Ирина Лобановская - Искушение

Вот, скажем, выступает православный священник и говорит о Боге. В этом контексте слово "Бог" пишется с большой буквы - это понятно. Если речь идет о языческих богах - к примеру, бог Дионис - пишем с маленькой. А вот если мы цитируем муллу, который с точки зрения мусульманства говорит о Творце, Аллахе и употребляет слово "Бог"? Как тут писать нам, русским? Как будет этичнее? И какого вообще Бога мы здесь имеем в виду?.. В Которого мы, не мусульмане, верим, или - в Которого мы как раз не верим?

Вопросик... И не единственный по части разных языковых сложностей в корректуре.

Слова почему-то то начали "давиться" большими буквами. Например, огромная на доме вывеска: "Элитные Американские Холодильники". И непонятно, почему здесь сразу столько имен собственных.

Или "С Новым Днем". Ну, ладно, это Билайн нас поздравляет, фирма американская, хотя и на английском эти слова не пишутся с прописных.

Запросто писал "ЕвроБанк", "СтройМастер", "АлкоДоктор", "МегаТранс", "СтройДоска", ЛесСтройТорг", ЭкоВодИнжиниринг", "ПромГражданСтрой", "ФармАналитик"... И вообще прописных - чем больше тем лучше. Отсюда "Быстрая Раскрутка Сайтов", "Деловая Колбаса", "Рынок Электронных Компонентов", "Доска Объявлений", "Авто, Мотто, Запчасти", "Красота и Здоровье", "Составление Договоров"...

А цитаты? Тоню они всегда развлекали. Излюбленный советский слоган: "Человек - это звучит гордо!". И подпись "Максим Горький". Получается, Горький нам так сказал... А вообще-то фраза - из пьесы "На дне", то есть из произведения, где авторского голоса нет по определению. Более того - кто там это произносит, насчет человека? Фраза выдернута из монолога Сатина. Босяка. А кто такой Сатин именно как человек? Узнает, что Актер повесился, и бросает с досадой: "Испортил песню, дурак!.." Откровенно циничный тип. Но его фраза нам преподносится как замечательная да еще за подписью ни много ни мало - самого Горького.

Еще раньше любили цитировать: "Человек создан для счастья, как птица для полета!". Владимир Короленко. А кто это говорит у Короленко? Да инвалид первой группы, не способный ходить! Вдумайтесь только в этакую горечь...

В детском доме творчества Тоня видела на стене разноцветный плакатик: "Природа - не храм, а мастерская". И подпись, конечно, - "Иван Тургенев". Только изрек это Базаров, нигилист, которого автор развенчал.

Приводить цитату, указывая автора произведения, из которого она взята, и тем самым грубо подтасовывать простой факт и делая носителем и вдохновителем данной мысли автора давно вошло в привычку. Забавно и курьезно.

Но это все философия. А в медицинском журнале, куда сначала устроилась Тоня с помощью все тех же общительных Васильевых, начальница попалась хорошая, ласковая. Зато машинистка и секретарша - подружки - злющие. Едва Тоня пропускала ошибку, как они - обе сразу - радостно сталкивались над злосчастной строкой указательными пальцами.

- Ага, снова проглядела! А нам по сотне раз за тобой перепечатывай! Да ты не умеешь ничего! Сидела бы дома, при мамке!

Тоня сжималась, на кухне у Васильевых плакала, часто предлагала подружкам:

- Давайте я сама перепечатаю...

Но те злобно-торжествующе хохотали:

- Как это сама?! У тебя своя работа, у нас - своя! За тобой грязь выволакивать! - И фиглярничали: - Никогда не делай за других свою работу!

Александра Петровна Тонины слезы осуждала.

- Из-за работы?! - презрительная усмешка. - Нашла из-за чего реветь! Так тебе слез на всю жизнь не хватит!

Напророчила...

Тонину жизнь сглаживала начальница, всех мирившая. Глядя на рукописи - после Тониных правок все в росчерках и исправлениях - она каждый раз весело спрашивала:

- Опять двойка, да?

Это стало у нее рефреном. Тоня откоррректирует, сдает странички статей, покрасневшие от стыда, и слышит привычное:

- Опять двойка!

Начальница смеялась:

- Русский язык на "пять" знал только один великий человек, и как раз еврей. - Имела в виду Розенталя. - А ошибка в книге - это радость читателю, они должны там быть. Это хорошо, когда читатель их находит и ликует - думает, что он глазастее и умнее всех: и автора, и редактора, и корректора.

Но Тоня, когда находила в какой-нибудь книге много ошибок, расстраивалась так, будто сама их сделала.

Проработала она в медицинском журнале не очень долго: Петр сделал ей предложение, родилась Маша...

Ночью снилось - завтра воскресенье. Весь день дома. Отдых от телефонных звонков и разговоров. Чаще всего - бессмысленных, лишних, тянущих душу пустотой. И за окнами осень. В этом году теплая, ровная, без всяких припадков давления. Плавился желтизной почти летний сентябрь, земля неспешно закрывалась листьями, желтая маскировочная пелена... спрятаться от жизни, уйти, убежать... куда, как, зачем?.. но лучше всего затаиться, навсегда, от всех, от людей... они страшные, эти люди... и это неправильная мысль... неверно что-то в тебе самой... издавна, изначально...

В разрывах снов - наплывы каких-то никогда не виданных, нездешних, неземных морд: оскалы, клыки, безумные, вытаращенные глаза... Катя пугалась, просыпалась, крестилась... Морды исчезали. На время. Когда она, наконец, переступала границу сна. Но наваливалась тоска. Удушливая, мерзкая... И брала жизнь в оборот. Только нельзя позволять обстоятельствам властвовать. Властвовать...Зеркало выдавало все без прикрас.

Катя рано поседела и стала краситься. Результат был плачевен, и встала дилемма: либо лысая, либо седая. Катя выбрала второе. Странно, что многие дамы предпочитали первое, и потому нередко милые круглые лысинки лукаво сквозили сквозь ярко-рыжие или темно-каштановые умирающие пряди.

Зато за окнами осень... Катя поклонялась ей, одной из всех времен года. Потому что тогда все вокруг окутывалось красотой и покоем. И исчезала распахнутость окон, создающая иллюзию, что ты и мир - почти одно целое, когда запросто можно выскочить на улицу в легком платьишке и босоножках. Катя не любила это время. Ей нравилась отгороженность, замкнутые двери, зашторенные окна - и ты сама по себе, и мир - сам по себе. Он - это он, а я - это я. И ничего больше. Никаких других вариантов.

- Осень, с точки зрения эпидемиолога, должна быть обязательно, чтобы холодало постепенно и чтобы никто не замерз сразу, - однажды изрек сын Платоша.

В младших классах сосед по парте все время называл ее, дразнил "Советским оружием". Катюша потому что.

Орал:

- Эй, Советскоеоружие!

Катя дулась, обижалась.

Мама сказала как-то со смехом:

- Да что ж ты обижаешься, глупыха? Ведь благодаря тебе мы фашистов победили!

Катя немного воспрянула духом. А потом сообразила и, когда сосед в очередной раз ей крикнул: "Советскоеоружие!, спросила:

- А какое советское оружие ты имеешь в виду?