Юлия Винер - Смерть в доме творчества
- Название:Смерть в доме творчества
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:2008
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Юлия Винер - Смерть в доме творчества краткое содержание
Смерть в доме творчества - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Так что предупреждаю, — сказал Миша, — для легкого, приятного общения я сейчас не гожусь.
— Почему же, — торопливо спросил С. и чуть не прибавил: «Но я на любое согласен».
— Не гожусь, — твердо повторил Миша. — Я сейчас в состоянии говорить только о том, что меня интересует.
— Ну, это и все так, — сказал писатель.
— О нет, — даже как бы с некоторой обидой сказал Миша, — о нет. Вы, например, согласны будете сейчас поддержать любой разговор, на любую, самую безразличную для вас тему.
— Почему же безразличную… Я, действительно, согласен… но это потому, что меня все интересует… — беспомощно забормотал писатель, но Миша только хмыкнул.
— Ерунда, — так же твердо сказал он. — Ничего вас не интересует и интересовать не может. Для вас существует одна только тема, которая действительно, действительно вас глубоко затрагивает.
— И вы даже знаете, какая?
— Разумеется, знаю.
— Какая же, — спросил писатель, слегка улыбаясь самонадеянности молодого человека.
— Да ну, чего там, С., мы же оба знаем.
— Нет, скажите, скажите, — настаивал писатель. Он так давно ни с кем не говорил о себе и своих интересах!
— Пожалуйста. Близость и неизбежность смерти.
Писателя толкнуло в грудь. Неправда! — закричало все внутри. Меня интересует жизнь! Я хочу… Меня интересует… Я не хочу… Разве это так видно?
Но Миша словно бы и не заметил действия, оказанного на писателя его словами.
— Ну, а меня, — продолжал он, — эта тема пока интересует мало. Может быть, напрасно. Может быть, это и есть единственная тема, заслуживающая нашего нераздельного внимания. Однако же факт, что большинство людей занято большую часть времени другими мыслями. В том числе и я. Возможно, позже. А сейчас — нет. Сейчас я занят другим.
— Чем же? — слабо улыбнулся писатель. Ему все еще трудно было дышать. — Нет, дайте теперь я угадаю.
— Ну, где вам.
— Да почему же? Очень просто. Вы молоды, хороши собой, наверняка со способностями. Значит, любовь и карьера?
Миша вздохнул.
— С., — сказал он терпеливо, как ребенку, — ваша старческая наивность освежает. И даже трогает. Но у вас ведь уже было время присмотреться ко мне. И поговорить со мной. И даже, видимо, подумать обо мне.
— Да, да… — закивал писатель.
— И вы до сих пор не сообразили, что единственное, что занимает все мои мысли, чувства и способности — это мое еврейство?
Снова толчок в грудь, на этот раз не боль, а чувство острой неловкости, опять, как тогда, у телефона. Писатель, действительно, за время болезни не раз думал о Мише, но о его еврействе вспомнил лишь раз, в связи со своим мимолетным ощущением, что человек этого рода мог бы и не быть таким неприступным, когда его обхаживает другой, пусть старый, но — нормальный, что ли… Мысль эта была недостойна его, и он тогда же искренне о ней забыл. А вместе с нею безо всякого труда забыл и всю эту мало волнующую его тему. Теперь молодой человек опять, настойчиво и без видимой цели, толкал его к разговору на эту тему. И опять, как и в первый раз, писателю нечего было сказать. Была лишь досада и неловкость.
— Что ж, — сказал он, не видя иного выхода, — давайте поговорим о том, что вас занимает. Давайте поговорим о вашем еврействе.
— Не хотите же вы сказать, что вас интересует еврейский вопрос, — сказал Миша с видимой небрежностью.
С. набрал воздуху в легкие. Он видел, что если отступит сейчас, то потеряет свой последний шанс.
— Нисколько, — сказал он с чувством. — Вы ведь уже знаете, чтo меня интересует. Вы были правы. Ну и что? Вы будете говорить о своем еврействе. А я буду говорить о страхе смерти. Чем это хуже любого другого разговора?
— Ничем, — снисходительно согласился Миша.
К чаю писатель вышел в столовую. За время его болезни в доме творчества появилось несколько новых лиц, в основном, среди женщин-переводчиц, и писателя тронуло, что все они, и старые и новые, заинтересованно спрашивали его про самочувствие. Была там и старушка Белякова, и она сказала писателю с благоговением:
— Супруг о вас справлялся.
— Спасибо, скажите, что мне гораздо лучше.
— Он любит полдничать у себя, — со значением прибавила старушка. — Когда он кончит, часов так в полшестого, в шесть, вы можете к нам заглянуть.
— Спасибо, может, и загляну, — сказал писатель, не вполне еще уверенный в своих силах, но радуясь приглашению.
Белякова слегка приподняла брови, но писатель этого не заметил.
После чаю он вынужден был прилечь. Около шести он встал и спустился в прихожую, где на стене висел список обитателей дома и номера их комнат. Еще издали он увидел, что Миша опять сидит у телефона, и заколебался, подойти ли, не будет ли это слишком назойливо.
Но Миша, увидев его, встал и весело воскликнул:
— С., вы куда наладились? Я как раз собирался пойти погулять и думал, с кем бы.
Писатель обрадованно предложил себя в компаньоны, и через минуту они шагали по безлюдной главной улице поселка.
После болезни у писателя кружилась голова от свежего воздуха и от слишком быстрого темпа ходьбы, взятого Мишей. Но он не решался попросить его сбавить шаг, потому что Миша сразу начал говорить. С. вначале даже не понял, о чем он говорит.
Невдалеке от дома творчества, полузаслоненная старыми липами и сдавленная приземистыми шлакоблочными зданиями сельсовета и сельпо, стояла маленькая, недавно отремонтированная церковь. Миша говорил про эту церковь. Он назвал век, чуть не год ее постройки, методы и материалы, употребленные при ее реставрации, и резко выругался по поводу идиотов, которые застроили уродливыми бараками небольшой холмик, на котором древние строители, с присущим им безошибочным чувством пропорций и пространства, расположили в свое время церковь. Писатель кое-как поспевал за возбужденным Мишей и слушал не без интереса, хотя церковь не казалась ему особенно примечательной. Постепенно внимание его отвлеклось, и он вдруг, к стыду своему, уловил конец фразы, явно требовавшей ответа:
— …не так ли?
— По-моему… да я, правду сказать… довольно симпатичная церковка, как будто, — сконфуженно пробормотал он.
— Довольно симпатичная, — повторил Миша с непонятным удовлетворением. — Так я и думал. И ничего особенного вы в ней не видите. А знаете, почему?
— Почему, — спросил писатель, никогда особенно не интересовавшийся ни церквями, ни вообще зданиями.
— Потому, что это ваше. Всегда было ваше, и всегда будет. Даже если вы ее испоганите. Даже если вы ее снесете. Все равно она ваша, она у вас всегда была. А я — я чувствую ее, эту дивную церковку, всеми фибрами души. У меня в горле щемит, когда я смотрю на эту церковку. Хорошо это или плохо? Может, и хорошо. Может, мне и положено шута горохового из себя строить по поводу чужой церкви. Ибо она не моя! Не моя! Никогда не была и никогда не будет моей.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: