ты понимаешь, совсем иной уровень. Вообрази себе, что в маленькой, никому не известной деревушке, начался необычайный по силе мозговой штурм. И самое удивительное, что я действую не один. Девушка и юноша помогают мне. Поверь – это не мистика, а горькая правда!

– Ты все еще не в себе, – с сочувствием заметила Вера.

– Не бросай меня.

– И что ты хочешь?

– Чтобы ты пошла со мной в кино.

– А ты трогать меня не будешь?

– Пальцем не трону. Руки буду твои целовать.

– Ладно, пошли, – согласилась, наконец, Верочка.

Она взяла меня под руку, и мы пошли в «Максим». Не помню, какой показывали тогда фильм. Мое внимание целиком было обращено к Верочке Клюге. Я сдержал свое слово: Верочку я не трогал. Лишь нежно целовал ее руки.

А потом я проводил ее до парадной. Она весело помахала мне рукой и скрылась за дверью. Теперь уже навсегда.

Верочкина близость согрела меня. Мне стало спокойней. На троллейбусе доехал я до Тихорецкого проспекта, сел в оставленную мною тачку и поехал обратно.

До Сырковиц доехал быстро и без приключений. Все вспоминал Верочкины теплые ладони. Мне необходимо было выговориться. А Верочка Клюге оказалась тем благодарным слушателем, который был мне нужен. Моя бывшая жена, сама того не зная, опять нравственно поддержала меня, вселив уверенность и твердость.

Снег выпал и в совхозе имени Ленина, но пока я ехал, он почти весь растаял. От шоссе до барака минут пять ходьбы. Я бросил тачку на обочине и скрылся среди спящих уютных домиков небольшой деревушки, которая так славно приютила меня.

Писарев уже спал, не подозревая, что ему опять предстояло решать этой ночью сложнейшую задачу. Речь шла о познании Матрицы. Я много времени думал о Матрице и пришел к выводу, что ее придумала долгая эволюция жизни и Божественное начало, увенчанное сотворением человека. После долгожданной встречи с Верочкой Клюге я вновь был готов к мозговому штурму. И когда передо мной появился светящийся силуэт Сергея, потекла, словно небесная звездная река, наша беседа.