Андрей Кузечкин - Менделеев-рок

– Значит, ты смутно помнишь, что было тогда? – Я притянул Присциллу к себе и жарко поцеловал. – Напомнить?

Следующий поцелуй был более долгим. Присцилла обвила мою шею руками, мы целовались, пока губы не устали. Не знаю, сколько часов пролетело: мы выпали из времени.

Потом я спокойно обнял Присциллу, чуть-чуть покачивая и глядя в зал через ее плечо. Там, внизу, давно шла дискотека. В колонках бешено колотилось техно, сотня мечущихся в танце фигур отбрасывала на стену суматошные тени. Техно внезапно оборвалось. Видимо, диск-жокея в грубой форме попросили поставить что-нибудь веселое и массовое. После недолгой паузы запела Татьяна Буланова.

– Давай смажем отсюда, – предложила Присцилла. – Здесь слишком громко.

– Пойдем, – согласился я.

Мы свернули за угол и забрели в тупик. Коридор упирался в стену без окон с одной-единственной дверью, ведущей в кубовую – крохотную комнату с раковиной. В комнатке стояли пустые ведра, на трубах висели и отвратительно воняли хлоркой сохнущие тряпки.

– Все в порядке, давай за мной. – Я вошел в комнатку и обнаружил еще одну дверку, настолько маленькую, что пролезть в нее можно было только боком.

Узкий коридорчик вывел нас в темноту. Я долго обшаривал стены в поисках выключателя, а когда нашел, то оказалось, что мы на лестничной площадке.

– Пойдем.

Присцилла крепко держала меня за руку обеими ладошками.

Мы спустились на первый этаж: дверь была заперта. Лестница вела куда-то вниз.

– Гм, я и не знала, что в этом здании есть подвал… – пробормотала Присцилла.

Мы спустились еще ниже и попали в коридор – длинный, заваленный лыжами, санками, хоккейными клюшками и прочей спортивной дребеденью. Вдоль всего подвала под потолком тянулись водопроводные трубы.

Коридор был гораздо длиннее, чем само здание ДК.

– Ты знаешь эту легенду, да? – спросил я.

– Какую?

– Ходят слухи, что лет пятьдесят назад, после войны, когда еще никакого Нефтехимика даже в проекте не было, на том месте, где сейчас стоит Нефтехимик, построили подземный город на случай Третьей мировой. Говорят, что некоторые здания в Химике построены над колодцами, которые ведут прямо в этот город. Где-то там под нами огромные бункеры, забитые военной техникой, подземная железная дорога, жилые кварталы, водохранилище.

– Это достоверные сведения?

– Да как… Одна из городских легенд.

– Давай как-нибудь организуем экспедицию!

– Ты сегодня просто отличные идеи подаешь, – заметил я. – Говорят еще, что все, кто пытался найти этот город, или возвращались ни с чем, или не возвращались вовсе. Во как.

– А что там такое опасное?

– Одни говорят – огромные стаи крыс-людоедов, другие – радиация.

– Когда-нибудь мы все узнаем, – сказала Присцилла. – Только не говори, что я больная на всю голову. – Она засмеялась. – Ну, может быть, немножко.

– Да я ведь тоже, – честно признался я. Действительно, самым нормальным человеком, которого я знал, была Кристина, а ведь я совершенно не такой, как она. За все полтора года у нас не было ничего подобного той сумасшедшей прогулке в ночь с воскресенья на понедельник. – Как все-таки здорово, что я тебя повстречал!

– Судьба… – пожала плечами Присцилла.

Я тут же прислонил ее к стене, и мы еще на полчасика задержались в этом коридоре. Потом все же заставили себя двинуться дальше.

– Давно хотела тебя спросить… А почему ты – Плакса?

– Старое школьное погоняло.

– А откуда оно взялось?

– Как-нибудь потом расскажу. Совсем потом.

Выход из подвала-коридора находился в старом парке среди высохших деревьев. Впереди брезжили какие-то огни.

Мы прошагали уже половину пути до этих огней, и тут я замер.

– Что? – ахнула Присцилла.

Я тут же зажал ей рот рукой.

Горел мусор в старых помойных баках, над этими жаровнями плясали метровые языки пламени, освещая заброшенную хоккейную коробку. Вокруг коробки стояла целая толпа – человек пятьдесят парней разного возраста и габаритов. Большинство из них – недомерки. Почти у всех в одежде присутствовали красный и белый цвета в самых разных вариациях: к примеру, красная кепка, черная куртка с красным воротом и обшлагами и темные с белыми лампасами спортивные брюки. Многие были без шапок, подставляли ветру черепа, голые, как бильярдные шары.

– Во повезло-то! Это «доктора», – прошептал я.

– Те самые, которые неформалов калечат? – прошипела Присцилла, когда я оторвал руку от ее лица.

– Угу…

Раздался громкий рев – это разом взревела вся вшивая команда, вскинув кулаки. «Доктора» приветствовали остромордого пацана, похожего на крысу, который вышел в центр коробки. Он шагал вразвалку, ссутулившись, точнее скрючившись, и настороженно крутил головой, словно вынюхивал добычу. На нем были лишь белая с красным футболка и бледно-синие джинсы.

– Как бы нам потихоньку отсюда… – прошептал я.

– Да ты что, давай лучше поближе подберемся! Я хочу посмотреть, что будет дальше!

– Ну будь по-твоему. – Мы двинулись вперед и встали за толстое дерево, выглядывая с разных сторон. До ближайших «докторов», стоявших спиной к нам, оставалось шагов пять.

На площадку тем временем выбрался другой «доктор», перескочив через борт. Этот был ростом повыше за счет длинных, как ножки циркуля, ног, но такой же худой, состоявший из одних впадин: грудь – впадина, живот – впадина, спина между выпирающих из-под рубашки лопаток – впадина. Одет в белую майку и черные фашистские брюки с карикатурными подтяжками.

Зрители снова зашумели, завыли и притихли.

Из кармана брюк Циркуль вынул широкий кухонный нож в чехле, явно импортный. Ломаясь, обнажил клинок, откинул в сторону чехол. Его противник Крыса ответил щелчком: из его кулака выскочило лезвие выкидного ножа.

– Это что, гладиаторские бои? – спросила шепотом Присцилла.

– Не поделили что-нибудь. Может, девчонку. Я слышал, они все разногласия в коллективе решают таким способом. Иногда за ночь бывает по три-четыре дуэли.

– Они до смерти драться будут, как думаешь?

– Вряд ли, скорее всего до первой крови. Хотя если оба взбесятся, то не исключено. Они же животные!

– Жалко, камеры нет… – шепнула Присцилла. – Такую бы штучку дома на видаке иметь – на вечеринках гостей развлекать.

Вертлявый Крыса и прямой, как палка, Циркуль медленно сходились, кружа против часовой стрелки, примеривались друг к другу. Циркуль рявкнул и наотмашь рубанул широким клинком – Крыса отскочил назад, уйдя от удара. Циркуль прыгнул вперед и полоснул по воздуху, метя в крысиную морду, – Крыса увернулся, свободной ладонью схватил противника за запястье. Циркуль моментально сделал то же самое. Сцепившись, поединщики закружились на месте, будто в танце. Они яростно лягали друг друга ногами, матерясь при этом.