Михаил Пак - Натюрморт с яблоками
- Название:Натюрморт с яблоками
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Михаил Пак - Натюрморт с яблоками краткое содержание
История фотографа, живущего в суровом мегаполисе, который, несмотря ни на что, остался верным своему искусству.
Натюрморт с яблоками - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Ты не подумай… Когда-то и я знал лучшие дни. В горячую «пражскую весну» я сидел на башне «Т-34» в центре Праги и был целиком солидарен с чешским народом, но во время «карибского кризиса» я был атакован толпой цыган на Казанском вокзале и начисто обобран. Постой, мне хочется чем-то тебя отблагодарить. Вот послушай стихи, я сам сочинил…
Грязным снежным комом
Я в следующий век вкачусь,
Я в двадцатом не был нужен,
Может, в двадцать первом сгожусь?
Я растаю, стану лужей,
А лужу выдует стужа,
Дура она, дружок,
Ведь я не самогон.
— Ну как? — спросил он, волнуясь.
— Годится, — похвалил Ли-Маров. — Очень, знаете, неплохо.
— Если что — найдешь меня в этих краях. Хотя, — он потер свою небритую щеку, криво усмехнулся, — как говорится, редкий бомж доживает до утра. Но, живы будем!
Женщина ждала фотографа. Быстрым шагом они направились к платформе.
— А что он хотел, этот грязный мужчина? — поинтересовалась спутница. — Глядите, не связывайтесь.
— Так, — сказал Дмитрий, — ничего особенного. — И добавил, может быть, лишнее: — Приглашал на чай.
— Чай?! Да вы что?! Разве он похож на человека, который пьет чай? Он от водки не просыхает. Надо подальше от таких держаться.
— Он вообще-то безобидный. Хотя выглядит немного странным и одежда на нем грязна. Но грязь совершенно внешне…
— Не говорите так. Вы не знаете.
В электричке народу было не протолкнуться. Они пристроились в тамбуре.
— В прошлый раз вышло так неловко, — сказала женщина. — Извините меня.
— За что же?
— Сами знаете… Я потом только поняла, что вы не из тех… Я поступила очень дурно. Если бы вы знали, как мне было стыдно.
— Это вы напрасно.
— Нет, не напрасно. Я потом вас искала, думала — встречу в электричке. А все не встречала. И вот сегодня я ушла пораньше с работы. И надо же — вижу вас! Скажите, чем мне искупить свою вину?
— Вы не виноваты.
— Нет, виновата. Хотите, я вам порублю дрова?!
Ли-Маров не выдержал, рассмеялся.
— Думаете, не сумею? — зеленые глаза женщины заискрились.
— Скажите ваше имя и будем квиты, — предложил фотограф. — Согласны?
— Ах! В самом деле! Мы до сих пор не знакомы! — Она подала ему обе руки, те самые, которыми Дмитрий любовался два месяца назад. — Алина.
— Дмитрий, — представился фотограф. — Можно просто Дима.
— А вы, кажется, не совсем русский, да? Извините. Какое вообще имеет значение. Во мне, например, столько намешано кровей… в нашем роду были и русский, и полячка, и украинка, а дед был испанец. Простой инженер.
— Вы правы. Я полукровка. Отец мой русский, а мать кореянка.
— От матери вы унаследовали, пожалуй, только черный цвет волос, а в остальном вы европеец. — Алина внимательно вглядывалась в его лицо. — Наверное, это интересно, когда в семье представители Востока и Запада. Ведь, правда? Разные культуры, обычаи, языки. Вы знаете корейский язык?
— Только на уровне бытового общения.
— Как интересно. Это трудный язык?
— Пожалуй… Меня в детстве учила бабушка, мамина мама. Потом она умерла, и я стал подзабывать. — Дмитрий замолчал. Он вспомнил аскетически строгое загорелое лицо бабушки, ее восточную, загадочную молчаливость. Мать была такой же, но в отличие от бабушки, она никогда не говорила с ним по-корейски. Может быть из-за личной трудной судьбы. Когда в 37-м корейцев выселили из Приморья в Среднюю Азию, матери едва исполнилось десять лет. Это Дмитрий узнал от отца. Мать всегда как будто стеснялась своей национальности, и когда появился на свет Дмитрий, внешностью совсем не похожий на нее, она не скрывала своей радости. Она несла внутри себя печать угнетенности и страха и желала только одного, чтобы ее сын не испытывал комплекс неполноценности.
— Ваши родители живут с вами?
— Нет. В другом городе.
— Вы их навещаете?
— Да, — проговорил фотограф, хотя это было неправдой. Он давно не навещал родителей. Хотя звонил им изредка.
— Извините, что так расспрашиваю. Просто безмерно рада, что нашла вас. Я непременно должна что-то сделать для вас. Скажите, что?
— Выпейте со мной чашку чая.
— С превеликой радостью. А когда?
— В любое удобное для вас время.
— Сегодня! А где?
— Пожалуй, у меня.
— Идет. А вы…
— Я живу один.
— Замечательно. А то, знаете, как бывает… жена спросит: «Эге, дорогой, кого это ты привел?!» И мне будет совсем неловко, хоть убейся.
Домик друга Литвинова находился в пяти минутах ходьбы от станции, в сосновом лесу. Дом был срублен в незапамятные времена, весь потемнел, но стоял еще крепко на земле, ничуть не скособочился как другие дома по соседству. Он достал ключ из кармана, отпер дверь. Гостья с интересом оглядела комнату, где посредине стояла русская печь. За сутки Дмитрий кидал в печь четыре увесистых полена, утром и вечером, — этому его обучил Литвинов, — и в доме было тепло. Дымоход обогревал и верхнюю комнату. Алина из любопытства сходила и наверх, потом сняла куртку, принялась готовить еду. Газа здесь не было, Ли-Маров пользовался электрической плиткой. Воду он брал из колодца во дворе. Из съестных припасов у него еще оставалось ведра два картошки, банка маринованных грибов и полкоробки вермишели. Зато всевозможного варенья и компота в стеклянных банках было в погребе целая батарея. Он полез за банкой в погреб, нашел там и давно подзабытый, покрытый паутиной, бутыль, плотно закрученный пробкой, где еще пребывало грамм триста-четыреста самогона. Фотограф не знал, как отнесется к находке Алина, и оставил бутыль на месте, потому что они все же условились пить чай. Сам Дмитрий никогда не пил спиртное один. Последний раз он «раздавил» две бутылки вина «Киндзмараули» с Толиком Литвиновым, накануне его отъезда в Украину. С тех пор не было никакого повода. Так что самогон мог благополучно пролежать в погребе еще сто лет.
Алина пожарила картошку и сварила вермишель. Сгодились и грибы. Все это они отнесли наверх. Сели за стол.
— Ну вот, — сказала гостья, — значит, вы здесь живете. Ничего домик, жить можно. Давайте, пробуйте, что я тут сварганила.
— Очень вкусно, — похвалил Ли-Маров, — ничего подобного я не догадался бы приготовить.
Где-то посредине трапезы он осторожно заметил про самогон в погребе.
— И вы до сих пор молчали?! — воскликнула с веселым смехом Алина. — Несите же его скорей сюда!
Дмитрий сходил вниз за бутылем, вытер его тряпкой и прихватил две рюмки.
— Это другое дело, — улыбнулась женщина. — А то, понимаешь ли, компот пьем…
Самогон был ядреный, крепкий, совершенно без запаха сивухи.
— Это, по-моему, царский напиток, — сказала, чмокая губами, Алина. — Такой самогон умели делать в России только до революции семнадцатого года. У вас есть музыка?
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: