Роман Канушкин - Джандо

Денис уже не помнил ничего о потайных ходах, больших каминных и какой по счету коридор — его, он просто бежал. Куда угодно! Через окно, в парк, только скорее отсюда прочь!

Через какое-то время Денис оказался на парадной лестнице, а потом — внизу, в роскошной зеркально-золотой гостиной с гобеленами и мебелью в стиле позднего барокко (отсюда все и начиналось), и мальчик успокоился. Что здесь такого? Ведь его предупреждали о правилах. И он сам выбрал игру пострашнее. Заплатил за это свои, лично заработанные деньги. Сделал себе подарок ко дню рождения. И, надо признаться, заплатил немало. Такая игра — дорогое удовольствие. Но все ребята уже давно играют. А за границей — и подавно. Что он, зря пол-лета вкалывал, продавал бананы у метро?! Так что здесь такого?

Мальчик остановился и прислушался — нет, шагов не было, никто за ним не гнался. Денис рассмеялся над минутной слабостью. Слабостью? Трусостью! А ведь действительно было страшно. Как нелепо! Сам выбрал, сам захотел играть, а теперь предъявляет кому-то претензии. Кто виноват, что ты просто-напросто сдрейфил? Чуть в штаны не наложил. И почему ты хочешь кому-то предъявить претензии? Что тебя не предупредили? О чем?! О чем тебя должны были предупредить? Хей, Денис, ну ты же не круглый дурак. Ты же знаешь о чем. И нечего себя успокаивать. Нечего врать. Ты же знаешь, что так не делается. Либо должны были сказать, что игра без правил, либо предупредить, что имеется нечто, не входящее ни в какие правила. И почему ты стоишь здесь и раздумываешь? Ведь тебе давно пора домой: сегодня день твоего рождения, будут гости… Надо что-то сделать.

И тогда Денис вновь почувствовал тревогу. То, что ему давно пора домой, каким-то странным образом связалось с тем спящим в Белой Двери и превратилось в неразрешимую задачу. ОНО НЕ ОТПУСКАЛО ДОМОЙ. И нечего себя успокаивать. Ты же знаешь, что это за непонятное ощущение, притаившееся сейчас во рту… Таким бывает вкус страха. Надо срочно бежать домой, если, конечно, возможно. Потому что то, в двери, вовсе не спит. И оно сейчас начало свою погоню. Вот, вот же шаги по коридору! Ты слышишь, Денис? Не будь дураком. Кто-то или что-то уже движется сюда. Беги, беги, Денис, — тебя не предупредили, тебя подставили. И видишь ли, в чем дело, Денис, ЭТО спало, когда здесь были другие. Спало, когда десятки таких ребят, как ты, играли здесь в Белую Комнату. Спало, потому что ждало тебя, именно тебя, в день твоего четырнадцатилетия.

Мальчик бросился бежать, и тогда какая-то смутная тень промелькнула у него за спиной. Озноб пробежал по коже. Правильно, все правильно: это ждало именно его и сейчас начало свою погоню. Быстрее, быстрее, через парк, не разбирая дороги. Примятая трава, поваленные стволы деревьев, тропинка ведет в чашу, в темноту. Куда, куда дальше? Только не в темноту. Ведь он здесь не был. Никогда. Здесь все чужое. Совсем. Необъяснимо чужое. Он начинал игру у входа в Замок, а потом что-то забыл… Значит, ТАК он никуда не убежит. Надо по-другому бежать отсюда. Но это… Оно все ближе. Холодный озноб по коже. Что-то движется за ним по пятам, и оно уже совсем рядом, возможно, всего лишь на расстоянии вытянутой руки.

— Кто здесь?! — закричал Денис сорванным голосом. Он резко обернулся, сжав кулаки, чувствуя ватную слабость во всем теле… Но на тропинке никого не было. Тихо щебетали птицы в кронах деревьев. А вот там? За темными стволами сосен? Но ведь там прячется кто-то. Не нападает, хочет помучить. И тогда Денис почувствовал холодок у себя за спиной. Что-то большое и бесшумное подкралось сзади. Большое, ватное, накатило волной.

— Что вам надо?!!

Мальчик бежал, бежал назад к Замку. Он должен что-то вспомнить, что-то очень важное, и тогда все будет в порядке. Потому что… Это было не в Замке и не в лесу… Оно просто было здесь везде и преследовало именно его. Но стоп! Ведь так он точно никуда не убежит. Отсюда убегают по-другому. Еще там, у Белой Комнаты, когда стало страшно впервые, руки потянулись к голове. Почему? Надо только вспомнить! Шаги сзади… Это уже совсем рядом. Бежать… Вспомнить… То страшное, что сейчас догоняет, не даст вспомнить. Ну конечно! Потому что именно так отсюда убегают — руки тянутся к голове… Денис поднял руки и в следующее мгновение прямо перед собой увидел два огромных глаза. Что-то красное плескалось в этих глазах, как бескрайнее море. Руки тянутся к голове! А море в глазах вдруг стало маслянисто-белым и выплеснулось. Денис застонал…

— Денис, Денис, что с тобой?.. Помогите ему скорее, он хочет снять шлем. По-моему, ему плохо.

И море, и Замок, и лес растаяли перед глазами Дениса. Он снова застонал.

— Эй, тебе плохо? Эй, ты что— это же только игра… Слышишь, обычная компьютерная игра..

— Денис, ты чего такой бледный?

Осторожно: что-то белое выплеснулось, а потом все растаяло…

— Этот салага еще не дорос до суперкомпьютера!..

— Рановато будет… Играл бы себе в автогонки, в «Формулу-1».

— Ему, по-моему, и в морской бой-то играть опасно!

Все смеются.

— «Дайте мне пострашнее»… Ишь, фигура! Предлагали же — играй в «Индиану Джонса». Мне вообще больше всего нравится…

Пелена перед глазами Дениса растаяла, и он увидел ухмыляющиеся лица своих друзей.

— Ты чего такой мнительный? За три минуты тебя «Белая Комната» сделала…

— Дай его шлем, доиграю. Еще есть время.

— Может, он сам хочет?!

— К мамке он хочет… Пойди спроси у Робкопа, сколько стоит лазерка «Юрского парка». На три минуты.

— Хорош деньги тратить— полдня здесь сидим. У Дениса вечером день рождения.

— Если он доживет до вечера!

Снова смех.

А Денис пытался вспомнить, кто такой Робкоп. И почему это имя вызывает какую-то странную тревожную ассоциацию.

Две недели назад в бывшем кафе «Ровесник» открылся салон «Суперкомпьютерные игры». Зайдешь— ахнешь! Такого еще не видел никто. Это не дешевка, расставленная в кинотеатрах и на вокзалах. И это даже не видеоигры! Маленький, коренастый смешной человечек, рассказывавший им об игровых компьютерах «Амига» и о том, что «игрушки» в его салоне покруче — самое последнее поколение, — выдавал себя за хозяина. Но ребята его раскусили быстро. Хозяева таких штучек ездят на «мерсах» и «Гранд Чероки», а не сидят с утра до вечера в салоне, сплевывая себе на пальцы и считая деньги. Так, просто служащий какой-то. Может, в прошлом неплохой компьютерщик. Хозяева небось расставили таких по всей Москве.

Вот этого дяденьку ребята и прозвали Робкопом.

Егор Тропинин шел к своему другу Денису на четырнадцатый день рождения. Егор был младше всего на два месяца— он Водолей, — но внешне казалось, их разделяет целых два года. Денис — акселерат, переросток, и обувь у него уже 43-го размера; а Егор маленький и — самое неприятное — до сих пор похож на девочку.