Ольга Лукас - Тринадцатая редакция. Найти и исполнить

– Где тебя чёртом носило? – подозрительно спросила Анна-Лиза. – Что ты делал так долго зимой и на крыше?

– Звёзды с неба хватал, – миролюбиво ответил господин Маркин, скрываясь в своих «апартаментах». Нужно было как следует выспаться, чтобы на следующий день с раннего утра отправиться выслеживать носителя: в том, что Зинаида Фёдоровна – не просто вздорная старушенция, а человек, твёрдо знающий, чего он хочет, и готовый запродать за это душу, не было никаких сомнений.

На следующее утро Джордж, как всегда, проснулся раньше всех, принял душ и отправился на поиски кухни. Помещение, обнаруженное им через некоторое время, мало походило на кухню в привычном смысле этого слова: оно было слишком просторным и пустым и больше напоминало заброшенную операционную, но всё, что требовалось для изготовления первой утренней чашки кофе, здесь было.

«Сейчас накину что-нибудь и выйду во двор», – улыбнулся своим мыслям Джордж. На хуторе семейства Корхонен он привык попивать кофе, прогуливаясь вдоль домика для сезонных рабочих. Но мечтам его не суждено было сбыться: в кухню ворвался его Друг.

– Ключ от входной двери у тебя, что ли? – недовольно спросил он и бесцеремонно схватил чашку со столика.

– Доброе утро, Дима. Да, я как раз хотел сходить к слесарю и сделать для всех копии, но ты удивительно рано проснулся, – со вздохом произнёс Джордж и принялся варить вторую порцию.

– Кстати, да, доброе утро, – сбавил обороты Дмитрий Олегович и присел на табурет.

– Та-ак, Димсу здесь, хорошо. А я думала, вы ушли и оставили меня в светлице под всеми засовами! – На кухне появилась Анна-Лиза и, заметив колдующего над туркой Джорджа, ласково произнесла: – О, на твоей стороне сплошная любезность – сварить мне кофе на утро.

Джордж ещё раз вздохнул, но ничего не сказал.

– Помни о том, что вчера мы поделили город! – шепнул господин Маркин.

Анна-Лиза не удостоила его даже взглядом.

– Ты не хочешь пожелать, чтобы у меня было доброе утро? – спросила она у Джорджа. Тот снова ничего не ответил. Когда кофе был готов, он поставил перед ней чашку и произнёс:

– Доброе утро. Извини, что не сразу среагировал. Когда варишь кофе, нельзя отвлекаться. Иначе чужие проблемы и неприятности прилетят на запах, нырнут в джезву и растворятся в ней. И тем испортят вкус. Ведь для того, чтобы растворить какую-нибудь неприятность, нужно не меньше глотка хорошего кофе. А плохой кофе проблему не растворит.

– Ты это сейчас выдумал? – хмыкнул Дмитрий Олегович.

– Нет, мне Майя-Кайза рассказала. Кстати, когда пьёшь кофе, тоже не надо отвлекаться. Сосредоточься на нём.

– Народная финская медитация! – с уважением произнёс шемобор, отставляя чашку в сторону. – Ну, мне пора. Моя половина города уже заждалась.

Понимая, к чему он клонит, Джордж достал из кармана ключи и проводил друга к выходу.

Вскоре упорхнула и Анна-Лиза.

И только оставшись один, этот невольник джезвы смог выйти во двор и насладиться кофе, морозным воздухом и солнечным утром. И наконец проснуться.

Он, чёрт возьми, только что вернулся в родной город, о котором так мечтал, по которому так скучал, – и что, в честь этого события надо торчать на заброшенной кухне заброшенного кафе и перебирать в памяти кофейные рецепты, которым его научила Майя-Кайза? Может быть, друзья полагают, что он будет сидеть здесь с ключами и ждать их, как верный пёс? Дудки. Сейчас отнесёт ключи слесарю и пойдёт по своим делам, а если Димка или Анна-Лиза вернутся слишком рано – ничего, подождут у двери. Вот только по каким делам он пойдёт? О встрече с отцом пока что не могло быть и речи – Джорджу совсем не улыбалась перспектива вновь попасть под его влияние. А наведаться в бывшее своё владение, пожалуй, стоило. Интересно, во что оно превратилось после пожара и смены хозяина?

Надо сказать, что Александр Анатольевич Огибин порядком растерялся, когда Мутный дом, которым он некогда так мечтал владеть, стал его собственностью. В его жизни образовалась какая-то пустота: раньше был замечательный повод покричать и потопать ногами, раньше был враг, а теперь что же? Этот негодяй Соколов и не подумал оспаривать результаты сделки, осуществлённой его на голову больным сынулей Жорой, сказал: «Отлично, я давно хотел избавиться от этой рухляди, мальчик просто выполнил моё поручение». И вроде понятно было, что он врёт, дабы сохранить лицо, только делал он это так изящно и уверенно, что Александр Анатольевич поверил ему. И вожделенная собственность в одно мгновение превратилась в его глазах в никчёмную «рухлядь».

После памятного пожара в «Квартире самурая» от внутреннего убранства остались только воспоминания, так что новый хозяин решил сделать заведение более демократичным и интернациональным. Этому способствовало и название «ОГИ-бин», в котором остроумный владелец соединил два московских заведения, не забыв при этом увековечить и себя, любимого. Впрочем, некоторые необразованные менеджеры младшего звена, повадившиеся ходить в этот некогда закрытый клуб для тех, кто в курсе, всё равно полагают, что «ОГИ-бин» – это что-то японское. Ну и пусть их. После выхода книги господина Огибина все сотрудники Тринадцатой редакции получили карту почётного гостя с какой-то совершенно космической скидкой, но едят они тут только в последнюю неделю перед зарплатой, – то есть когда выбирать особенно не приходится. Даже экономный Константин Петрович не может заставить себя ходить сюда чаще, чем раз в три дня – а это уже о многом говорит.

В самом деле, сменились не только название, владелец и ценовая политика – изменилось всё, от атмосферы до кухни. Никаких подарков от шеф-повара, никаких фантастических блюд, некогда поражавших воображение посетителей – всё поставлено на конвейер, причём конвейер довольно заурядный. Шурик с Наташей, в своё время мечтавшие о возможности почаще лакомиться здешними сладостями, теперь и вовсе забыли дорогу в «ОГИ-бин». Совсем не это они имели в виду!

«Вот так, наверное, бывает и с носителями: хотят одного, а получают совсем другое, – критически разглядывая скидочную карточку, сделала глубокомысленный вывод Наташа. – Но желанию по фигу – оно сбылось так, как сбылось». Шурик в ответ только кивнул. Подобными озарениями в разное время с ним уже делились Виталик, Константин Петрович и даже Денис, пришедший к такому выводу где-то на вторую неделю после зачисления в Тринадцатую редакцию. «Самое досадное заключается в том, что людям, похоже, нужно увидеть результат неправильно сформулированного желания – а может, и не раз, – прежде чем до них дойдёт, чего же они на самом деле хотят», – сказал тогда этот мудрый мальчик.

Так или иначе, а Джорджа ждало серьёзное испытание. Почему-то он был уверен в том, что новый владелец изменит только внутреннее убранство, ну, может быть, название ресторана, оставив прежним самое главное – содержание и ту неповторимую атмосферу клубности, избранности, которая так льстила посетителям. Но увы, даже вход в заведение через мрачноватое здание, ранее известное в народе под прозванием Мутный дом, теперь уже не был единственным. Его и оставили только для того, чтобы сотрудники многочисленных офисов, разместившихся в этом некогда полузапущенном, а ныне весьма востребованном бизнес-центре, ходили обедать по самому короткому маршруту. Все прочие посетители могли зайти в «ОГИ-бин» с улицы: там, где прежде располагался чёрный ход, теперь висела вывеска, приглашающая «прийти, увидеть, пообедать». Собственно, на эту вывеску и наткнулся Джордж, не решившийся сразу войти внутрь и несколько часов просто бродивший по району. Если в Хельсинки он частенько играл с собой в «Как будто бы я в Петербурге», то теперь он попытался освоить следующий этап этого развлечения – «Как будто бы я по-прежнему владелец ресторана». Но реальность быстро поставила всё на свои места. Для того чтобы лишить его иллюзий окончательно, два студента разыграли на пороге небольшую сценку.