Хелене Ури - Лучшие из нас

Мортен играет большую роль в жизни Пола, гораздо большую, чем многие другие герои этого повествования, например Паульсен или Ханс Хольстейн, но в этой истории о Поле Бентсене Мортен играет только второстепенную роль. Главные роли отданы другим.

Пол захлопнул свой мобильник, прервав разговор с Мортеном, и вернулся в читальный зал.

Светловолосая студентка окончательно проснулась и сосредоточенно склонилась над книгой. Волосы ее были заплетены в две косички, пробор сзади неровен, а шея, проглядывающая между косичками, по-юношески тонка. Проходя мимо, Пол увидел, что она читает бессмертные «Синтаксические структуры» Хомского, написанные в 1957 году. Подумать только, они до сих пор в списке обязательной литературы! У Пола появилось желание сказать девушке что-нибудь, поцеловать в шею немного повыше большого позвонка, разделяющего шейный и грудной отделы позвоночника. Он испытал прилив доброты ко всему человечеству, в особенности к своим коллегам-лингвистам, а к этому нежному угловатому экземпляру — ужасную нежность и чувство сопричастности. Но Пол всего лишь улыбнулся спине студентки, а потом снова уселся за стол, на котором лежала папка с бумагами, папка с проектом Нанны.

Ему пришло в голову, что, возможно, не стоило оставлять бумаги без присмотра, несмотря на то что он отсутствовал всего минуту и все время находился у дверей зала. Впервые в жизни он участвовал в научном проекте, который мог стать бомбой, это было непривычно и немного пугало. Пол, как и большинство языковедов, привык заниматься исследованиями, которые представляют интерес для маленькой горстки людей, в крайнем случае — для двух десятков.

Он открыл папку и еще раз бегло просмотрел бумаги. Открытия очевидны, аргументация убедительна, рукопись выдержана в безупречном, нейтральном до прозрачности, бесстрастном научном стиле. Это любимый стиль Пола, вне зависимости от того, написана ли работа по-норвежски, по-шведски, по-датски, по-французски, по-немецки или по-английски (эта рукопись была на английском языке).

Как и говорила Нанна, основная работа уже проделана. Совсем немного осталось до полного завершения проекта, до начала следующей фазы, когда будет необходимо привлечь серьезных лингвотехнологов для создания базового варианта универсальной переводческой программы.

Основное местоположение именной фразы относительно адъективной и глагольной определено, и открытая Нанной модель полностью подтверждается данными, собранными на основе материала 194 языков, изучения детской речи (взято с базы данных CHILDES, где исследуются 24 разных языка), на материале базы данных Xenolingua, где анализируются транскрипции попыток иностранцев говорить на изучаемом иностранном языке (53 родных языка, 13 изучаемых).

Но проблема заключается в том, где и как расположить глагольную фразу, вот какой карты Нанне не хватает для завершения пасьянса. Пол сидел, сжав руками голову. Черт! Глагольная фраза, не хватает ГФ. Нанна сказала, что, по ее мнению, ключ должен быть в языках прошлого, правда, признала, что это всего лишь догадка, что совсем не обязательно дело в этом. Он размышлял над собственными работами по истории языка, но не нашел ничего, что могло бы ему помочь.

На улице начало темнеть, в окне теперь был виден только силуэт трамплина, а телебашню уже вообще невозможно было разглядеть. Студентка вытянула тонкую костлявую шею, захлопнула книгу, встала и ушла, и Пол остался в читальном зале один.

Когда он впоследствии думал о той осени, он вспоминал вечер в читальном зале, потому что ему суждено было стать первым в длинной череде похожих вечеров. Вечеров, что он провел в одиночестве, склонившись над бумагами, одержимый мыслью отыскать последние кусочки мозаики.

Уже совсем стемнело, и тут Полу вспомнился камень Страндестейнен. Точно, Страндестейнен! Знаменитая каменная плита с руническими надписями была найдена в начале 1990-х годов у городка Станге в районе Хедмаркена. Ее в последнюю секунду спас бдительный инженер индийского происхождения. Это случилось дождливым июньским днем во время строительства нового торгового центра. До сих пор никому не удалось расшифровать надписи на плите, хотя это пытались сделать все рунологи страны (числом шесть человек) и несколько иностранных экспертов. Надписи на камне относятся к древнескандинавскому периоду, до появления синкопы, поэтому слова на нем длинные и многие из них совершенно неизвестны.

Пол недолго работал с надписями на камне Страндестейнен. Он никогда не был рунологом, только, так сказать, рунологом-любителем, причем в прямом смысле слова (ведь слово «любитель» происходит от слова «любить», так что любитель — это тот, кто любит, как он однажды при случае объяснил Мортену). Но он был молод, обладал хорошими познаниями в истории скандинавских языков, верой в себя и жаждой открытий. Кроме того, он был знаком с одним рунологом из Блиндерна, который с большим неудовольствием и мелкими ругательствами предоставил ему доступ к надписям и фотографиям. Однако Пол сумел так очаровать его, что в один прекрасный день он взял его с собой посмотреть на сам камень.

Но время шло, никто не приблизился к разгадке надписей, и Пол оставил попытки разгадать тайну Страндестейнена, уступив здравому смыслу и избавившись от страсти. Когда был объявлен конкурс на должность на кафедре футуристической лингвистики и Пол — довольно неожиданно — получил ее, он закрыл дверь в историко-языковую часть своей жизни, став лингвистом-футурологом.

Многие не признают того факта, что случайности в большой степени определяют нашу судьбу. Люди хотят верить в то, что они удачливы в делах, потому что заслужили это. Они радуются, когда все идет по плану, ведь это происходит потому, что все отлично спланировано. Но в действительности так бывает редко. Пол получил должность научного сотрудника кафедры футуристической лингвистики по чистой случайности — из-за внутренних разногласий, старинного соперничества и вечного злорадного желания людей затоптать ближнего. Компетентный комитет поставил Пола Бентсена вторым номером в списке кандидатов, но руководство кафедры пересмотрело решение компетентного комитета и предложило работу Полу. Дело в том, что бойкая на язык представительница руководства кафедры поддержала кандидатуру Пола Бентсена. По давно ею самой забытой причине эта дама (которая совершенно никоим образом не участвует в нашей истории, поэтому нет необходимости называть ее имя) не переваривала отставного профессора Стейнара Билюнда и теперь выплеснула свое отвращение и жажду мести на внучку профессора, Линн Билюнд, которая стояла первым номером в списке на замещение вакантной должности. Красноречивой даме, действовавшей из неблаговидных побуждений, удалось убедить руководство в том, что курс педагогики, который Пол начал посещать, но еще не прослушал, имеет гораздо большее значение, чем познания Линн Билюнд в области футуристической лингвистики. И Пол, к своему удивлению, стал счастливым победителем. Пребывая в замешательстве, Пол Бентсен дал себе обещание никогда больше не заниматься историей языка, а стать серьезным футлингвистом. Но в академическом мире обещания даются так же легко, как и нарушаются, и теперь ему вновь требовались знания из истории языка. Теперь Пол мог воспользоваться ими для того, чтобы разрешить загадку и завоевать Нанну.