Инна Мальханова - Служение

Верховный Наставник.

ЖИТЬ ДЛЯ СЕБЯ - ТЛЕТЬ, ЖИТЬ ДЛЯ СЕМЬИ - ГОРЕТЬ, ЖИТЬ ДЛЯ ДРУГИХ - СВЕТИТЬ.

Альберт Швейцер

Дениз и её спутники подошли к ажурной беседке и поднялись по ступеням наверх. Перешагнув порог, Димка, вместо ожидаемой сквозной пустоты беседки, оказался вдруг в темноте. Только под ногами змеилась узкая прерывистая тропинка, обозначенная стрелочками, которые светились матовым голубым светом. Пройдя с десяток шагов в указанном направлении, все трое очутились перед несколькими глубокими бежевыми креслами, которые тоже слегка светились в темноте. Пришедшие удобно уселись в кресла, закрыли глаза, и Дениз негромко произнесла: "Альберт Швейцер, Общее жизнеописание!" Дальнейшее было похоже на транс, сон, сеанс гипноза или что-то ещё в таком же роде. Несмотря на то, что глаза у всех были закрыты, каждый чётко видел всё то, что слышали его уши. Каждый полностью ощущал себя если и не участником, то наверняка уж живым свидетелем того, что каким-то образом, откуда-то изнутри проецировалось на сетчатку его глаза. Между тем чей-то голос рассказывал им следующее:

Обычному человеку кажется, что большие идеалисты, то есть люди, живущие не для себя, а для блага других, такие, как, например, Швейцер или Посланница Мира, всегда несчастны, потому что ограничивают себя во всём, мало думают о себе, а иногда даже жертвуют жизнью ради своих идеалов. Чаще всего это является большим заблуждением. Спрашивается, ну почему же им быть несчастными? Ведь они живут так, как им хочется, как считают нужным, в соответствии со своей совестью и своими идеалами, а разве это - не самое большое счастье на свете? Сугубый материалист, который измеряет своё "счастье" вещами чисто материальными - дача, машина и прочее - вряд ли когда-нибудь сможет насытиться, ведь у кого-то всегда больше благ, чем у него самого. Поэтому он почти никогда и не может быть счастливым. Ему всегда и всего мало мало, мало... Совсем другое дело - Альберт Швейцер.

Вот его подлинные слова: "В моей собственной жизни мне порой доставалось столько забот, нужды и горя, что, не будь у меня крепких нервов, я бы рухнул под их грузом. Меня гнетёт бремя усталости и ответственности, которое лежит на моих плечах вот уже много лет. Сам я немного получаю от жизни, порой у меня даже не остается времени, которое я желал бы уделить жене и ребёнку. Счастлива моя доля тем, что мне довелось служить милосердию, что деятельность моя имеет успех, что я видел от людей много любви и добра, что у меня есть верные помощники, которые сделали мое дело своим делом, что я обладаю здоровьем, которое позволяет мне напряжённо работать".

Кто же такой был Альберт Швейцер? Надо сказать, что человек этот был исключительно талантлив во многих областях науки и искусства. А, главное, это был Человек с большой буквы!

Он родился в 1875 году в маленьком немецком городке Кайзерсберг (Верхний Эльзас) в многодетной семье бедного протестантского пастора. В младенчестве Альберт был настолько хилым ребёнком, что родители часто тревожились за его жизнь. Но, как оказалось впоследствии, несмотря на невероятное самоотречение и работу сверх всяких человеческих сил в течение многих десятков лет (а, может быть, как раз именно благодаря этому) он прожил девяносто лет, а ведь это удаётся лишь немногим, тем более мужчинам, чья продолжительность жизни значительно меньше, чем у женщин! Видимо, так получилось именно потому, что он не щадил себя, изнурительный (но добровольный и вдохновенный!) труд закалил его организм, приучил работать в постоянном напряжении, можно сказать, "гореть", что и послужило причиной такого удивительного долголетия. Этому же, конечно, очень помогло также и то, что Швейцер был счастливым человеком, который прожил жизнь так, как хотел - в соответствии со своими желаниями, мечтами и идеалами. И, главное, не столько для себя, сколько для других людей - самых бедных, несчастных и обездоленных.

Альберт был замкнутым, застенчивым мальчиком, который больше всего на свете любил природу, животных и музыку. Учился он далеко не блестяще. В 1893 году поступил в Страсбургский университет, где занимался одновременно на двух факультетах - теологическом и философском. Параллельно с обучением в университете периодически брал уроки игры на органе в Париже, где его согласился обучать известный органист Видор, удивлённый необыкновенным музыкальным талантом скромного провинциального юноши.

Вот как описывает студенческие годы Швейцера писатель Пауль Герберт Фрайер в своей книге, посвящённой этому Праведнику Мира:

"В годы студенчества Швейцер проделал огромную работу. Он не щадил себя. Чтобы не уснуть за рабочим столом во время ночных занятий, он держал ноги в тазу с холодной водой. Только отличное здоровье позволило ему вынести такую огромную физическую нагрузку.

Несмотря на нехватку времени, он тем не менее регулярно наезжал в Париж, чтобы брать уроки органа у Видора. ...Можно лишь удивляться, как Швейцеру удалось - при существовавшем объёме курсовых заданий по философии и теологии, да ещё при том что он самостоятельно взялся исследовать некоторые проблемы жизни Христа, - добиться таких серьёзных успехов в игре на органе. Видор уделял своему ученику много внимания и не скупился на похвалы".

В своей автобиографии сам Швейцер писал позднее: "Однажды утром в Гюнсбахе я сказал себе, что до тридцати лет считаю себя вправе читать проповеди, заниматься наукой и музыкой, но после этого рубежа посвящу себя непосредственно служению людям".

Когда Швейцер наметил для себя такую жизненную программу, ему был всего 21 год и он, конечно, не представлял себе конкретно, чем будет заниматься после достижения тридцатилетнего рубежа. Самым же удивительным оказалось то, что этот внутренний порыв молодого человека не угас в нём с годами и его осуществлению Швейцер затем посвятил многие десятки лет. И именно это осуществление мечты сделало его счастливым.

Швейцер был очень талантлив, причём - сразу в нескольких, самых разных областях. Прежде всего - как выдающийся органист, дававший концерты в странах Европы. У его современников органные концерты Швейцера многие годы и даже десятилетия имели огромный успех. При этом надо сказать, что он был ещё и прекрасным пианистом.

Кроме того, Швейцер и до сих пор считается на Земле самым выдающимся, классическим мастером ... органостроения. Он изучил органы многих стран Европы и пришел к неутешительному выводу: почти все эти сложнейшие музыкальные инструменты, построенные в давние времена, нуждались в капитальном ремонте, а некоторые и вообще уже не могли использоваться из-за ветхости. В те времена в Европе практически не было мастеров органостроения и поэтому многие соборы приняли вынужденное решение: старые органы обречены и их необходимо просто уничтожить. Швейцер никак не мог примириться с этим и в своем трактате по органостроению предложил конкретные, технически обоснованные проекты ремонта органов. Его работа получила самую высокую оценку мастеров органостроения и с тех пор во всем мире стала их настольной книгой. Именно благодаря Швейцеру и только Швейцеру, европейские органы были спасены, а немецкие органостроители стали лучшими в мире. При этом он не только писал на эту тему, но и сам непосредственно на местах обследовал старые органы. Вот как он вспоминал об этом: