Фрэнк Норрис - Спрут

- Дело в том, мистер Энникстер,- ответил Рагглс; он поставил перед ЭНН большое 3 и, переделав ЭНН на ЕМЛ, добавил размашисто написанную букву Я,

потом поменял Я на И и окинул критическим взглядом получившееся слово «ЗЕМЛИ»,- дело в том, что земли эти фактически ваши. У вас есть на них преимущественное право покупки, без ограничения срока. К тому же при существующем положении вещей вам не нужно платить налогов.

- Плевать мне на преимущественное право! Я хочу владеть ими, и все тут,- заявил Энникстер.- Не понимаю, какая вам выгода оттягивать продажу? Эта

канитель и так уже тянется девятый год. Когда я брал в аренду Кьен-Сабе, предполагалось, что земля - эти самые чередующиеся участки - перейдет в мою собственность в ближайшие месяцы.

- В то время право на правительственные земли еще не было закреплено за нами,- сказал Рагглс.

- Но теперь-то, надо полагать, оно уже закреплено,- возразил Энникстер.

- Затрудняюсь сказать, мистер Энникстер.

Энникстер устало скрестил ноги.

- Ну, что вы врете, Рагглс? Ведь знаете же, что я на это не клюну.

Рагглс густо покраснел, но промолчал и только рассмеялся.

- Ну, если вы так хорошо осведомлены…-начал он.

- Так когда же вы думаете продать мне землю?

- Я человек маленький, мистер Энникстер, - ответил Рагглс- Как только правление решит этот вопрос, я буду рад выполнить все формальности.

- Будто вы сами не в курсе? Бросьте, ведь вы не со стариком Бродерсоном имеете дело. Не втирайте мне очки, Рагглс. Хотелось бы знать, что значит вся эта болтовня в дженслингеровской газетенке насчет переоценки земель и повышения цен на наши участки.

Рагглс беспомощно развел руками.

- Я не являюсь владельцем «Меркурия», - сказал он.

- Ну не вы, так ваша компания.

- Если и так, то мне об этом ничего не известно.

- Да ну вас! Как будто вы, Дженслингер и Берман не заправляете здесь всем. Так что давайте на чистоту, Рагглс. Ну-ка, сколько Берман платит Дженслингеру за трехдюймовое объявление, которое ваша дорога помещает в газете,- десять тысяч долларов в год? А? Неужели не знаете?

- Может, уж сто для круглого счета? - сказал Рагглс, делая вид, что принимает слова Энникстера за шутку.

Вместо ответа Энникстер достал из внутреннего кармана чековую книжку.

- Ну-ка, дайте мне свою ручку,- сказал он. Держа книжку на колене, он выписал чек, осторожно оторвал его от корешка и положил на стол перед Рагглсом.

- Что это? - спросил Рагглс.

- Три четверти суммы в уплату за участки, принадлежащие железной дороге и входящие в мою ферму, из расчета два с половиной доллара за акр. На остальную сумму могу выдать вексель сроком на два месяца.

Рагглс затряс головой и отшатнулся от чека, как от чумного.

- Нет, я не могу принять. Не имею на то полномочий.

- Не понимаю я вас! - воскликнул Энникстер: - Ведь я предлагал вам такую же сделку четыре года назад, и ответ был тот же. Разве так дела делают?

Вы же процентов на свой капитал лишаетесь. Семь процентов годовых за четыре года! Ну-ка, подсчитайте - изрядный куш получается!

- А почему же вы сами так стремитесь расстаться со своими деньгами? Вы ведь тоже можете иметь свои семь процентов.

- Я хочу быть хозяином своей земли,- возразил Энникстер.- Хочу ощущать, что каждый ком земли в пределах моей ограды принадлежит мне. Шутка сказать, даже дом, в котором я живу, мой собственный дом,- стоит на участке, принадлежащем железной дороге.

- Но вы ведь имеете преимущественное право…

- Я уже сказал вам - мне плевать на такое право! Я хочу быть хозяином своей земли. То же самое вам скажут Магнус Деррик со старым Бродерсоном, и Остерман, и все фермеры нашей округи. Мы хотим владеть своей землей, хотим распоряжаться ею как нам заблагорассудится. Предположим, я пожелаю продать Кьен-Сабе. Я не могу продать его целиком, пока не приобрету ваши участки. У меня нет документа, устанавливающего правo на землевладение. За то время, что я обосновался здесь, земля повысилась в цене раз в десять благодаря культивации. Теперь она стоит как минимум двадцать долларов за акр. Но я не могу воспользоваться этим ростом цены, пока не выкуплю ваших участков, пока ранчо не будет целиком принадлежать мне. Вы вяжете меня по рукам и по ногам.

- Следовательно, вы считаете, что железная дорога ни при каких обстоятельствах не может воспользоваться повышением цен на землю. Выходит, вам можно продавать ее по двадцати долларов за акр, а мы можем брать лишь два пятьдесят.

- А кто повысил стоимость земли до двадцати долларов? - выкрикнул Энникстер.- Кто улучшил ее качество? Похоже, что Дженслингеру тоже такие мыслишки в голову приходят. Вы что же, намерены придерживать землю со спекулятивными целями - благо налогов не надо платить,- покуда стоимость ее не поднимется до тридцати долларов, а потом через наши головы продать ее кому-нибудь другому? Вас с Дженслингером здесь еще не было, когда составлялись договора. А вы спросите своего хозяина Бермана - уж он-то знает. Управление дороги обязалось сохранить за нами преимущественное право покупки и установить цену в два с половиной доллара за акр.

- Как бы там ни было,- решительно сказал Рагглс, постукивая карандашом по столу и наклонившись для пущей убедительности вперед,- сейчас мы землю не продаем. Решено и подписано, мистер Энникстер.

- Но почему, скажите на милость? Что за новые фокусы?

- Потому что пока мы к этому не готовы. Забирайте свой чек.

- Значит, не возьмете?

- Нет.

- Хотите, могу уплатить наличными всю сумму целиком?

- Нет.

- Спрашиваю в третий и последний раз.

- Нет.

- Ну и катитесь ко всем чертям!

- Мне не нравится ваш тон, мистер Энникстер,- сказал Рагглс, побагровев от злости.

- А мне плевать на это! - отозвался Энникстер, вставая и пряча чек в карман.- Но запомните, мистер Рагглс, вы, Берман, Дженслингер, Шелгрим и вся ваша воровская компашка допрыгаетесь когда-нибудь. Изберут жители Калифорнии себе такую Железнодорожную комиссию, которая действительно будет из народа и для народа, схватит она вас, жулье этакое, за горло вместо с вашими хозяевами, бандитами и спекулянтами, и сметет всех вас скопом с лица земли! Вот вам от меня на чаек, мистер Сайрус Хапуга Рагглс, и да будьте вы прокляты!

Энникстер выскочил из комнаты, с силой захлопнув за собой дверь, а Рагглс, дрожа от ярости, повернулся к столу, к листу промокательной бумаги, исписанной словами: «земля», «двадцать долларов», «два пятьдесят», «право владения» и дальше подряд несколько раз с росчерками и завитушками: «железная дорога», «железная дорога».

Энникстер, проходя по коридору, заметил по другую сторону перегородки какого-то человека, разговаривавшего с клерком. Что-то знакомое показалось Энникстеру в крупной фигуре, в широких плечах, мощной спине, и когда человек этот снова заговорил с клерком, Энникстер по громкому, раскатистому голосу сразу узнал Дайка.