Ирина Лобановская - Мужской стриптиз

Андрей неподвижно сидел на полу. Странными, нелепыми изваяниями торчали белоснежные крахмальные пирамиды салфеток на столах. Слабо горели, исчезая в бокалах, пятнышки тусклого, давно уставшего, истомленного бесконечностью света. Неподвижные стулья, нетронутые тарелки и ножи. Тишина… Все ждут. Кого? И зачем?..

…У Тимошки чересчур много баб. Но всех не перетрахаешь… И нельзя объять необъятное… Бледнолицый брат мой… Прохвост… Отбеленный рекламной тетей Асей… Ты слишком широко размахнулся, без удержу бойчил и шустрил по углам и закоулкам, чтобы теперь вдруг споткнуться на ровном месте возле Зиночки…

На Тимошиной типа совести, которой нет как нет, попытка самоубийства одной из подруг — прямо в постели любимого, не меньше десяти абортов и двое детишек, безмятежно подрастающих вдалеке от не признающего их отца.

— Родились — и будя! Обратно не засунешь! — заявлял Тимофей. — Я — бессоюзное предложение! И никогда ни от кого правды о себе не скрываю! Раз от бабушки ушел да от дедушки ушел, значит, и от тебя, сегодняшняя, уйду! Конец цитаты!

У белоликого друга Тимоши — три официальных брака и три развода, несчастная, измученная единственным любимым сыном мать и свежая могила отца, ушедшего в одно мгновение после неожиданного знакомства со вторым внуком, о котором дед не подозревал. Только этого мало…

Безрассудный Тим достаточно регулярно являлся в клуб с подбитым глазом или рассеченной скулой и потом густо, долго гримировался, страшно матюгаясь.

— Что, опять половодье чувств? — вскользь интересовался Андрей, помогая замазывать синяки и кровоподтеки.

— Конь лягнул! По отвычке! Гормоны играют здорово! — беспечно смеялся Тимоша. — Здравствуй, лошадь, я Буденный! А что, Андрюха, не пора ли нам с тобой, наконец, трахнуться? Потушим пожар бензином! Бабы здорово надоели! Зато у нас обязательно отлично получится! Это говорю тебе я — дитя порока! В постели мы друг друга стоим!

Андрей делал вид, что не слышит деловых, конкретных предложений лучшего друга.

Бледнолицый брат мой… Половых дел мастер… Который почему-то всегда рядом… "Мой маленький плот…" Уже сколько лет подряд…

Но зачем тебе Зина?!

Настоящая их дружба началась после одной из тренировок Андрея. Он привычно шел с Зойкой в своей излюбленной румбе, легко, спокойно и уверенно, не столько отрабатывая, сколько повторяя хорошо знакомое. В зале уже почти никого не было: поздно. Степан тоже собирался уезжать и поторапливал Андрея. Тимошка затих на полу возле зеркала, прилепившись к приятелю чересчур внимательным взглядом. А когда танец закончился, Тим внезапно пробормотал:

— Вот и все, а ты боялась… Мне, друг, тут после тебя больше нечего делать… Только убиться веником. И всем остальным тоже. Мимо сада! На паркете ты гений… На это глазки не закроешь. Статус кво. Конец цитаты!

— Да ты перетренировался, Тим! Всего-навсего! — засмеялся Андрей. — Отдохни денек-другой, приди в норму! Правда, Зоя?

Тимофей медленно встал на ноги.

— Скоро мне придется отдыхать вечно, — с непривычной мрачностью заявил он. — Не становиться же твоей тенью! Мне тебя все равно не переплюнуть! И никому! Мы не в той колоде! Сушите весла! Это здорово! Останусь только дружбаном! Но люди разные нужны, люди всякие важны!

…Несколько лет назад, когда уже появилась Зойка, Степан неожиданно привел домой женщину. Курносенькую, в шелковом разлетающемся платье, с двумя забавными тугими косичками. "Косички" довольно долго ходили на все соревнования и частенько оставались на ночь в квартире Юрасова.

Андрей не задал ни одного вопроса и воспринял все, как само собой разумеющееся. Но Тимоша отнесся к появлению "косичек" несколько иначе.

— Степка затеялся тебе мамашу приискать? Высокие отношения! Только этого мало! — заметил он. — Теперь квартирку придется делить, машинку, дачку, то да се… Степан отлично упакован! За длинным рублем бабенка с косенками потянулась, но рубль тот оказался много короче, чем она рассчитывала! Ненароком неудачно подвернулся под руку ненужный ей сынок! Да и Степке ты нынче тоже не больно нужен — "нас на бабу променял!" Зафигачил старый дурак! Мозги в раскорячку! А стариковское дело нелегкое! То лапы ломит, то хвост отваливается! Особенно когда молодайками пробавляешься! Чай, приходится дорогими подарками и на буднях ублажать! Больше-то нечем! А ты глазки не закрывай! Объясни папаше его обязанности и заяви свои права! Чего молчишь? Флаг тебе в руки!

И Андрей заявил. Посмотрел в глаза Тимошке и ударил. Бей первым… Всегда первым… И не промахнись!.. Любимые веснушки размазались в пол-лица и еще больше побледнели. На разбитой в кровь губе заполыхало темное пятно.

— Ты ошалел? Всегда был такой белый и пушистый… — изумленно пробормотал Тим. — Что я такого сказал? Сплошняком одну голую правду…

Но Андрей заехал ему снова. И снова. Со всей силы. Он бил эти обворожительные, драгоценные веснушки с бешенством, с остервенением, думая только об одном: если сейчас не научить лучшего друга Тимошу молчать и не распространяться про Степана, иного случая уже не представится. Так и будет трепаться, о ком и о чем не след и вообще возбраняется.

Они подрались тогда в первый и в последний раз. Сцепившись намертво, покатились по полу. Пронзительно завизжали девчонки. Друзей разнимали все, кто был в тот день на занятиях, и если бы не решительное вмешательство тренеров и самого Степана, Андрей в ярости вполне мог искалечить Тимошку.

О причинах драки никто никогда так и не узнал, а "косенки" довольно скоро исчезли, чтобы больше не появиться. Андрей жалел об их исчезновении. Они напоминали ему мать — молодую, смешливую, быструю в движениях… Отращивающую косы… По просьбе и желанию сына.

Возвращаясь вечерами домой после тренировок, Андрей с удовольствием видел за столом возле расписного электрического самовара "косенки" и тетю Маню, разливающую чай.

— У самовара я и моя Маша, — привычно смеялся Степан Николаевич и тоже с большим удовлетворением осматривал кухню. — Как у нас хорошо и чисто! И опять булочки! Андрей, это не для тебя! Манечка, я же просил не искушать…

Один раз после окончательного разрыва Андрей все-таки виделся со Степаном. Тренер позвонил сыну сам. К телефону подошла Марина. Андрей сразу насторожился, обратив внимание на ее неестественную, странную интонацию.

— Да, у нас все в порядке, — растерянно, напряженно повторяла Маринка и в испуге, в поисках молчаливой поддержки, ловила взгляд Андрея. — Нет, мы редко выбираемся куда-нибудь… Я бы пришла с удовольствием… В любое время… Просто посмотреть… Андрей работает. Да, там же… Позвать его?

И Маринка с облегчением передала трубку быстро обо всем догадавшемуся Андрею.