Дженнифер Иган - Цитадель

Ховард: Воображение! Вот что спасло мне жизнь. Я был толстый мальчик, приемыш, никто не хотел со мной дружить. И я научился все придумывать сам. В голове у меня возникла целая другая жизнь, не имевшая ничего общего с тем, что я видел снаружи. А люди в Средневековье — что они видели? Вся их жизнь — один жалкий вонючий городишко, младенцы мрут от любой простуды, а кому уже стукнуло тридцать, у тех всего-то осталось по три зуба. Им надо было себя как-то встряхивать, чтобы не отбросить коньки раньше времени с тоски и отчаяния. Вот и сидел у них Христос за столом, а ведьмы и домовые прятались по углам. А в небе парили ангелы — стоило только поднять глаза. И вот — моя идея, мой замысел, моя…

Мик: Миссия. Он продолжал тереть мрамор, даже не поднял головы.

Точно. Моя миссия — вернуть людям хоть часть той жизни. Чтобы они, пусть в качестве туристов, пусть как угодно, но могли попасть в мир собственного воображения. Только, пожалуйста, не говори мне «как в Диснейленде», потому что Диснейленд — это совершенно не то, что мне нужно. Полная противоположность.

Дэнни: Я и не говорю. И в мыслях не было.

Ховард: Людям скучно. Они подыхают со скуки! Ты выйди на любую торговую улицу в выходной день, всмотрись в эти лица. Знаешь, я несколько лет подряд подъезжал в субботу днем к какому-нибудь торговому центру, останавливался перед входом, где толпа погуще, и просто сидел и смотрел на людей. И пытался понять. Что с ними такое? Чего им не хватает? Что им сможет помочь? И в конце концов я понял что: воображение. Мы отвыкли пользоваться своим воображением, разучились фантазировать — эту важнейшую часть жизни мы отдали на откуп киношникам и всяким там дельцам от индустрии развлечений. Теперь они фантазируют за нас, а мы только сидим и пускаем слюни.

Все это время Ховард возбужденно ходил взад-вперед и размахивал руками, а на заднем плане Мик скреб мрамор жесткой щеткой.

Дэнни: И ты думаешь, люди будут за такое платить?

Получилось грубовато и в лоб, но Ховард отчего-то пришел в восторг. Отличный вопрос, Дэнни! Единственно важный вопрос, с точки зрения делового человека. И ответ на него, как всегда, один: все зависит от того, хорошо ли мы сделаем свою работу.

Мы — значит, и он уже включен в команду? Не факт, подумал Дэнни. Очень уж эти двое, Мик с Ховардом, похожи на двух неразлучных братцев.

Вот вы где!

Из кипарисов показалась Анна. Теперь она была в длинной зеленой юбке. Широкий подол зацепился за ветку, и Анне пришлось остановиться, чтобы его высвободить. Черный топ на бретелях обнажал не по-летнему белые плечи.

Анна: Эй, муженек, мы с тобой вроде договаривались свозить Бенджи в город?

Ховард: Черт, который час? Извини, увлекся, я тут показывал Дэнни…

Мик встал, натягивая рубашку. Я как раз иду в ту сторону. Сказать Бенджи, что вы скоро?

Ховард: Да, спасибо. Передай ему, через пару минут будем.

Мик подхватил ящик с инструментами и направился к кипарисам. Он так и не удостоил Дэнни взглядом, не считая того первого, неприязненного. Когда Мик ушел, Анна зажмурила глаза и потянулась.

Анна: Хорошо-то как на солнышке! Жаль, у нас тут мало где можно так понежиться. Ну что, Дэнни, как тебе наша вотчина — наше маленькое королевство? Или герцогство. Или уж не знаю что.

Ховард: Баронство.

Он рассмеялся, но как-то невесело.

Анна: Ага, оно самое.

Дэнни: Супер. Но… Я все-таки не совсем понял насчет отеля. Положим, человек заказывает себе комнату, приезжает — и что?

Кажется, готового ответа ни у кого не было.

Анна: Я попробую объяснить, как я это себе представляю, можно?

Ховард: Да, давай.

Анна: Вот женщина, она приехала одна. Она несчастлива, и она… вся в себе. Возможно, у нее не ладится семейная жизнь, или совсем нет семьи, не важно, но она впала в какое-то оцепенение, словно у нее все умерло внутри. И вот она приезжает, регистрируется, оставляет вещи в номере. И идет через сад к этому бассейну — не знаю почему, но мне всегда кажется, что она приходит сюда ночью. (Говоря, Анна подошла к краю бассейна, на солнце в ее темных волосах вспыхнули красноватые блики.) Бассейн ярко освещен, и вода в нем очень чистая, это видно. И теплая — да-да, вода должна быть непременно теплая, потому что воздух тут по ночам всегда холодный, даже летом; и она становится вот сюда, на самый край, и прыгает (белые руки Анны взметнулись над ее головой, тело вытянулось в струнку, глаза закрылись) — и тут с ней что-то происходит. Она словно просыпается в этой воде, и когда выходит из нее, снова чувствует себя сильной. Теперь она готова начать жизнь сначала.

Анна уронила руки вдоль тела и смущенно улыбнулась Дэнни. Ничего себе, целебные омовения, подумал Дэнни, но вслух не сказал. Не хотелось. Как ни странно, речь Анны чем-то его зацепила.

Ховард: А я вижу немного иначе — знаешь как? Бассейн воображения. Ныряешь в него, и — хоп! — твое воображение включается. Оно снова принадлежит тебе, а не Голливуду и не создателям компьютерных, сетевых, телевизионных, да мало ли каких еще дебильных игр, на которые тебя успели подсадить. Теперь это твоя игра, твой мир, и ты свободен. Делай в нем, что хочешь. Такой вот бассейн. Ну, что думаешь?

Дэнни думал сразу несколько мыслей:

1. Ховард, конечно, похож на ненормального. Но это ладно, среди сильных людей много ненормальных, не важно почему. А Анна — она что, тоже ненормальная? И Мик тоже? Не говоря о студентах. Не могут же все скопом оказаться ненормальными?

2. Этот отель — практически модель того света. Дэнни, во всяком случае, всегда представлял его себе именно таким.

3. Надо установить тарелку, и как можно скорее.

Дэнни: Видишь ли, меня смущает…

Ховард: Что? Что именно?

Я не понимаю, для чего я тебе понадобился. То есть у вас такой прекрасный, грандиозный план, и над ним столько народу уже трудится… В сущности, все ясно.

Ховард бросил взгляд на часы. Анна, ты не хочешь отвезти Бенджи в город, а я бы к вам туда подъехал попозже?

Анна: Ты спрашиваешь, чего я хочу, или ты сам уже все решил?

Дэнни: Поезжайте вместе — пожалуйста, Ховард! Я вполне могу перестроить свои планы… То есть, собственно, у меня нет никаких планов.

Нет, думаю, нам с тобой все же надо… Милая, извини. Я подъеду позже.

Анна: Ладно. Позже так позже. Увидимся.

Она удалилась быстрыми неслышными шагами, и вскоре подол ее зеленой юбки в последний раз мелькнул в зелени кипарисов. Густая как клей тишина тут же залепила уши. Ховард потрогал носком кроссовки белоснежную мраморную плиту. Когда он повернулся к Дэнни, лицо его было очень серьезно.

Ховард: Видно, я все же не очень толково объяснил… Так вот: пока что мне не все ясно. Есть еще какое-то недостающее звено.

Дэнни: Что за звено?