Ирина Лобановская - Что мне делать без тебя?

— Леся, — сказал Карен и окончательно проснулся. — Ты меня охраняешь?

— Вероятно, — задумчиво согласилась она. — Но никак не могу уберечь…

— А почему ты так изучающе на меня смотришь? У нас опять что-нибудь случилось?

— Сколько же можно! — вздохнула Олеся. — Скажи мне, Карен, что это за следы у тебя на ногах?

— Какие? Где? — он быстро откинул простыню.

— Вот, — показала Олеся, — и вот, и вот… Что это такое?

Мальчик с изумлением вглядывался в свои бедра.

— Я не знаю, Леся, — ошеломленно произнес он. — Я первый раз это вижу…

Его замешательство было таким искренним, что Олеся сразу поверила. Но на всякий случай снова спросила:

— А ты — прости! — не колешься какой-нибудь дрянью? Сейчас это повальное увлечение…

Карен смотрел на нее удивленным непонимающим взором.

— Я?! Колюсь?! Что ты говоришь? Никогда не пробовал… У меня и в мыслях не было…

Олеся верила, но никак не могла объяснить себе загадочные, таинственные следы.

— Может быть, это вовсе не уколы, — предположил Карен.

— А что? Укусы? Но, в конце концов, ни у вас, ни у меня нет ни клопов, ни блох! Комары здесь тоже не летают, и следы от них совсем другие, и вообще, Карен, почему странные отметинки только в строго определенных местах? Комары так не кусают!

— Да, ты права, Леся, — потерянно согласился мальчик. — Только уверяю тебя, что не имею к этому никакого отношения…

Сознание отказывалось найти хоть какое-либо толковое, разумное объяснение.

— А твое непонятное состояние? — продолжала расследование Олеся. — Откуда оно?

— Я не знаю, — снова растерянно повторил мальчик. — Ты хочешь сказать, что это все как-то связано?

— Я ничего не хочу сказать, — хмуро ответила Олеся. — Просто пытаюсь найти для себя и для тебя приемлемый ответ. Но его нет как нет…

И вдруг Олеся замолчала. Неожиданная и страшная догадка нашлась…

— Карен… Прости меня, но такое можно сделать ночью, когда ты спишь…

Мальчик засмеялся.

— Прости меня, Леся, — в тон ей ответил он. — Но это никак невозможно, поскольку я почувствую и проснусь. И если это делала не ты, тогда кто же? Разве что Полина!

И он снова добродушно засмеялся. Олеся молчала. Ей все уже было абсолютно ясно.

— Можно сделать так, чтобы ты не проснулся… — сказала она и отвернулась к окну.

Карен вскочил. Теперь он тоже понял, что Олеся имеет в виду.

— Ну что ты несешь?! Ты даже не думаешь, что говоришь! Это невозможно, понимаешь, совершенно невозможно! Этого просто не может быть! Я легко найду объяснение своему состоянию и этим… точкам! Я уверен, что оно будет далеким от твоих представлений!

Олеся тупо смотрела в стену. Пусть найдет, если сможет… Как же Ашот Джангиров, влиятельный, незаурядный, известный всей стране человек решился на подобную низость?! Ведь Карен — его любимый сын… Олеся почувствовала, как виски наливаются тяжелой болью, и поднялась.

— У меня очень болит голова… Пойду выпью что-нибудь… Не вино, не беспокойся…

— Ты не спала всю ночь, — остывая, виновато сказал Карен. — Я замучил тебя… И давно уже потерял всякое равновесие…

Олеся покачала головой.

— Ты ни при чем… Но через несколько дней у тебя все пройдет, вот увидишь.

— Правда? — его голос дрогнул. — Ты в этом уверена, Леся?

— Да, — ее вела вперед бесконечная наглость отчаяния. — Я в этом абсолютно уверена. Подожди только несколько дней…

— Я подожду, — оживая, сказал Карен. — Конечно, я подожду… Давай завтракать, Леся. Может быть, твоя голова пройдет от кофе… А потом поедем в спортзал. Мы так давно там не были. У нас ведь сегодня выходной…

— Давай, — согласилась Олеся и распахнула окно. — Как сегодня тепло… Скоро лето…

Вечером Карен заехал домой. Его просто подмывало заглянуть в глаза отца и матери и увериться в ошибке Олеси. Пусть пока ничего объяснить нельзя — это сейчас совершенно неважно. Главное, убедиться в том, что родители не виноваты. Кроме того, Карен обещал познакомить брата с Полиной.

— Ну, мы поедем сегодня в гости? — обрадовался Левон. — Я жду тебя, жду…

— Возьми машину, Карен, Гриша привезет вас и обратно, — сказал Ашот, искоса разглядывая сына.

Кажется, ему становится лучше.

— И не задерживайтесь допоздна: Левон рано ложится спать.

— Я не вернусь назад, папа, — тоже внимательно рассматривая отца, сказал Карен. — Поэтому Гриша привезет назад одного Левку. Как твоя рука? Ты, кажется, снял повязку?

Ашот вдруг быстро опустил глаза. Почему? Что-то здесь не так… Карен с трудом глотнул: проклятый ком снова стремительно разрастался в горле. Чем и где порезал руку отец?

— Все давно прошло, — торопливо сказал он, пряча ладонь за спину. — Чепуха, небольшие царапины… А ты в порядке?

— В полном. Почему ты в последнее время так часто спрашиваешь о моем здоровье? Разве я плохо выгляжу?

— Что-то не очень, — нехотя признался Ашот. — Правда, сейчас значительно лучше. Поужинаешь с нами?

За ужином Карен довольно безмятежно беседовал с братом, и Ашот, переглянувшись с приободрившейся Маргаритой, почти совсем успокоился. Но вдруг Карен весело сообщил:

— Да, напрочь забыл тебе сказать, папа! У нас в квартире появилось привидение. Полтергейст! Довольно вредный и злобный. Он колет меня ночью какой-то дрянью, от чего я теряю силы и способность двигаться. Вот незадача!

Это была чистой воды провокация: Карен только хотел увидеть реакцию родителей. Маргарита опрокинула свой бокал. Ашот снова отвел взгляд, напрягся и сжал под столом кулаки. Левон в испуге вскочил на ноги, округлив черные отцовские глазищи.

— Это правда, Карен? Я буду теперь очень его бояться! А меня он не может колоть? У меня всегда ночью плотно закрыта дверь!

— У меня тоже плотно, — весело ответил старший брат, пристально глядя на мать, которая просто не знала, куда девать руки. — Но ты не волнуйся, до тебя дело еще пока не дошло. А вообще, лучше всего — запирать свою комнату ночью на ключ. И никаких тебе полтергейстов.

— Мама! — завизжал Левон. — Пусть Дуся срочно вызовет мастера сделать замок в моей комнате! Иначе я не буду спать!

— Карен пошутил, сынок, — ответил Ашот окаменевшими губами. — Но не слишком удачно…

— Это ты, папа, пошутил не слишком удачно. Хотя идея выглядела безупречной, — сказал Карен, вставая и неожиданно, одним рывком, смахивая на пол со стола скатерть.

С грохотом и звоном полетела посуда, разлетелись остатки еды, сок моментально запятнал роскошный ковер гостиной. Левон в изумлении уставился на брата. Ашот по-прежнему сидел оцепенев, не поднимая головы. Маргарита тихо плакала.

— Дуся! — крикнул Карен, открывая дверь гостиной. — Пожалуйста, убери здесь, у нас произошла маленькая неприятность. Я уезжаю, папа! Гриша привезет Левку часов в девять или чуточку позже. Желаю вам приятно провести без нас вечер!