Трейси Шевалье - Прелестные создания

Спустя два года после смерти родителей наш брат как-то вечером объявил нам о своей помолвке с дочерью одного из друзей-адвокатов нашего покойного отца. Мы расцеловали и поздравили Джона, а Маргарет в честь этого события сыграла на фортепиано вальс. Но, улегшись той ночью спать, я втихомолку плакала, как, подозреваю, делали и мои сестры, потому что с нашей лондонской жизнью, какой мы ее знали, было покончено. Как только наш брат женится, не будет ни места, ни денег, чтобы мы все продолжали жить на Ред-Лайон-сквер. Новоиспеченная миссис Филпот, конечно, захочет быть хозяйкой в собственном доме и наполнит его детьми. Три сестры — это явное излишество, особенно если они незамужние. Мы с Луизой обе знали, что нам предначертано остаться старыми девами. Поскольку денег у нас было мало, привлекать женихов нам оставалось только скромностью характера и внешностью, хотя на внешние данные особенно рассчитывать все же не приходилось. Луиза удалась чересчур высокой — намного выше, чем в состоянии выдержать большинство мужчин, — и у нее были крупные руки и ноги. Более того, она была такой тихой, что это выводило из себя ее поклонников, которые думали, что она их молча осуждает. Так оно, вероятно, и было. Что до меня, я была маленькой, остроносой, некрасивой, совсем не умела флиртовать и пыталась заводить разговоры на серьезные темы, говорить о важных предметах, а это тоже отпугивало мужчин.

Значит, нас следовало перегнать, как овец, с одного пастбища на другое, и роль пастуха выпала Джону.

На следующее утро он положил на стол, накрытый для завтрака, путеводитель, который одолжил у своего приятеля.

— Мне подумалось, что летом вы захотите поехать в какое-нибудь новое место, а не в гости к нашим родственникам в Брайтоне, — сообщил он. — Решите отправиться в небольшое путешествие, если угодно, вдоль южного побережья. Из-за войны с Францией поездки на континент стали невозможны, зато сейчас как грибы растут прибрежные курорты. Есть среди них и такие, где вам понравится даже больше, чем в Брайтоне. В Истборне, возможно, или Уэртинге. Или еще дальше, в Лимингтоне, или на Дорсетском побережье: в Веймуте или Лайм-Реджисе. — Джон называл эти места, словно прокручивал у себя в голове список, ставя маленькую галочку рядом с каждым из названий. — Посмотрите, что вам здесь придется по нраву.

Джон постучал пальцем по книге. Хотя он ничего такого не сказал, все мы поняли, что ищем не просто место для летнего отдыха, но свой новый дом, где сможем сносно жить, покинув Лондон, который теперь был нам не по средствам.

Когда он ушел в свою контору, я взяла со стола книгу.

— «Путеводитель по водам и морским купаниям на тысяча восемьсот четвертый год», — прочла я вслух, чтобы Луиза и Маргарет могли меня слышать.

Перелистывая ее, я обнаружила статьи об английских городках, расположенных в алфавитном порядке. Фешенебельному Бату отводилась, конечно, самая большая статья — сорок девять страниц, а также большая карта и раскладная вклейка с панорамным видом на город с его улицами и домами, окаймленными окрестными холмами. Нашему любимому Брайтону посвящались двадцать три страницы текста. Я посмотрела все города, упомянутые нашим братом, некоторые из которых были просто рыбацкими деревушками, удостоившимися лишь пары страниц. На полях, возле приглянувшихся местечек, Джон ставил галочки. Полагаю, он прочел все статьи в этой книге и выбрал те, что подходили лучше остальных.

— Чем плох Брайтон? — спросила Маргарет.

Я как раз читала о Лайм-Реджисе и вскинула на нее глаза.

— Вот тебе и ответ, — произнесла я, вручив ей путеводитель. — Посмотри, что отметил Джон.

— «Обыватели Лайма принадлежат главным образом к среднему классу, — вслух прочла Маргарет. — Многие перебрались сюда не только в надежде подправить здоровье, но и улучшить свое благосостояние». — Она уронила книгу себе на колени. — Стало быть, Брайтон для сестер Филпот слишком дорог, так?

— Ты можешь остаться здесь с Джоном и его женой, — предложила я в порыве благородства. — Думаю, одну из нас они сумеют обеспечить. Совсем не обязательно, чтобы мы все отправлялись в изгнание на побережье.

— Ерунда, Элизабет, мы никогда не расстанемся, — провозгласила Маргарет с такой искренней преданностью, что я не могла не обнять ее.

В то лето мы отправились в путешествие по побережью, сопровождаемые напиши тетушкой и дядюшкой, нашей будущей невесткой и ее матерью, а также Джоном, когда ему это удавалось. Наши компаньоны делали замечания вроде «Какие великолепные сады! Завидую тем, кто живет здесь круглый год и может прогуливаться в них, когда пожелает», или «Эта муниципальная библиотека так хорошо укомплектована, что можно подумать: ты в Лондоне», или «Разве воздух не свеж? Хотелось бы мне дышать им каждый день». Раздражало, что другие судят о нашем будущем так легко, особенно наша невестка, которой предстояло завладеть домом Филпотов и не надо было перебираться в Уэртинг или Гастингс. Ее комментарии стали так сильно нам докучать, что Луиза начала находить отговорки, чтобы не участвовать в совместных прогулках, а я делала все более и более колкие замечания. Только Маргарет радовалась нашим поездкам, пусть даже лишь затем, чтобы посмеяться над грязью в Лимингтоне или над деревенским театром в Истборне. Больше всего ей понравился Веймут, потому что любовь к этому городу короля Георга сделала его популярнее прочих, обеспечив ежедневное сообщение дилижансами из Лондона и Бата, а следовательно, и постоянный приток фешенебельной публики.

Что до меня, то я тогда часто бывала совершенно не в духе. Знание того, что тебя могут принудить переехать в какой-то город, мешает смотреть на него как на привлекательное место, куда ты заехала отдохнуть на один день. Трудно смотреть на такой курорт, не сравнивая его с Лондоном. Даже Брайтону и Гастингсу, которые раньше я так любила посещать, теперь, на мой взгляд, недоставало духовности и изящества.

Когда мы добрались наконец до Лайм-Реджиса, в нашей компании оставались только Луиза, Маргарет и я: Джон вернулся к себе в контору и забрал с собой свою невесту и ее мать, а у нашего дядюшки начался приступ подагры, вынудив его и тетушку отправиться обратно в Брайтон. В Лайм нас сопровождали Дёрхэмы, семейство, с которым мы познакомились в Веймуте, — они составили нам компанию в дилижансе и помогли нам поселиться в съемной квартире на Брод-стрит, главной улице городка.

Изо всех мест, которые мы посетили тем летом, Лайм я нашла наиболее привлекательным. К тому времени уже наступил сентябрь — месяц, который своей кротостью и золотистым светом способен скрасить даже самый мрачный уголок Англии. Нас встретила хорошая погода, и мы были совершенно свободны и предоставлены самим себе. Наконец я могла составить собственное мнение о городе, в котором мы могли бы поселиться.