Михаил Сидоров - Записки на кардиограммах

ВНИМАНИЕ!!! НЕНОРМАТИВНАЯ ЛЕКСИКА!!!

Детям до 16 лет прочтение КАТЕГОРИЧЕСКИ запрещено!

Предупреждение!

Это не памфлет.

Это не пасквиль.

Не фельетон, не сатира, не прокламация.

Здесь нет жалоб, самолюбований и желания возвышаться.

Это – констатация фактов.

Голых, имевших место.

Так было.

Фактически – зеркало, чуть замутнённое спокойным презрением к мудакам.

Поэтому нефиг!

«Вы знали, куда вы шли!» и «Не нравиться – увольняйтесь!» не катят.

Вняли?

Спасибо.

Рассаживайтесь поудобней…

Михаил СИДОРОВ

Записки на кардиограммах.

Эмоции, наблюдения, случайные мысли... Кардиограммы, в силу привычки, кладёшь в нагрудный карман, отчего они всегда под рукой, и после вызова – не всегда, ясное дело, а так, время от времени, – царапнешь на обороте карандашом. Утром перепишешь, сотрёшь каракули с ЭКГ и сдашь, пришпилив её к карте вызова.

Так год. Два. Десять. Двенадцать.

А потом, оказывается, у тебя этого добра — завались!

Н а ч а л о

«Но ведь это правда, рейсфюрер...»

Шелленберг — Гиммлеру, 1-ая серия.

Замглав по скорой.

Путает ИВЛ с ВВЛом.

Не видит разницы между клинической и биологической смертями.

Лазит в укладки, считает ампулы, сверяет со списком. Найдя заначки, рисует выговоры.

Заслуженный врач РФ.

На скорой не работал ни дня.

Ей-богу, не вру!

***

Менты пьют. Зверски. А прокуроры ещё круче. Те, кто выживут, станут к старости каяться, раздирая перед людьми рубища…

Впрочем я, скорее всего, наивен.

***

При просьбе лечь на спину, девять из десяти пациентов поворачиваются спиной вверх.

***

Вечерний звон. Завал. Прорвало. Весь стол в адресах.

И всем – срочно. Немедленно. Иначе Матвиенко, Райздрав и горячая линия.

Час.

Второй.

Третий.

Диспетчер вдруг стекленеет, блуждая зрачками с телефона на телефон. Те надрываются.

Минуту.

Две.

Две с половиной.

Диспетчер начинает смеяться.

Ему откликаются.

***

Во время осмотра могут:

- зевать

- рыгать

- пердеть

- ковырять: а) в носу б) в зубах в) в гениталиях

- говорить по телефону (жестом: подождите!)

- смотреть телевизор

- курить

Они дома, хули.

А когда в поликлинике – ну совершенно другие люди!

***

Отказ от госпитализации.

О возможных последствиях предупреждён. Подпись.

Думаете, всё?

Полагается ездить, проверять состояние.

Себестоимость вызова – две тысячи.

Ну?

Четыре куска.

Шесть.

Восемь.

О-па! Созрел и хочет в больницу. Больницу при этом хочет получше.

Рассказывал коллегам в Европе – охуевали.

***

Дословно:

К о м м у н и к а б е л ь н ы й ж у р н а л и с т: В двух словах – как вам нацпроектовские «Газели»?

В р а ч с б о л ь ш и м с т а ж е м: Уёбища.

***

Часто, посреди ночи, прикоснувшись, участливо спросят: «Много вызовов сегодня?»

Хочется взять сочувствующего за лицо и отпихнуть как Высоцкий Садальского.

***

Любимая фраза высшего руководства: на ваше место – в шляпах!

Одного как-то поправили: на ваше!

Что было…

***

Многие, в натуре, не знают:

- названий своих лекарств

- собственного диагноза

- профиля отделения, на котором лежали

- номера больницы

При этом говорят «не помню», «не разбираюсь» и «нам сказали».

***

Полковники невыносимы.

Снисходительное «ты» свысока.

Даже если одёргивать.

Даже когда чехлятся.

Холуи трёхзвёздочные.

***

Пришедший к доктору робок и подобострастен.

Вызвавший – развязен и хамоват.

Это в крови.

Поэтому, лучше сразу, с порога, на них наорать.

Во избежание.

***

Старательнее всех болеют цыгане. Самозабвенно и артистически.

***

Разогнали студентов – статистику, стервецы, портят.

Сертификатов-то нет, откуда?

Студенты выходили с семнадцати до восьми.

Воздушного моста так не ждали, с Большой Земли.

В окружении.

***

Стало привычным:

Комната, пациент, юноша у компьютера.

«В контакте», обычно.

Внимает рассеянно, просьбы выполняет предварительно дочитав.

Увозим – спросит: «с тобой поехать?»

Понять можно.

Три сотни друзей.

Всем же написать надо.

Про болезнь близких.

***

У них здесь корректировщик. С биноклем. На дереве. Настроился на частоты и слушает. Даёт отзвониться, даёт вернуться. Открыл дверь – даёт отмашку: звони!

Вызов.

Туда же, в соседний дом.

И умело так, гад, маскируется...

***

Сорок пять лет, юрист, два высших образования. В двадцатисекундной речи двенадцать раз использовала конструкцию «как бы».

***

Норма десятилетий – бригада на десять тысяч. Районы растут, вызова лежат на задержке.

Выход?

Изящный. Блистательный.

Одна на четырнадцать.

***

Четверо вместо восьми, и лавина звонков: утром сел – утром приехал.

А Райздрав нынче праздновал что-то, так допоздна у кабака бригаду держали, на всякий случай.

А остальные три въябывали.

***

Не курить невозможно.

К нулю раскуриваются даже самые стойкие.

Потому что адреналин.

Нервы.

Оттого и язва у всех.

Голодные же всё время.

***

Коллега. Спокоен и флегматичен. Тридцать лет стажа, видел всё. Непрошибаем.

Ан нет!

Оскорбили на вызове. Ничего особенного – пьяные люмпены, всё как обычно… Но молча вышел, надел перчатки, отыскал, благо недолго, кус мороженного говна и запустил в форточку.

Потом всю ночь пил коньяк.

Один.

Весь пузырь выдул.

***

Кулибиных меньше, чем долбоёбов.

Последний шедевр – кардиограф. Отечественный.

Перед тем, как печатать, думает пол-минуты.

Вообразите:

Реанимация.

Цейтнот.

Ампулы россыпью.

Кардиограмма ежеминутно.

И всякий раз: «ПОДОЖДИТЕ 40 СЕКУНД».

Охуеть, блядь!

Отослали обратно – ломается, сука, часто…

***

Во ВСЕХ больницах Санкт-Петербурга на входе в приёмный – порожек. Поднимаешь передние колёса – ы-ы-ых! – коллега приподнимает задние – ту-дух, ту-дух! – закатили. Порожка нет только в морге Судмедэкспертизы где, по большому счёту, глубоко похеру…

***

Подъём ночью на «упал с кровати, приезжайте поднять» вызывает смутную симпатию к Менгеле...

Прервусь ненадолго, пока гневным пальцем в грудь не упёрлись.

Вот, удосужьтесь-ка:

«Скорая медицинская помощь –вид помощи, оказываемой гражданам при состояниях, требующих срочного медицинского вмешательства (несчастные случаи, травмы, отравления и заболевания, приводящие к резкому ухудшению здоровья, угрожающие жизни и требующие проведения экстренных лечебных мероприятий)…»