Дебби МАКОМБЕР - СВАТЫ

— Уходи, — раздраженно пробормотала она.

— Но, мам... — помедлил ее сын.

— Денни, пожалуйста! — закричала она. — Я пло­хо себя чувствую. Дай мне полежать пару минут, а потом закидывай вопросами.

Она слышала, как он шаркает ногами у двери.

— Послушай, милый, если в банке осталось пе­ченье — оно твое, только не терзай меня тридцать минут. Понял?

Дори знала, что будет чувствовать себя винова­той, но была готова нарушить правила в этот раз, если это принесет мир и покой.

— Ты уверена, мам?

— Денни, я хочу принять горячую ванну, чтобы мне не мешали. Это понятно?

— Хорошо, мам. — Он вновь помедлил.

Дори лежала в ванне до тех пор, пока не исчезли пузырьки и горячая вода не стала едва теплой. «Эта вялость была нелепой», — решила она, слегка под­талкивая затычку большим пальцем. Кончики ее во­лос были мокрыми, после того, как она расчесала волосы, они безвольно повисли возле лица. Халат следовало бы выкинуть уже давно, но сейчас он от­лично соответствовал ее настроению. Носки доста­вали до колен, и она засунула ноги и тапочки в фор­ме кроликов, которые подарил ей Денни два года назад. У тапочек были длинные болтающиеся уши, которые волочились по полу, и розовые мягкие хво­стики, которые щекотали ей щиколотки. Это была самая абсурдная вещь из всего, что у нее имелось.

— Привет, мам... — Денни нахмурился, когда она зашла в гостиную, беспокойство исказило его лицо. — Ты выглядишь ужасно.

Дори не сомневалась в этом, особенно учитывая повисшие волосы, старый халат и тапочки-кро­лики.

— Мистер Паркер никогда не видел тебя такой ужасной.

— И не увидит, так что не беспокойся.

— Но, мам, — громко запротестовал Денни, — он будет здесь с минуты на минуту.

Глава 8

Только на мгновение Дори поддалась панике.

— Он не приедет.

Она ждала всю неделю, когда позвонит Гевин, но ничего не случилось. Сейчас он вот-вот появится на ее пороге, но она не хотела его видеть, не могла встретиться с ним. Только не сейчас, когда она вы­глядит как пугало и ее обуревают противоречивые чувства. В душе она умоляла сына, чтобы он сказал, что на самом деле Гевин не приедет.

— Я уверена, что мистер Паркер позвонил бы сначала.

Ему лучше бы сделать это!

— Он и звонил, мам. — Лицо Денни приобрело невинное выражение.

— Когда? — закричала Дори, ее голос дрожал.

— Пока ты принимала ванну. Я сказал ему, что у тебя был плохой день и ты хочешь полежать в ванне.

— Почему ты не позвал меня? — воскликнула она, на этот раз с осуждением.

Раздался дверной звонок, Дори развернулась и с ужасом посмотрела на дверь. Она схватила сына за плечи, у нее появилось абсурдное желание спрятать­ся за ним.

— Избавься от него, Денни. Понял?

— Но, мам...

— Мне все равно, что тебе придется сказать ему. — Она, должно быть, сошла с ума, раз говорит такое сыну!

От двери продолжали раздаваться короткие, не­терпеливые звонки. До того, как сын или мать смог­ли сделать хотя бы шаг, дверь открылась, и в дом вошел Гевин.

— И почему у вас открыта дверь? — Он нахму­рился, заметив виноватый вид Денни. — Разве ты не знаешь, как это опасно? Кто угодно может...

Его слова превратились в шепот, когда он уста­вился на Дори.

— Кто-нибудь позвонил врачу? Ты выглядишь ужасно.

— Все говорят мне это, — резко сказала она, сжи­мая кулаки.

Всю неделю она умирала от желания услышать хотя бы слово от него, столкнуться с его взглядом — да что угодно! А сейчас он был здесь, и Дори всеми фибрами души желала выкинуть его из дома. Раз­вернувшись, она пошла на кухню.

— Уходи.

Гевин последовал за ней и остановился, приняв такую позу, будто ожидал, что его ждет противо­стояние.

— Мне надо поговорить с тобой.

Дори открыла холодильник и положила на стол упаковку яиц, полностью игнорируя гостя. Она не была голодна, но приготовление ужина поможет ей отвлечь внимание и сконцентрироваться.

— Ты слышала меня? — потребовал ответа Гевин.

— Да, но надеюсь, что, если буду игнорировать тебя, ты уйдешь.

В ту же минуту в кухню зашел Денни, выдвинул стул и сел на него. Его напряженный взгляд пере­бегал от Гевина к Дори, а они оба смотрели на него предостерегающе.

— Вам нужно побыть наедине? Так?

— Верно, — ответил Гевин.

— До того, как уйти, мистер Паркер, я хотел ска­зать вам: мама обычно не выглядит...так плохо.

— Я понимаю это.

— Ну, я беспокоился, потому что...

— Денни, пожалуйста, — прошипела Дори. — Ты приносишь больше вреда, нежели пользы.

Его стул скрипнул по полу, когда он отодвинулся от стола.

— Не волнуйся, я понимаю, — ответил он.

Дори внезапно задалась вопросом, как ее сын мо­жет понимать хоть что-то, когда она сама не имела ни малейшего представления о происходящем. К то­му же она подозревала, Гевин и сам ничего не знал. Она взяла небольшую миску из шкафа и разбила не­сколько яиц об ее край.

— Как прошла неделя? — спросил Гевин.

Дори закрыла глаза и мысленно досчитала до пяти.

— Просто прекрасно.

— Моя тоже.

— Вот и отлично. — Она не смогла скрыть сар­казм в голосе.

— Думаю, ты размышляешь, почему я не зво­нил, — сказал Гевин.

Дори уже знала, но хотела услышать от него.

— Это приходило мне на ум раз или два, — лег­комысленно ответила она, перемешивая яйца с такой силой, что казалось, болтушка вот-вот выплес­нется из миски.

— Дори, господи, может, ты повернешься и по­смотришь на меня?

— Нет!

Влажный локон упал на ее щеку, и она откинула его в сторону.

— Пожалуйста. — Его голос был настолько мяг­ким и нежным, что Дори почувствовала, как ее со­противление тает.

Склонив голову, она недовольно поморщилась, представив саму себя с мокрыми, безжизненными во­лосами, в старом халате и глупых тапочках. Дори по­вернулась к нему, а ее пальцы надавили на столешницу, когда она облокотилась на нее в поисках поддержки.

Гевин встал прямо перед ней и положил руки ей на плечи. И внезапно в голову Дори пришла абсурд­ная мысль, что его обувь была прекрасно начищена. А хуже то, что она была, скорее всего, из кожи — италь­янские, дорогие и просто идеальные туфли. Пальцем он поднял ее подбородок, но ее глаза отказывались встречаться с его глазами.

— Я скучал по тебе всю эту неделю, — прошептал Гевин.

Дори потребовалась вся сила воли, чтобы не об­лизать губы и не раскрыть их для поцелуя. Она уми­рала от желания почувствовать его вкус. Неделя ни­когда не казалась такой длинной.

— Я поднимал трубку сотню раз, чтобы позво­нить тебе, — признался он.

— Но ты этого не сделал.

— Нет. — Он грустно вздохнул и медленно по­качал головой. — Веришь или нет, но я боялся.

— Боялся? — Его неожиданная честность позво­лила ей открыто встретить его взгляд.