Филип Рот - Другая жизнь

— Только в Израиле, — парировал я, — американский еврей-интеллигент может выглядеть как очаровательный француз.

— Так какого черта ты явился сюда? — спросил Шуки.

— Приехал повидаться с братом. Он примкнул к движению Алии [36] Алия — репатриация евреев в Израиль. .

— У тебя есть брат, эмигрировавший в Израиль? А кто он, псих, свихнувшийся на религиозной почве?

— Нет, преуспевающий стоматолог. По крайней мере, когда-то был им. Он живет в маленьком приграничном поселении на Западном берегу. Учит там иврит.

— Ты все это выдумал. Брат Карновски на Западном берегу? Еще одна из твоих завиральных идей?

— Моя невестка тоже хотела бы, чтобы это было моей выдумкой. Нет, это была идея самого Генри. По всей видимости, он бросил жену, троих детей и любовницу, чтобы вернуться на историческую родину и стать настоящим евреем.

— А с чего вдруг это ему понадобилось?

— Вот за этим-то я и приехал сюда: хочу выяснить, зачем он это сделал.

— А в каком поселении он живет?

— Недалеко от Хеврона [37] Один из древнейших городов мира, расположен в 30 км южнее Иерусалима на высоте 927 м. над уровнем моря. , в Иудейских горах. Называется Агор. Его жена говорит, что там он нашел своего героя — человека по имени Мордехай Липман.

— Да неужели?

— Ты знаком с Липманом?

— Натан, я не могу говорить о таких вещах. Мне слишком больно, вот что я имею в виду. А что, твой брат — последователь Липмана?

— Кэрол сказала вот что: когда Генри позвонил домой пообщаться с детьми, он говорил только о Липмане.

— Да? Неужто он произвел на твоего брата такое сильное впечатление? Ну что ж… Когда увидишь Генри, посоветуй ему сходить в тюрьму — там он может встретить сотню таких гангстеров вроде Липмана, там каждый может произвести на него столь же сильное впечатление.

— Он собирается остаться там и жить в Агоре после окончания курсов иврита, и все это из-за Липмана.

— Ну что ж, замечательно, коли так. Липман въезжает в Хеврон с пушкой наперевес и говорит с арабами на рыночной площади, доказывая, что евреи могут мирно сосуществовать с арабами, пока евреи будут стоять во главе. У него просто руки чешутся бросить в кого-нибудь Молотов-коктейль [38] Молотов-коктейль, или коктейль Молотова — простейшие жидкостные бомбы. Благодаря легкости изготовления, стал оружием партизанской и уличной войны. Назван союзниками СССР во время Великой Отечественной войны по имени наркома иностранных дел В. М. Молотова. .

— Кэрол упомянула про автомат Липмана. Генри рассказал про него детям.

— Ну конечно! Генри находит это очень романтичным, — сказал Шуки. — Американские евреи испытывают глубокий трепет при виде автоматов. Они видят евреев, расхаживающих с оружием, и думают, что они в раю. Здравомыслящие, цивилизованные люди, у которых ненависть к насилию всегда была в крови, — когда они приезжают в Израиль из Америки, и видят автоматы, и видят бороды вокруг, их разум отказывает. Бороды напоминают им о праведной еврейской слабости, а автоматы убеждают в героизме израильских военных сил. Евреи, не сведущие в истории, не знающие ни иврита, ни Библии, невежественные по части ислама и проблем Ближнего Востока, они видят автоматы, они видят бороды, и на этой почве у них рождаются сентиментальные чувства, заполняя пустоту в их желании быть причастными. Обычный слоеный пирог из эмоций. Меня уже тошнит от фантазий, связанных с нашими местами. А как насчет бород? Твой брат в таком же восторге от религии, как от взрывчатых веществ? Видишь ли, эти новые поселенцы, верующие евреи, сплошь наши великие мессии. Библия — это их главная книга, эти идиоты относятся к ней на полном серьезе. Вот что я тебе скажу: все безумие человечества заключается в том, что эта книга считается священной. Все плохое, что происходит в нашей стране, уже описано в Пятикнижии Ветхого Завета. Бей врага, принеси в жертву сына, и пустыня только твоя — она никому другому не может принадлежать до самого Евфрата. На каждой странице перечислено количество мертвых филистимлян — вот вам и вся мудрость вашей замечательной Торы. Если ты собираешься в те края, зайди завтра, в пятницу, на вечернюю службу. Увидишь, как они лижут Богу задницу, восхваляя его за то, что он велик и могуч, и этим они доказывают другим людям, как они могучи и прекрасны, как замечательно справляются с поставленной Господом задачей — быть первопроходцами в библейской Иудее. Пионеры! Они весь день сидят в государственных учреждениях в Иерусалиме и едут домой на автомобилях, чтобы поужинать в библейской Иудее. Ведь только ужин из рубленой куриной печенки у библейского источника, только сон в библейских местах может помочь еврею найти истину в иудаизме. Что ж, если им так хочется спать у библейского источника, потому что там Авраам шнуровал свои сандалии, они могут почивать в этих святых местах и при владычестве арабов. Пожалуйста, не говори мне о том, что затевают все эти люди. Это сводит меня с ума. Мне нужно хотя бы на год уехать в Оксфорд.

— Расскажи мне о человеке, которому поклоняется мой брат.

— О Липмане? От таких, как он, разит фашизмом.

— И каков здесь фашизм?

— От фашизма здесь разит так же, как и везде. Нет никакой разницы. Ситуация настолько сложная, что требует простого решения, но тут-то и вмешивается Липман. Он играет на опасном положении Израиля, будто орудует теннисной ракеткой. Он говорит евреям: «Я знаю, как решить ваши проблемы. Я знаю, как победить страх». Конечно, такие люди появляются не случайно, история уже знала подобные примеры. Мордехай Липман не мог возникнуть ниоткуда. Такой персонаж найдется в любом еврейском сообществе. Что может сделать рабби, чтобы унять их страхи? Рабби похож на тебя, Натан: рабби долговязый, худой интроверт, аскет, вечно погруженный в свои книги, к тому же он всегда болен. Это не тот человек, который может противостоять гоим. Но в каждом еврейском сообществе найдется какой-нибудь мясник, командный игрок, носильщик — могучий и сильный, он здоров как бык… Вот ты спишь с одной или двумя бабами, в крайнем случае с тремя, а у него таких баб — двадцать семь штук одновременно. Он знает, как победить страх. Он выходит по ночам со своим напарником, тоже мясником, и прочесывает улицы, а когда возвращается, тебе уже незачем беспокоиться из-за сотни-другой гоим. Таких называют особым словом — шлейгер, что значит «подстрекатель». Единственное различие между шлейгером старого мира и Мордехаем Липманом состоит в том, что все наносное, поверхностное на самом деле имеет очень глубокие корни. У него не только есть еврейский автомат, у него есть еврейский язык и даже, быть может, остатки еврейских мозгов. Между арабами и евреями антагонизм дошел до такой степени, что даже ребенку понятно: лучше всего будет, если они будут держаться подальше друг от друга, — но нет! Мистер Липман въезжает в Хеврон с автоматом в руках. Хеврон! Это государство было создано не для того, чтобы евреи полицейскими методами контролировали Наблус и Хеврон! Не в том состояла идея сионистов! Послушай, у меня нет иллюзий насчет арабов, и у меня нет иллюзий насчет евреев. Я просто не хочу жить в стране, где все окончательно свихнулись! Ты, я вижу, заводишься, когда я говорю такие вещи. Ты завидуешь мне. Ты думаешь: «Безумие вперемешку с опасностью — это круто!» Но поверь мне, когда безумие льется через край, а враги подстерегают тебя со всех сторон, это надоедает и становится скучным, но в этом-то и кроется опасность! Люди живут здесь в страхе более тридцати пяти лет, думая: когда начнется следующая война? Арабы могут проигрывать войну много раз, до бесконечности, но мы не можем проиграть даже один раз. Все, что я сказал тебе, чистая правда. Но каков результат? На сцену выходит Менахем Бегин, и, как следующий логический шаг, вслед за Бегином появляется гангстер вроде Мордехая Липмана, который говорит нам всем: «У меня есть решение вашей еврейской проблемы. Я знаю, как победить страх». И чем ужасней этот Липман, тем лучше. Он прав, говорят люди. Таков мир, в котором мы живем. И если нельзя установить человеческие отношения, будем вести себя как звери.