Григорий Ряжский - Четыре Любови

Тут можно читать онлайн Григорий Ряжский - Четыре Любови - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Современная проза, издательство АСТ, Астрель, ВКТ, год 2008. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Григорий Ряжский - Четыре Любови краткое содержание

Четыре Любови - описание и краткое содержание, автор Григорий Ряжский, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Психологическая семейная сага Григория Ряжского «Четыре Любови» — чрезвычайно драматичное по накалу и захватывающее по сюжету повествование.

В центре внимания — отношения между главным героем и четырьмя его женщинами, которых по воле судьбы или по воле случая всех звали Любовями: и мать Любовь Львовна, и первая жена Любаша, и вторая жена Люба, и приемная дочь Люба-маленькая…

И с каждой из них у главного героя — своя связь, своя история, своя драма любви к Любови…

Четыре Любови - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Четыре Любови - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Григорий Ряжский
Тёмная тема
Сбросить

Интервал:

Закладка:

Сделать

— Это вовсе не так, дружочек. — Он взял старухину ладонь в свои руки. — Уверяю вас.

Любовь Львовна в эту часть вслушиваться не собиралась. У нее созрела собственная программа дальнейших жизненных испытаний судьбы.

— Вот что, милый. — Она стала серьезной по-деловому, без величавости, но и не демонстрируя игривый идиотизм. — У меня есть кое-что очень для меня дорогое. Это память об Илюше, о войне, о Ладоге, о главном его произведении… — Она задумчиво помолчала. — Мой талисман, одним словом. — Геня старался быть внимательным слушателем, проникшись серьезностью момента, и преданно глядел старухе в глаза. — Я хочу, чтобы это хранилось у тебя. Я устала находить этому место в моем доме. Придет время, и я заберу это обратно. А пока… — Она обвела глазами комнату. — Пока мне неспокойно как-то… Неуютно…

— Нет проблем, Любовь Львовна, — успокоил ее Генрих, внутренне довольный тем, что может услужить мучительнице по пустяку. — Все сохраню, давайте, голубушка.

Вдова запустила руку под халат и вытянула оттуда круглую металлическую коробку из-под монпансье, образца примерно конца пятидесятых. Генрих помнил эти коробки и коробочки с давних пор, со своего детства. Еще будучи пацаном и получая в подарок такой гостинец — тогда это еще называлось ландрин, — он долго не открывал упаковку, оставляя лакомство на потом. А когда, наконец, откидывал круглую крышку, то выяснялось, что разноцветные кисло-сладкие кругляши слиплись в один большой и толстый пупырчатый блин. Он разбивал его молотком и собирал осколки, крупные и почти в пыль, тоже разных лакомых цветов, и не менее вкусных, но обратно они уже не помещались, и тогда он запихивал в рот то, что не влезло, нетерпеливо разжевывал и, закрыв от наслаждения глаза, долго-долго сосал…

Коробка была перетянута свалявшимся от времени бинтом, крест-накрест. Круглый торец ее был по всей окружности залит толстым слоем сургуча. Геник попытался засунуть ее в карман, однако туда она не втискивалась, и тогда он просто сунул ее за пазуху, подтвердив серьезность сохранных намерений. «Главная шестерня» облегченно вздохнула и развернула плакат с оперным горбуном:

— Ну теперь давай поглядим, голубчик, что ты мне принес. Какое либретто, говоришь, Квазимодо?..

Через три дня после дня рождения Любы Маленькой Любовь Львовна не вышла из опочивальни ни к завтраку, ни к обеду. Зная о неврастенических проявлениях свекрови, особенно участившихся за последний год, ни Люба, работавшая в Левином кабинете с самого утра, ни Лев Ильич, поздно вставший и перешедший после завтрака в гостиную, чтобы не мешать жене, не посмели побеспокоить мать вопросами о самочувствии, дабы не получить очередную отповедь о притворстве родни. Первым забеспокоился Лева, когда понял вдруг, что за все это время владычица не позвала его ни разу обычным призывным криком, и тогда он к ней заглянул. Голая Любовь Львовна в одном приспущенном шелковом чулке рассеянно и молчаливо бродила по полутемной спальне, натыкаясь на предметы обстановки. Каждый раз, сталкиваясь с очередным препятствием, она внимательно исследовала его на ощупь, пробегая руками снизу вверх и как бы убеждаясь в непригодности его в качестве искомого предмета. Под ногами у нее, на полу, валялись три скомканные бумажки, Лева потом прочел их и выбросил, потому что ничего не понял из записанной матерью бессмыслицы. Там было начерчено старческими каракулями: «Комод сверьху… У Илюши, четьверьг… Левая штора — булав…»

В хрустальной вазе, стоявшей на полу, налито было немного темной жидкости, впоследствии оказавшейся фамильной мочой. Таким образом. Лев Ильич стал первым свидетелем сумасшедствия Любови Львовны Казарновской-Дурново, собственной матери. Врачи потом объяснили, что это был инсульт, и, если бы сразу посадить больную на внутривенную капельницу с тренталом, то последующих паралитических осложнений, которые в результате она приобрела, можно было бы избежать. Хотя…

— А бабанька теперь все время писаться будет? — спросила Маленькая у Любы. — Ф-ф-у-у…

Левы тогда рядом не было, но если бы был, она не спросила бы. Знала, что отчим поймет правильно, но расстроится…

Узнав о беде, позвонил Горюнов, но не утешил. Больница, сказал, в ее случае — скорее всего для самоуспокоения, сделали и так все, что надо. Для нее важнее качественный уход, хорошие лекарства и пребывание дома с сиделкой на первых порах.

В Боткинскую ее все-таки отвезли. Лева мотался каждый день, на ночь его подменяла тамошняя сиделка. Возвращался уставший, мрачный, Люба старалась его не расспрашивать лишний раз, если сам он того не хотел. При выписке врач неопределенно пожал плечами: ну что вы хотите, хуже бы не было…

На «Аэропорт» сиделку решили не брать, с деньгами в семье был обвал, и первые три месяца стали для супругов особенно тяжелыми. Любовь Львовна мочилась под себя, постоянно делала попытки собрать вещи и куда-то ехать, переезжать, и несла бред в таких необычных формах, что Лева порой стеснялся собственной жены и находил разнообразные предлоги, чтобы максимально вывести Любу из зоны санитарной опеки. Любаша приходила по выходным и мыла старуху капитально, с долгим сидением в ванне, поливанием из шланга и одними и теми же разговорами о самом дорогом в жизни — блокаде и переправе через Ладогу в сорок третьем. Каждый раз, накупавшись вдоволь и набрызгавшись, старуха интересовалась у Любаши, кто она такая и не знает ли, как там у Горюнова продвигаются дела. Любаша каждый раз представлялась с подробным изложением семейных деталей и одновременно обещала все выяснить про Горюнова.

Маленькая в делах по уходу за бабаней участия не принимала, но, правда, и не могла: учеба забирала все ее время. Шуточек по поводу случившегося она, естественно, не отпускала, видя, как корячится Лев Ильич и переживает менее вовлеченная в процесс мать, но и сострадания к бабушке, на которое Лева тайно для себя рассчитывал, он в глазах падчерицы тоже не обнаружил.

Дальше стало полегче, а к началу лета, к Валентиновке, — почти совсем нормально. Любовь Львовна не поднималась, но активничала вовсю и имела хороший аппетит. Лева у нее после лопнувшей в голове жилки остался сыном Левой, Люба — его женой, невесткой, Любаша — доброй самаритянкой без имени, но в больших очках и с удивительно мягкими руками. Маленькая ненадолго стала ее матерью, Леокадией Дурново, в девичестве — Леокадией Альтшуллер, младший Горюнов — старшим Горюновым, а Генечка — малознакомым соседом Эрастом Глотовым, Толиковым отцом. Но о нем она почти не помнила и не упоминала в бесконечных разговорных путешествиях по замкнутой траектории своих воспоминаний. И все же единственными участниками ближнего круга, прибиться которым к этим путешествиям не удавалось никаким краем совершенно, стали покойный муж Любови Львовны, Илья Лазаревич Казарновский, драматург-классик из недавнего прошлого, автор знаменитых «Рассветов» и спутник всей ее жизни и кот Мурзилка… Что же касалось всего прочего, то смысл предметов и слов, начиная с определенного момента, начал укладываться в голове ее в нужном направлении и, как правило, совпадал с предназначением того и другого. Исключением являлось все мокрое — оно всегда было из Ладоги: вода ли из поильника, лекарство ли из глазной пипетки или же влажная тряпка.

Читать дальше
Тёмная тема
Сбросить

Интервал:

Закладка:

Сделать


Григорий Ряжский читать все книги автора по порядку

Григорий Ряжский - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки LibKing.




Четыре Любови отзывы


Отзывы читателей о книге Четыре Любови, автор: Григорий Ряжский. Читайте комментарии и мнения людей о произведении.


Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв или расскажите друзьям

Напишите свой комментарий
x