Вениамин Чернов - Разрозненная Русь

Всеволод в золоченном шлеме, в темно-красной пурпурной накидке золотом вышитыми орлами поверх пластинчатой брони, носился там и тут - только плащ-накидка раздувалась красными крыльями, да золотом искрясь, шевелились на ней клювастые и когтястые птицы - сам правил войском. В осажденном городке не было суеты, беготни, но шла упорная, напряженная целенаправленная работа, руководимая одной волей и разумом.

В котлах сторожа постоянно кипятили воду. Б о льшая часть дружины (пополненная за счет местных) и воев были размещены перед воротами - изнутри - но могли в "борзе" добежать до любого места городской стены.

Осаждающие попытались под прикрытием щитов наладить мост, но их по одиночке выбивали, сидящие на воротах и рядом на стенах, самострельщики - для стрельбы вдаль применяли только самострелы, когда однажды все-таки прорвались через ров и вышли к воротам, то такой град стрел - лучных и самострельных - обрушился: сверху, спереди, с боков, что почти никто не ушел назад.

Если до этого с обоих сторон воюющие посматривали друг на друга как-то еще с интересом и удивлением, то теперь - только вражда, ненависть и непримеримость!

...Второй день нет приступа, видимо, киевляне что-то готовят. Всеволод поднялся на стену и смотрел. С высоты хорошо просматривается: на Западе - Десна, куда, протекая под городком, впадала река Остер; с северной стороны, напротив ворот, в дубраве, расположились войска Ярослава Изяславича - оттуда день и ночь слышны шум, крики, ржание коней и стук топоров, звон пил, когда ветер от них - запахи и дымы костров; на восток - до туманного синего горизонта: речки, луга, разработанные вспаханные поля и темно-синие леса, холмы, овраги...

Он ждал!.. Еще до осады, Всеволод послал гонцов к Роману Ростиславичу в Смоленск. Просил его прийти с войском на Русь и взять Киев: убеждал, что другого такого удобного момента для Романа стать великим Киевским князем не будет. Как и предвидел, Ярослав двинул на Чернигов. Киев остался неприкрытым. Смог ли смоленский князь понять мысли Всеволода?.. Осмелится ли? Всеволод обещал ему, когда станет князем Владимиро-Суздальской земли, свою дружбу и любовь.

А в Чернигове своим послам велел говорить Святославу Всеволодычу уже по-другому: грозил, что если не придет на помощь, то он заключит союз с Олегом Святославичем и Ярославом Изяславичем и вместе с ними опустошит Черниговскую землю, лишит его княжеского стола...

- Скажи мои слова черниговскому князю и добавь: "Видит Бог, у меня нет другого выхода!.."

Внешне Всеволод был спокоен, но в голове бурлили мысли: долго не смогут обороняться - нет в достатке ни оружия: стрел, наконечников, сулиц... ни продовольствия - единственное есть вода (и то благо!) в колодцах... Из глубины души возник - никогда не покидающий его - образ Марии. Какие чувства вызывает этот дорогой до бесконечности и таинственный женский образ!.. Притягивает, заставляет волноваться, любить и наслаждаться - он никогда раньше не испытывал подобное. Какое счастье Бог дал ему: познать Любовь, отвеченную взаимностью!.. Только омрачало то, что дочка такая... Но верил, надеялся, что со временем пройдет, поправится...

Снизу закричали, замахали ему. Всеволод с двумя сопровождавшими его дружинниками-детскими побежал вниз по лестнице... - начался приступ!..

На той стороне рва - ор, звон, треск... Пo одному, по несколько человек, наступающие подбегали ко рву и заваливали: бревнами, ветками, хворостом. Заваливали быстро - заранее готовились. Осажденные оцепенели: никто не стрелял - удивлены были быстротой и решительностью действий противника.

Всеволод страшно громко закричал: велел стрелять самострельщикам, приготовиться лучникам. И вот защелкали, как пастушьи бичи, самострелы, метая короткие тяжелые стрелы. Киевляне подняли огромные щиты и укрылись и товарищей защитили, которые продолжали дозаваливать ров. Там, где завалили, стали ложить настилы... По нему, защищаясь от стрел щитами, побежали к воротам - на приступ... Бегом же волокли огромное заостренное бревно: таран!..

- Князь! Дай мне выйти - отгоню - иначе... - Рядом с Всеволодом стоял его тысяцкий - из остерских сотских - уже немолодой, с седыми усами и бородой, в блестящем железном шлеме.

Осажденные смотрели на них. Пусть не слышали многие, но видели и поняли, о чем спросил их сотский-тысяцкий Твердило у князя Всеволода. Всеволод Юрьевич бешено вращал глазищами, метая черные молнии - понимал, что еще миг и все: может случится непоправимое!.. Надо сделать такое, чтобы переломить... Но выйти из ворот!.. Поразить врага, отбросить, а потом смочь благополучно, не затащив за собой киевлян, войти обратно и успеть запереться?!..

Князь оглянулся - охватил всех вглядом, глаза его расширились и наполнились решимостью, вспыхнули мужеством:

- Мечи и сулицы в руки, луки за спину!.. Открывай ворота-а-а!.. За мной!..

Огромный двуручный меч в правой руке, в левой - обитый бронзой круглый щит, на лице личина в виде морды льва, - князь-воин обрушился на надвигающийся на него большой деревянный щит: столкнул телом, отбросил и на укрывающихся за ним врагов опустил меч, своим щитом отбил встречный удар сулицы, третьего ударил ногой... Вслед за ним выскочившие остерчане с таким бесстрашием, силой и яростью начали бить киевлян, что те в первое время растерялись и на какое-то мгновение дали опередить себя и это погубило наступающих...

Пораженные сулицами, ударами мечей, часть врагов пала, другие побросали щиты, таран, оголили встреч мечи свои, но были смяты вдохновленными и опьяневшими удачей...

Только за рвом смог остановить Всеволод своих, приказал снять с плеч луки и открыть стрельбу по бегущим...

- Стрели и отходи! - Сам тоже боком стал отступать к воротам... Как только последний заскочил в ворота, тут же закрыли их, просунули задвижки, установили подпорки. Всеволод закинул личину на шлем - лицо красное потное, повернулся, поймал взглядом главу каменной церкви (единственное каменное строение в городке) с подзолоченным крестом и благодарно перекрестился, - прислонился к углу рубленного крепостного строения: отдыхивался... Подозвал тысяцкого, велел зажечь в кузнях огонь и начать перековывать на наконечники стрел и сулиц все, что есть железное в городке.

- Все железо, что есть, мечите в огонь и куйте... В колчанах не осталось стрел и нечем их пополнить. Посади несколько умелых и пусть колют лучины для древок... Отобьемся, найдем железо для орал и сошников... - Ушел в избу. В прохладе снял с себя накидку, бронь, переоделся (с помощью слуги-стременного) - сменил сырое исподнее, вновь на себя все одел.

Принесли ему еду. Только пил, не ел, думал, морща высокий смуглый лоб: "Почему нет до сих пор моего гонца? Ведь Роман, если согласился и вышел на рать, то должен уже к Киеву подходить."