Зэди Смит - О красоте

- Малыш, попридержи свои шуточки, - посоветовала она.

Потом взяла яблоко, обычным их ножиком с полупрозрачной рукояткой порезала его на неравные дольки. И медленно, кусочек за кусочком, съела.

Говард обеими руками откинул волосы со лба.

- Извини… Просто… Ты засмеялась, и я подумал: может, что забавное.

- А как я должна была отреагировать? - со вздохом спросила Кики.

Она отложила ножик и поймала за пояс Леви, проходившего мимо с миской в руках. Мягко притянула к себе пятнадцатилетнего крепыша и, когда тот присел, заправила за воротник его баскетбольного балахона торчащий ярлык. Затем взялась за пояс просторных длинных шорт, но тут сын возмутился.

- Мам, ну хватит уже…

- Леви, прошу, подтяни их. Они так низко висят, даже задницу не прикрывают.

- Значит, это не забавно, - заключил Говард. Его отнюдь не радовало собственное занудство. Вовсе не с этого собирался он начать - и тем не менее продолжал задавать свои вопросы, прекрасно понимая, что ни к чему хорошему они не приведут.

- О Господи, Говард, - повернулась к нему Кики. - Не можешь подождать пятнадцать минут? При детях… - Она привстала: во входной двери раз, другой щелкнул замок. - Зур, дорогуша, сходи туда, пожалуйста, у меня сегодня колени болят. Открой ей, она не может войти.

Поджаренной питой с сыром Зора ткнула в телевизор.

- Зора, пожалуйста, ступай немедленно. Это Моник, наша новенькая, у нее какая-то закавыка с ключами. Помнится, я просила сделать для нее новый ключ, нельзя же целый день сидеть дома и ждать ее прихода. Зур, да оторви ты свою задницу…

- Вторая задница за утро, - ввернул Говард. - Мило. Цивилизованно.

Зора слезла с табурета и направилась к входной двери. Кики пробуравила Говарда еще одним вопрошающим взглядом, тот сделал невинное лицо. Она подняла е-мейл от их отсутствующего сына, взяла со своего выдающегося бюста очки на цепочке и водрузила на кончик носа.

- Ты должен отдать ему должное, - пробормотала она, читая. - Парень не дурак… Когда ему нужно внимание, он отлично знает, как его добиться, - сказала она, внезапно подняв глаза на Говарда и говоря по слогам, как банковский служащий, пересчитывающий купюры. - Дочь Монти Кипса. Трах-бабах. И вот ты уже весь внимание.

Говард нахмурился:

- Без тебя тут не обошлось.

- Говард, на плите яйца, не знаю, кто их поставил, но они выкипели и чудовищно воняют. Выключи их, будь добр.

- Ведь не обошлось?

Говард смотрел, как жена спокойно наливает себе третий стакан сока «Клэматоу». Она было поднесла его к губам, но передумала и заговорила.

- Да будет тебе, Гови. Ему двадцать. Хотелось отцовского внимания - и он нашел верный способ. Начать с того, что он пошел на практику к Кипсу, хотя у него был миллион других вариантов. Теперь, значит, надумал жениться на младшей Кипе? Тут и к Фрейду ходить не надо. Говорю тебе, худшее, что можно сделать, - принять это всерьез.

- Кипсы? - подала голос возвращавшаяся Зора. - А что, Джером к ним все-таки переехал? Бред полнейший… Подумать только: Джером - и Монти Кипе, - Зора дважды изобразила в воздухе слева и справа от себя две фантомные фигуры. - Джером… Монти Кипе. Живут под одной крышей. - Она притворно содрогнулась.

Кики поперхнулась соком и со стуком отставила пустой стакан.

- Хватит о Монти Кипсе, серьезно. Ей-богу, не желаю за сегодняшнее утро еще хоть раз слышать это имя. - Она посмотрела на часы. - Во сколько у тебя занятия? Почему ты еще здесь, Зур? А? Почему - ты - еще - здесь? О, доброе утро, Моник, - сказала Кики совершенно другим, официальным, без флоридской напевности голосом. Моник прикрыла входную дверь и подошла к ним.

Кики устало улыбнулась.

- Какое-то безумие: все опоздали, все до единого. У вас все хорошо, Моник?

Новая уборщица, приземистая гаитянка Моник, примерно одних с Кики лет, но более темнокожая, пришла к ним сегодня всего во второй раз. У нее куртка- бомбер с поднятым меховым воротником и эмблемой американских ВМС и взгляд, заранее извиняющийся за будущие промахи. Но мучительнее всего было смотреть на ее ткацкое ухищрение: не первой молодости дешевую рыжую накладку из искусственных волос (сегодня, похоже, больше обычного сползшую на затылок), мелко переплетенную с ее собственными жидкими волосами.

- Начать отсюда? - робко спросила Моник.

Ее рука потянулась было к молнии, но застыла.

- Начните лучше с кабинета, Моник, моего кабинета, - быстро, перебив открывшего рот мужа, сказала Кики. - Хорошо? Бумаги, пожалуйста, не трогайте, просто сложите, по возможности, стопкой.

Моник не двигалась с места и не выпускала молнию из пальцев. На мгновение Кики тоже замерла, нервно размышляя о том, что думает черная женщина о другой черной женщине, которая платит ей за уборку.

- Зора вас проводит. Пожалуйста, Зора, проводи Моник, покажи ей, куда идти.

Дочь ринулась по лестнице, перескакивая через две ступеньки, Моник потащилась следом. Говард вернулся на просцениум и к разговору о женитьбе.

- Если это случится, - ровным голосом, между глотками кофе, сказал он, - Монти Кипе станет свояком. И не чьим-нибудь. Нашим.

- Говард, - так же невозмутимо ответила Кики, - прошу, давай без показательных выступлений. Мы не на сцене. Я уже сказала: сейчас об этом говорить не хочу. Ты меня слышал?

Говард слегка кивнул.

- Леви нужны деньги на такси. Если уж тебе приспичило волноваться, поволнуйся об этом. А не о Кипсах.

- Кипсах? - раздался откуда-то голос Леви. - Каких таких Кипсах? Гдей-то они?

Этого псевдобруклинского акцента не было ни у Говарда, ни у Кики, да и у Леви он появился всего три года назад, когда ему стукнуло двенадцать. Джером и Зора родились в Англии, Леви в Америке. Разные американские акценты его детей казались Говарду несколько искусственными - не впитанными в стенах этого дома, не перенятыми от матери. Но Левин был самым труднообъяснимым. Бруклин? Белси жили триста с лишним километров севернее. Сегодня утром Говард решил, наконец, высказаться на эту тему (хотя жена не раз просила его не вмешиваться), но возникший из коридора Леви обезоружил его широкой улыбкой.

- Леви, дорогуша, - сказала Кики, - скажи, ты знаешь, кто я? Ты в принципе обращаешь хоть внимание на то, что происходит вокруг? Помнишь, кто такой Джером? Что он твой брат? Что он в отъезде? Что он пересек большой океан и сейчас живет в месте под названием Англия?

Леви держал в руке кроссовки. Хмуро отмахнувшись ими от материнского сарказма, он сел обуваться.

- Ну и что? Типа, я в курсе, кто эти Кипсы? Да знать я не знаю никаких Кипсов.

- Джером, ступай в школу.

- Я теперь тоже Джером?

- Леви, в школу!

- Ну, вечно ты так… Я просто спросил, и все, а ты вечно… - Тут Леви состроил неопределенную мину, и подразумеваемое слово осталось неясным.