Ольга Новикова - Гуру и зомби

А, все художники одинаковы. Вера такая же. Сама себя обслужила. Изготовила субститут возлюбленного заранее, еще до расставания…

Прилетев из Германии, Василий все никак не мог вернуться к себе прежнему… Уверенному, невозмутимому. Вроде был уже человеком, который, как Сковорода, мог про себя сказать: мир ловил меня, но не поймал. Только побыл?

Вспомнились первые заграничные поездки. Шок уже в тамошнем аэропорту, шок по возвращении. Но ведь давно жизнь более-менее сравнялась. Что Банхофштрассе в Цюрихе, что Тверская в Москве. Тверская даже эффектнее по вечерам, когда серые махины, ее обступившие, так подсвечены, что становятся похожи на роскошные дворцы. Видимость, конечно. Живем в сплошной виртуальщине.

Нет, все-таки дело не в пространственном перемещении.

После Лелиной смерти Василий чувствовал себя хреновато наедине со своими мыслями – нервничал, тосковал.

Как избавиться от хандры?

Первое, что пришло в голову: завалить себя работой. Нахватал новых контрактов. Отменил выходные. В одиночку почти не питался: все бизнес-ланчи да обеды с переговорами. В постель падал, когда не было сил держаться на ногах. Стоя под душем, думал только на деловые темы. Вроде щелочки не оставил для тревоги… Так нет, она тихой сапой вползала на рассвете в еще не проснувшуюся голову.

Стыдный диагноз «депрессия» промелькнул в сознании… И как назло, многие вокруг пафосно упоминали своих психотерапевтов. Почти неприлично признаться, что никогда не лежал на фрейдовской кушетке…

Попробовать?

Добровольно поставить себя в зависимость от чужого человека?

Ни за что не пойду!

И как только отчетливо осознал, что к посторонней помощи прибегать не станет, мысль тут же мускулисто напряглась и выдала решение: надо поговорить с Нестором, открыться ему.

Не поспоришь – это рискованно.

Юна и так перестала сама звонить. Она не сомневается, что нашла убийцу… Вроде как рада, что это не Нестор. Но никаких же прямых доказательств… «Мы сами ее накажем…» Как будто речь о том, чтобы поставить ребенка в угол…

Нет, он ведет дела по-своему. Причинен вред? Не мстить, а разбираться. Как можно точнее выяснить, кто помогает двигать конкретное дело, а кто тормозит. И именно на данном этапе. Только на данном отрезке. Обстоятельства изменятся, и конфигурация друзей-врагов поменяется иногда на противоположную. От ставящих палки в колеса отойти в сторону и – вперед, не оглядываясь. В бизнесе это правило, близкое натуре Василия, всегда оправдывалось.

Но Юнин разум отказывался ему подчиняться.

А если она «мы» заменит на «я»? Скажет: «Я ее накажу»?

Какой выход?

Известить Нестора…

Может, это обернется крупной ошибкой, но по ее последствиям можно будет лучше понять ситуацию. Когда трудно распознать недуг, умный врач начинает лечить от предположительной болезни. По реакции организма эскулап нащупывает правильный диагноз. Бывает, пациент умирает до того, как доктора разберутся. И все же неправильное лечение хотя бы дает шанс, а бездействие неминуемо приводит к гибели.

Сам решил – сам сделал.

Сайт «Несторианцы» извещает, что ближайшая лекция – седьмого декабря. Через неделю. А вдруг Юна тоже туда пойдет? Впутывать ее ни за что не хочется. Придется ее каким-то образом изолировать.

Несколько звонков, и проблема решена: именно в этот день и час доцента Корнееву приглашают провести занятия со студентами Высшей школы экономики. Престижно, и неплохо оплачивается.

Чтобы уберечься от Несторовых чар, Василий подъехал к Самотеке, когда основное действо должно было закончиться. Гардеробщик одежду уже не принимал, работал только на выдачу, поэтому пришлось перекинуть через левую руку недлинное кашемировое пальто и – вверх по широкой лестнице. Сказали, на второй этаж.

Где же тут актовый зал?

Коридоры, одинаковые двери и никого вокруг.

Прислушался и пошел на гул.

Виденная картина. Спелые ухоженные бабенки гроздьями висят на гуру. Подожду, пока он ими накушается.

Встал в стороне. Глаза ищут Капитолину. Похоже, в кучу-малу она не затесалась.

В дальнем углу Василий замечает две фигуры, составившие почти аллегорическую композицию.

Неподчинение…

Женщина пытается управлять молодым человеком, но он уже почти вырвался из-под ее власти. Говоря с ней, смотрит по сторонам. Встретившись взглядом с Василием, не смущается, а присматривается к новому персонажу… Тетка стоит спиной. Она еще не сдалась, она наседает. Наклоняется вперед, ноги широко расставила, руками упирается в грудь юноши. Словно жокей привстал в стременах и несется вперед. Круп лошади на переднем плане, бедра наездника повторяют очертания коня. Вот она оборачивается, чтобы проследить взгляд собеседника. Сердито скользнула по лицу Василия и отвернулась. Он успевает напустить на себя полное равнодушие. Замаскировался.

Капитолина? Она или нет?

Видел ее пару раз, да и то мельком. Не запомнил. Подвела мужская привычка вглядываться только в тех женщин, к кому тянет. Остальных хоть сто раз встретишь – в башке ни следа.

Василий пожалел, что рядом нет Юны – она-то уж точно бы опознала убийцу… Пришлось напрячь свою память.

Если это Капитолина, то она явно что-то с собой сделала. Прическу, что ли, изменила. Длинная челка, нависающая на маленькие глазки, лесенка боковых волос почти скрывает впалые, землистые щеки… Модная стрижка, как полураскрытый занавес, оставляет от лица только фрагмент. Все головы в таких волосяных футлярах становятся одинаковыми – и у красавиц, и у чудовищ… Костлявость тела спрятана свободной блузой, подхваченной широким поясом.

Поздновато занялась тетка своим имиджем. Привычка считать себя некрасивой так въелась в ее натуру, что эту слабость уже не задекорируешь. Аура, на которую отзываются окружающие, так просто не корректируется…

Да-да, конечно, это Капитолина.

Вот она видит, что Нестор движется к выходу, и, оттолкнув напарника, шмыгает к своему гуру. По дороге мгновенно, неуловимо превращается из командирши в исполнительную секретаршу. В руках откуда-то появляется серый блокнот, ручка, и согбенная поза из стремительной, напирающей становится покорной, внимающей. Выслушала, записала – и в сторонку.

Повезло. Оттирать ее не придется. Желательно бы вообще перед ней не светиться…

Дамы все еще борются за внимание своего идола, и Василий выскальзывает из зала. Решил перехватить Нестора на улице. Там стемнело…

Давно уже Нестор выучился не отдаваться полностью своим слушательницам. Главное – не суетиться. Никогда не торопится уйти после лекции. Тело чуть вперед, сосредоточенное лицо, а свои думы идут параллельно разговору. И это совсем не мешает понять то, о чем ему говорят. Достаточно выловить ключевое слово – и все ясно. Дамы желают выговориться, побыть в зоне его харизмы и, что им ни скажи, слышат все равно только то, что хотят. Им даже проще трактовать его молчание, чем его слово.