Николай Прокудин - Второе азиатское нашествие

- Ну, капитан, удружил! Что же ты, падла, про войну промолчал, когда давеча в квартиру вошёл?

- Товарищ майор, не выражайтесь! Я при исполнении…

- Какой я тебе майор?! Я уже час как подполковник! Слышал, что генерал сказал?

- Виноват! Так точно, товарищ подполковник, я слышал слова генерала и весь к вашим услугам.

- То–то же! А я ещё и не начинал тебя ругать! Так что не зли меня, капитан. Где мои бойцы? Где офицерский состав батальона? Где вооружение и техника?

Капитан покраснел, лицо его покрылось пунцовыми пятнами, и он окликнул стоящего в сторонке полного мужчину лет сорока.

- Вот сотрудник райвоенкомата, работайте с ним. Я тоже умываю руки…

Пухлый сотрудник увлёк Озоруева в сторону деревьев.

- Не извольте беспокоиться, я сейчас всё поясню!

Они быстрым шагом направились к бойцам, расположившимся под ёлками. Толстяк на ходу сосредоточенно изучал какие–то списки, напряженно шевелил губами, то бледнея, то багровея, и непрерывно обливался потом. Наконец, он остановился возле помятых личностей, и Максим с недоумением осмотрел «воинство».

- Это весь призывной контингент! Других солдат для вас нет, товарищ майор, — виновато стал оправдываться толстяк, вытирая лоб платочком.

- Подполковник!

- Виноват, товарищ подполковник. Докладываю: это те, кого мы сумели призвать в нашем районе столицы. У остального приписного состава либо справки об инвалидности, либо часть из них отсутствует по месту жительства.

- Интересное кино! А из каких мест должен был комплектоваться мой батальон?

- Очень тяжелый случай. Народ с Рублевского шоссе и его окраин.

- Фью… — присвистнул новоиспеченный комбат и почесал затылок. — А при чём здесь я? Вот и ищите комбата с Рублевки! Я–то с какого тут боку–припеку? Я в действующем резерве власти не состою, да и с деловыми, конкретными рублевскими пацанами не близок!

- А вот и нет. Согласно временной прописке, вы, товарищ подполковник, зарегистрированы в какой–то халупе! Странно, конечно, что её не снесли с элитной территории. Бабка, хозяйка жилплощади, дала адрес вашего реального временного проживания, там вас и взяли тёпленького! Всё по закону. Так что получается, формально и вы с Рублевки.

- Чертова старушенция! Кто ведьму за язык тянул!

Работник военкомата ухмыльнулся.

- Это наш новый особист постарался, он любого расколет, даже старую каргу. А комбат нам дозарезу нужон был до обеда! Вот он и постарался!

- Зачем? Особист хотел меня сожрать на обед?

- Нет, в смысле по времени, по срокам. Дела надо было кому–то передать! Батальон с воза - военкомату легче!

Проклиная судьбу–злодейку и роковое стечение обстоятельств, хмурый Озоруев плелся за военкоматчиком. «Партизаны» не обращали внимания на приближение начальства и дремали.

- Понимаю: солдат спит — служба идет, — буркнул Максим.

- Сейчас разбудим, — заверил его толстяк и внезапно заорал что есть мочи:

- Встать! Живо строиться! Смирно! Бойцы, вот ваш комбат — подполковник Озоруев. Прошу любить и жаловать.

«Партизаны» повскакивали на ноги, их буквально подбросило от внезапного вопля военкоматчика. Протирая глаза и толкая друг друга, они построились в ряд. Удивительно, но факт: мобилизованные были абсолютно трезвы, даже пивом от них не пахло. Максим обошел строй сзади, поискал глазами других, возможно, спрятавшихся бойцов, и заглянул под разлапистые ёлочки, но никого не обнаружил. Затем комбат почти минуту молча смотрел на мобилизованных, гипнотизируя их взглядом, словно удав, а те в ответ буквально поедали начальство глазами. «Дисциплинированные и зашуганные», — подумал новоиспеченный подполковник и гаркнул во весь голос, напугав даже военкоматчика:

- Здорово, бойцы!

- Здра… — недружно ответили испуганные «партизаны».

Озоруев внимательно оглядел каждого. Рядом стояли два молодых человека, абсолютно схожей наружности.

- Близнецы? — спросил для порядка Максим. — Однояйцевые?

- Ага! — хором откликнулись молодые люди и пошутили в ответ:

- Но у каждого яиц по два.

- Как зовут? Фамилия?

Высокий, веснушчатый паренек с кепкой набекрень откликнулся:

- Мы Авесалом и Нестор. А фамилия наша — Емельяновы.

Второй близнец, но только без кепки, похожий на первого, как две капли воды, пихнул брата в бок.

Озоруев удивился таким странным, давно вышедшим из обихода именам и переспросил: верно ли он их понял.

- Да вы не мучайтесь, гражданин начальник, называйте нас Авось и Небось! Так проще для запоминания. Нас все так зовут. Наш папаша имена специально подбирал позаковыристее, а нам вот теперь с ними жить и мучиться.

Озоруев удивился, но ничего не сказал: всякое бывает. Что поделать, коли батька у пацанов такой юморной. Да и имена эти звучали не чуднее чем Даздрапема или Смертимпер…

Парни выглядели настоящими здоровяками: круглолицые, кудрявые, косая сажень в плечах, высокие и статные — одним словом, «кровь с молоком».

- Заметные фигуры, да дуры! Не успели вовремя спрятаться? Какого года рождения?

- Нам по двадцать пять исполнилось! — дружно, почти хором, ответили близнецы. — Мы не местные, скобари, работали на даче у одной бабки, она нас по доброте своей и прописала. Да вот незадача — забрали и в армию, забрили опять!

- Не опять, а снова… — буркнул второй близнец.

- Угу, нам постоянно не везёт, — буркнул первый.

- Отставить разговорчики, бойцы! Не угу, а так точно! — рявкнул комбат. — Понятно?

- Так точно! — одновременно ответили братья.

- Никитишна прописала? — догадался Максим.

- Она самая. Хорошая бабка, добрая.

- Эх, и меня прописала, проклятая. Лучше бы отказала, — вздохнул Озоруев, мысленно сочувствуя и себе, и братьям. Теперь взгляд комбата остановился на третьем солдате. Этот мобилизованный был полной противоположностью братьям–здоровякам. Хлипкий интеллигент, близорукий, в роговых очках с толстыми стёклами, на голове шляпа, которая давно потеряла всякую форму. Протёртые почти до дыр брюки «ботаника» пузырями топорщились на коленях.

- Как фамилия, умник?

Мужчина даже не встрепенулся, продолжая думать о чём–то своём. Пришлось комбату ткнуть его пальцем в грудь и повторить:

- Ваша фамилия, милейший!?

Интеллигент встрепенулся и ответил:

- Израиль Соломонович Шмуклер. Но можно просто, без церемоний — Изя. Осмелюсь доложить, я кандидат наук. Физик–теоретик института прикладной физики РАН. К вашим услугам.

- Круто! — охнули братья в один голос. — Влип, яйцеголовый!

- Настоящий доцент, додик!

- Нельзя отзываться на имя Изя! — отрезал военкоматчик. — Запомните, отныне вы не Изя, а рядовой Шмуклер! И потом, у меня вы числитесь банкиром, и вы не Израиль, а Самуил.

- Так я за него. Я дальний родственник банкира. Самуил Абрамович убыл по делам бизнеса, меня в его квартире зацепили, а я не стал спорить: хочу выполнить свой священный патриотический долг. Вам ведь всё равно, кто призван, главное — галочку поставить.