Дональд Бартельми - Шестьдесят рассказов

перь, когда Джейка нет, все ерунда, но я вполне сойду в качестве временного варианта, и садись и выпей «Карта Бланка». Так что я сел с холодной «Картой Бланкой», Бог же там временем находился в подвале, снимал показания счетчиков, чтобы узнать, сколько благодати израсходовано за июнь. Наука доказала, что Благодать это электричество, нет, она не похожана электричество, а именно что электричество, вот Бог и спустился в подвал, чтобы проверить счетчики, в заднем кармане его синего комбинезона торчал электрический фонарик.

- Механическая эра близится к концу,- сказал я ей.

- А может, уже и кончилась,- ответила она.

- Хорошая была эра,- сказал я,- Мне было в ней уютно, до некоторой степени. Судя по всему, наступающая эра не доставит мне особой радости. Мне не нравится, как она выглядит.

- Нужно быть честным. Мы еще не знаем, какой эрой станет следующая. Хотя я печенкой чувствую, что это будет эра, враждебная личному благополучию и комфорту, а ведь что мне нужно от жизни? Личное благополучие и комфорт.

- Ты считаешь, что нужно что-то предпринять? - спросил я.

- Обняться и прижаться,- сказала миссис Дэвис.- Мы можем обняться и прижаться. Потом, конечно же, это нам приестся, со временем все приедается…

Мы пошли ко мне домой, чтобы обниматься и прижиматься. Если снять с женщины одежду, она, как правило, оказывается двухцветной, тем более - летом, однако миссис Дэвис была вся сплошь одного цвета, охристого. Судя по всему, ей нравилось обниматься и прижиматься, она осталась у меня на много дней. Время от времени она проверяла свой ресторан, наводила в нем полный блеск, распределяла среди обслуживающего персонала некоторые суммы денег и возвращалась, нагруженная мешками кукурузных лепешек, ящиками «Карты Бланки» и ведрами салата из авокадо; я платил ей за все это, не слушая никаких возражений, потому что не хотел чувствовать себя обязанным.

Была такая песня, которую я пел ей, песня больших ожиданий.

«Близко пришествие Ральфа,- пел я,- в свет облаченный Ральф шагает через луны и горы, фонтаны и автостоянки, шагает к атласной тебе. Близко пришествие Ральфа, на нем многоцветный костюм изо всех главных кредитных карточек, он шагает на встречу с тобой, дабы увенчать твои туманные мечты взрывом крови и почвы, в конце механической эры. Близится Ральф, ему предшествуют скороходы с копьями числом пятьдесят и танцовщицы с корзинками, числом пятьдесят, устилающие путь его листиками шпината. Ральф безупречен,- пел я,- но он также полон любопытных, трагичных изъянов, и он может, все так же шагая, перепить скороходов, числом пятьдесят, так что все они рухнут под стол, и он может, все так же шагая, совокупиться с танцовщицами, числом пятьдесят, даже носки его гладко наглажены, такой аккуратный он, Ральф, но он же самый барахтается в той же грязи, что и все мы, и он продает эту грязь по высоким ценам для особых промышленных нужд, и он шагает, шагает, шагает к твоему жадно ждущему сердцу. Не все придут от него ввосторг, некоторые люди ужасно переборчивы… Ральф приближается,- пел я ей,- он шагает через пестрые равнины и бешеные реки, и он изменит жизнь твою к лучшему, возможно, ты потеряешь сознание от восторга, лишь только тебя он коснется своей настойчивой, нервной, немыслимо нежной рукой, хотя я знаю, и знаю отлично, что некоторые люди не выносят процветания. Близится Ральф, я слышу стук его копыт по тугому барабану истории, он шагает, как шагал всю свою жизнь, к тебе, к тебе, к тебе».

- Да,- сказала миссис Дэвис, когда я кончил песню и смолк, - это то, что я заслужила, уж это-то точно. Хотя, возможно, мне этого и не достанется А пока что есть ты.

Затем Бог изливал на землю дожль сорок дней и сорок ночей; когда вода снесла фасад дома, мы перебрались в лодку. Миссис Дэвис понравилось, как я снял лодку с трейлера и выплыл из гаража, моя ловкость спровоцировала ее на воспоминания о Джейке.

- Джейк был человеком прямолинейного склада,- сказала она. - Он был бесхитростен, что помогало ему быть человеком того склада, какого склада он был.

Она довольно хмуро, как мне показалось, созерцала стакан скотча с потопной водой, вокруг на волнах плясали мусор и обломки, но она их словно не видела.

- Я люблю людей такого склада,- сказала она.- Людей сильных и бесхитростных. Кабинетное изучение проблемы, это было не для Джейка, он очертя голову бросался напролом и всегда на этом выигрывал, в какую бы игру не играли. Он страстно любил жизнь, а жизнь любила его. Когда Джейк скончался, я была безутешна.

Миссис Дэвис пила виски от нервов, хотя никаких нервов у нее конечно же не было, она была, если можно так выразиться, безнервной, а возможно, и бессердечной, но это другой вопрос, бесхребетной она не была, у нее имелся хребет, и очень симпатичный, охристого оттенка, но это тоже другой вопрос. Бог стоял по горло в бушующих водах, с невероятной красоты улыбкой на Своем лике. Похоже, Ему нравилось дело рук Его, вселенское бедствие, а воды вокруг нас ревели все яростнее, ревели, как трактор, вытаскивающий машину из топи.

Затем миссис Дэвис запела, она пела мне песню больших ожиданий.

«Мод ждет тебя,- пела мне миссис Дэвис.- Мод ждет тебя всерьез и во всей своей славе, под золоченой луковицей своего купола, в городе, чье имя я не могу еще тебе открыть, Мод ждет. Мод это то, чего тебе недостает, глубочайший из твоих недостатков. Каждое твое томление, начиная с самого первого томления, было томлением по Мод, только ты этого не знал, пока я, твой драгоценнейший друг, не открыла тебе глаза. Она исцелит твою клочкастую, да и в целом несуразную жизнь волшебным бальзамом своей Модрости, она, о счастливец из счастливцев, ждет одного тебя. Позволь приоткрыть тебе одну лишь малую грань нечеловеческой мудрости Мод. Мод даровала орудиям и инструментам их имена. Именно Мод назвала рубанок рубанком. Мод окрестила зубило. Мод дала имя кусачкам. Задумайтесь на секунду. Чем еще могут быть кусачки, если не кусачками ? Мод в бесконечной своей мудрости мгновенно схватила суть дела и назвала их «кусачки». Мод дала имя кувалде и стамеске, скобелю и шерхебелю, долоту, оселку и лерке. Ножовка и лобзик, пила лучковая и пила двуручная, все они получили имена от Мод, мгновенно прозревавшей смысл и предназначение каждой из этих пил. Чертилка и тяпка, кернер и зенкер - я могу продолжать до бесконечности. Инструменты приходили к Мод, инструмент за инструментом выстраивались в длинную, почтительную очередь за именами. Тиски. Бурав. Молоток. Пробойник, развертка, напильник. Отвес. Что подвигло ее на строгую справедливость столь прекрасных прозваний? Небрежно взглянуть на ножницы и тут же понять, что это ножницы, - какой триумф прозрения! А ведь я и словом не помянула косу и мотыгу, струбцину и клещи, и квач. Именование инструментов, изумительное свершение! И это - лишь один из вкладов Мод в миропорядок, есть и другие. Что за восторги обильно воспоследуют,- пела мне миссис Дэвис,- восторг за восторгом, когда сто шарманщиков, кои суть постоянные спутники Мод, сыграют эпиталаму на ста шарманках в благоприятный день, ею самой же избранный, о чем ты отчаянно мечта.1 все голодные лета своей жизни, только ты не понимал этого, пока я, твой драгоценнейший друг, не открыла тебе глаза. И Мод юна, но не слишком юна,- пела мне миссис Дэвис.- Однако она и не слишком стара, она в самый раз, и она ждет тебя со своими смуглыми дланями и житейским здравомыслием, и, когда Мод одарит тебя благосклонным кивком, начнутся твое будущее и твое прошлое».