Дебби МАКОМБЕР - СВАТЫ

Да, она испытывала опустошающее чувство тоски по мужчине, который не способен взять на себя обя­зательства. Но в этом она могла обвинять лишь себя: он честно предупредил ее, просил, чтобы она не влю­блялась в него. Проблема заключалась в том, что он ничего не упоминал о любви к Мелиссе, а Дори по­любила эту девочку. И сейчас вместо двоих людей, которые встречают Рождество с тяжелым сердцем, та­ких несчастливцев было четверо.

Гевин Паркер мог быстро переключить свое вни­мание на других женщин, и в следующий раз, когда она увидит его, если такое вообще случится, Дори ему так и скажет. Как много времени ему понадо­бится, чтобы понять, как сильно она его любит? Пусть Гевин и разозлится, но она ответит на письмо Мелиссы. И может быть, через несколько месяцев, когда ей будет не так больно, она навестит девочку в школе, и они проведут вместе день.

Взгляд Дори застыл на красиво украшенной рож­дественской елке и на нескольких подарках, лежащих внизу. Это должно быть самое счастливое время года. Но оно таким не было. Во всяком случае, для Денни и Дори. Только не в этом году. Игрушечный лев, ко­торого Гевин выиграл для нее, сидел рядом с теле­визором, и Дори не могла сопротивляться желанию подойти и взять его. Она крепко обняла игрушку и зарылась лицом в его пушистую гриву.

Вскоре волны душевного беспокойства затихли, Дори вытащила бумагу и написала Мелиссе ответ. Позже, когда она почувствовала себя спокойнее и когда Денни лег спать, она перечитала свое письмо и убедилась, что там было написано все необходи­мое. Никакое другое письмо не смогло бы отразить всю ту любовь, которая была в ее сердце.

«Дорогая Мелисса, спасибо тебе за такое замеча­тельное письмо. Я почувствовала себя куда лучше после его прочтения. Я знаю, что ты не говорила отцу про показ мод, поэтому, пожалуйста, не думай, что я обвиняю тебя в случившемся.

Я хочу попросить тебя кое о чем, и сейчас ты, воз­можно, не поймешь моей просьбы. Но поверь, очень важно, чтобы ты не злилась на отца, ведь сейчас он нуждается в тебе, как никогда. Он любит тебя, Мелис­са, любит очень сильно. И ты никогда не должна в этом сомневаться. Я тоже волнуюсь о нем, но ты долж­на любить его за нас обеих. Будь терпелива с ним.

После праздников, если все будет хорошо, я при­еду, и мы вместе проведем день. А до тех пор хоро­шо учись и продолжай шить. Ты проявляешь талант в этом деле, особенно в стежках!

Ты всегда будешь занимать особое место в моем сердце, Мелисса. Хотя я и не могу стать твоей ма­терью, позволь быть тебе другом.

Люблю, Дори».

Дори была благодарна, что декабрь такой загру­женный месяц. Если бы сейчас было какое-то другое время, она, возможно, пала бы жертвой еще больших сомнений и горечи. Каждый вечер на следующей не­деле проходило какое-нибудь мероприятие, которое они с Денни собирались посетить. Но, несмотря на то что она была с семьей и друзьями, чувство одино­чества ощущалось невероятно сильно — так, как ни­когда раньше. Она чувствовала себя, будто потеряла какую-то жизненно важную часть себя, и это было истиной — она потеряла сердце. Дори отдала его Гевину. И сейчас она глубоко погрузилась в состояние апатии и равнодушия. После того как он запаниковал и бежал от ее любви, Дори думала, что сможет быст­ро подняться с того места, где она рухнула, и вновь встать на ровную тропу своей жизни. Но сегодня она с болью поняла, что должно пройти намного больше времени, прежде чем она сможет обрести равновесие. Но так или иначе, она добьется этого — сейчас это ее главная цель.

За два дня до Рождества Дори с сыном сидели за ужином. Денни ложкой размазывал по тарелке кар­тофельное пюре, а затем собрался с силами и про­чистил горло, очевидно собираясь сделать весомое заявление.

— Мам, ты знаешь, что сегодня канун Рождества — сочельник?

Дори отложила вилку.

— Ты прав, — сказала она.

— Ведь уже скоро Рождество, и я подумал, мо­жет, мы откроем подарки?

— Нет, пока не наступит утро Рождества. — Дори не медлила ни секунды. — Ожидание — это тоже часть забавы.

— Мам, я ненавижу это. Ну хотя бы один пода­рочек. Пожалуйста.

Суровый взгляд матери заставил его замолчать, и он сосредоточил все свое внимание на разрезании своего бифштекса на маленькие кусочки.

— В этом году мы снова поедем к дедушке с ба­бушкой?

Они делали это каждый год. Интересно, зачем он задает ей этот вопрос, если и так знает ответ?

— Да, так же, как мы делали это в прошлом году, и в позапрошлом, и еще годом ранее, и...

— Я понял, — пробормотал он, беря в руки ста­кан с молоком. Он поднес его к губам, а затем оста­новился; на его лице появилось напряженное, даже болезненное выражение. — Как ты думаешь, мы когда-нибудь увидим мистера Паркера и Мелиссу?

— Я не знаю. — Грусть сжала ее сердце, но она выдавила неуверенную улыбку. Она надеялась. Два­дцать четыре часа в сутки она надеялась, но не мог­ла сказать это Денни. — А почему ты спрашива­ешь?

— Я не знаю. — Он пожал плечами. — Просто мне кажется, что это неправильно — не видеться с ними.

— Я понимаю тебя. — Горло перехватило. — Я и сама не считаю, что это правильно.

— Мам, прости. Я больше не голоден. — Денни отодвинул свою тарелку; его еда была съедена лишь наполовину.

Дори и сама больше не чувствовала аппетита.

— Конечно, — пробормотала она, кладя нож на тарелку.

Денни отнес посуду в раковину и повернулся к Дори:

— Тебе обязательно работать завтра?

— Только с утра. — Дори и сама была не рада это­му. — Если хочешь, можешь остаться дома один.

Денни был достаточно большим, чтобы остаться дома на несколько часов днем. Обычно он предпо­читал компанию, но в рождественский сочельник он будет долго спать, а затем сможет смотреть теле­визор до тех пор, пока она не приедет домой с ра­боты около половины двенадцатого.

— Правда? — Он радостно улыбнулся. — Я буду хорошо себя вести и никого не приглашу!

— Я знаю, милый.

На следующее утро Дори одолевали огромные сомнения. Она звонила домой дважды. Сын заве­рил ее в том, что дела идут хорошо, но ему постоянно приходится отвечать на звонки — кроме нее, три раза звонила еще и бабушка. После этого Дори решила не звонить, но когда закрылся офис, она добралась до парковки и выехала с нее в рекордное время. По дороге домой она вынуждена была сдер­живать себя от того, чтобы как следует набрать ско­рость. Остановившись на красном свете, Дори убе­дилась, что совершила ошибку, когда оставила Ден­ни одного. Он не был подготовлен к ответствен­ности подобного рода. Конечно же он оставался дома один на час после школы, но это другое. Сей­час он находился в одиночку три с половиной часа. Дверь гаража оказалась открытой, и Дори, вздохнув с облегчением, заехала внутрь и заглушила двига­тель.