Андрей Кузечкин - Все десять пальцев

– Кири-илл!

Кирюха бросил карандаш, выбежал в коридор:

– Ну что еще?!

– Не бесись! – потребовала Лиза. – Не смей на меня голос повышать, я этого не терплю!

– Сама громкость убавь, – попросил парень. – Что нужно?

– Я от Ольги.

«Парламентера подослали, – подумал Кирюха, – Как будто мне других проблем мало!»

– Не думай, она меня ни о чем не просила.

«Да-да, верю с большим удовольствием...»

– Она хочет с тобой поговорить.

– О чем? Все уже обговорено.

– Кирилл! – измученная голодом Лиза легко выходила из себя. – Это подлость с твоей стороны!

– В чем моя подлость? Люди встречаются – потом расходятся. И ничего, дальше живут.

– Кирилл! – закричала скелетная девочка. – Она хочет знать: за что? Что она сделала? За что ты с ней так? Она не прошмандовка какая-нибудь, она очень милая и хорошая! А ты с ней, как с последней сукой!

– Передай ей, что мы все спокойно обсудим после сессии. А пока не серчай. Мне пора.

Кирюха вернулся в комнату и с досадой произнес:

– Вован! Временами мне кажется, что я единственный нормальный человек в этой общаге.

Лохматый пьянчужка ухмыльнулся:

– Я б на твоем месте не обольщался.

Кончики его длинных грязных волос купались в тарелке с темно-желтым супом быстрого приготовления.

Кирюха молча составлял в голове план действий на остаток дня:

1. Еще раз перечитать все тексты, которые написал в библиотеке. Исправить все ошибки.

2. Доесть обед.

3. Подняться в актовый зал, выполнить свою норму штрафных работ. Убедиться, что с Юкки все в порядке.

4. Вечером напиться кофе и сесть за английский.

5. Перед тем как приступить к пункту 4, освободить мозг ото всех посторонних тревог. Ни в коем случае не думать о Юкки, об Ольге, не вспоминать то, что случилось в библиотеке.

В читальне он просидел часа три. Набросав пятый текст, отложил ручку и отправился в уборную.

За последний семестр туалет старой библиотеки очень изменился. Пол и стены выложены светлым кафелем, трубы перекрашены, раковина и кран совсем новые, «с нуля», еще блестят. Кабинки тоже были другими. Однако, зайдя в одну из них, Кирюха обнаружил в перегородке отверстие – на прежнем месте. Ничего себе! Кто же просверливает эти дыры и почему за этим никто не следит?

Не успел студент завершить несложное дело, как в соседней кабинке прозвучал голос – неприятный, прокуренный, неторопливый:

– Слышь че...

В такой манере любят разговаривать уличные пацаны – вымогатели денег. Только голос был взрослый.

– Чего? – спокойно спросил Кирюха, застегивая брюки.

– Останься в кабинке. Не выходи.

– С какой радости?

– Поговорить надо, Киря.

– А мы знакомы?

– Ты меня не знаешь... А я тебя знаю... – По тону было ясно, что невидимый собеседник хищно улыбается. – Кирилл Шнееман, группа 14–23, сам родом из Морошинска, живешь в общаге № 2, этаж пятый, комната пятьсот двадцать шесть.

«Как хорошо, что этот урод не видит моего лица!» Кирюха сжал губы. Ни единым звуком, ни единым словом не выдавать себя, все отрицать! Но как они добрались, как узнали?!

– Чего молчишь-то, Киря?

– Кому Киря, кому и Кирилл Генрихович, – ровным голосом отвечал тот. – Чего надо-то тебе? Я в этом городе никого ничем не огорчал. С серьезными людьми не сталкивался, долгов у меня нет. Какие претензии?

– Объяву возле общаги видел?

– Видел.

– Телефон сорвал?

Так вот оно что!

– Ну, сорвал...

– Сорвал – значит, что-то знаешь про бабенку.

– Ничего про нее не знаю.

– Зачем тогда сорвал?

– Вдруг увижу! Сто штук не лишние.

– Откуда знаешь, что увидишь?

– Ну... – Кирюха с весьма натуральным недоумением пожал плечами, хотя никто не мог этого видеть. – Шанс всегда есть... Знаешь анекдот: мужик приходит по объявлению: это вы за находку собаки деньги даете? Дайте аванс, я пойду искать...

– На что намекаешь, – речь невидимого урода прервалась смешком, – ...Кирилл Генрихович? Аванса тебе дать? А что, я могу. Я уж не спрашиваю про сотню – ты десять «косарей» в руках держал хоть раз в жизни?

Под «косарями» подразумевались тысячи рублей. Кирюха понял это интуитивно – в блатной лексике он не очень-то разбирался.

– Нет, никогда.

– А хочешь заработать?

– Кто ж не хочет...

– Эта шалавка мелкая где-то у вас, в общаге. Мы не знаем где. Подмогнешь? Платим реально.

– Вот честно тебе скажу, брат: не встречал я ее. Клянусь: это правда. Встречу – позвоню.

Среди бандитов часто встречаются неплохие знатоки психологии – в особенности психологии жертвы. Кирюха об этом знал не понаслышке, поэтому играл роль добросовестно, стараясь, чтобы в голосе не было фальши.

– Ты скажи хотя бы: что в ней такого ценного?

– Она дочка одного хорошего человека. Батя ее на руках носил, все ее бабьи капризы исполнял... А она, сучка мелкая, у него за спиной перепихивалась со всеми встречными-поперечными, деньги из отцовского кармана тырила, в ресторанах гудела... А пару месяцев назад оприходовала папашин сейф. Все, что было, себе в рюкзак затолкала – и труба... Пишите письма. По всей стране ее ищем, хочешь верь – хочешь нет!..

– Я пойду, угу? Мне к экзамену готовиться надо.

– Уважаю, – прокряхтели за перегородкой. – Ты, Кирилл Генрихович, школу не бросай, учись. Большим человеком станешь!

Вновь оказавшись в читальном зале за своим столом, Кирюха ощутил дрожь в коленях. Успокоиться! Успокоиться и обдумать.

Во-первых, те, кто охотится на Юкки, действительно серьезные ребята. Впрочем, нет ничего сверхъестественного в том, как легко они установили личность студента Шнеемана. Вся информация есть в базе данных института, добыть ее при желании нетрудно. Разговор в туалете – лишь психологическая атака, наверняка этой процедуре подвергли многих обитателей общежития, и не только студентов, но и персонал. («...В общаге крыса завелась», – слова охранника Константина.) Этим серьезным людям ничего бы не стоило свободно войти в общагу, заплатив кому надо, но вряд ли из такой затеи вышло бы что-то путное. Посторонние личности, массовые обыски, крик, хаос, неразбериха – под шумок всегда легче удрать. Нет, работать надо осторожно.

Есть другой немаловажный момент. Из уст незнакомца Кирюха получил новую и – главное! – абсолютно правдоподобную версию того, что происходит. Девка сбежала от богатого родителя в поисках приключений, признаваться в этом она, конечно же, не собирается, поэтому загадочно молчит либо сочиняет небылицы. Аввакум – если его действительно так зовут – кто-то из ближайших приближенных отца Юкки или, возможно, специально нанятая ищейка. Ну а розовый рюкзак-кролик набит украденными деньгами – пачками евро, долларов, иен – а в боковом кармане лежит мелочь на карманные расходы: всякие пятисотрублевки и сотенные.