Дмитрий Хара - П. Ш.

Валерия отправилась в сторону душа.

– Да, я и вправду чуть не отдал богу душу, так мне было хорошо, – пытаясь отшутиться, привстал на постели Олег.

– Не волнуйся, уже отдал, – смеясь, проговорила Валерия и скрылась в душе.

Олег встал и пошел на кухню. Ему не нравились ее шутки, хотя вечер и вправду настолько был восхитительным продолжением чудесного дня, что хотелось думать только о хорошем. Что могло быть лучше, чем секс без всяких обязательств с такой восхитительной девушкой? Воспоминания возвращали его ко вчерашним событиям и заставляли улыбаться, хотя с каждой минутой ожидания Валерии внутри росло какое-то напряжение. Он ждал, когда же она, наконец, выйдет, развеет свои глупые шутки умными, и ему останется только стартовать в новый день с таким прекрасным багажом воспоминаний.

Уже сварено кофе. Сделаны тосты. Олег даже прибрался в квартире, снял постельное белье – оно было насквозь сырое. Бешеный голод начинал завоевывать все его естество, кружилась голова. Олег подошел к ванной:

– Л ера! Ну что же ты так долго?!

– Ты разве не знаешь, что девушки долго принимают ванну? Я наслаждаюсь каждой минуточкой и тебе советую, пока есть такая возможность…

«Опять эти дурацкие шутки!»

– Я начинаю завтрак без тебя! – крикнул он и с жадностью принялся за тосты с ветчиной и сыром.

Съел свои, затем остальные. Выпил кофе, еще кофе. Сделал заново кофе и тосты.

Наконец Валерия вышла. С полотенцем на голове. И все. В утреннем свете ее тело было особенно восхитительно. В нем снова начало просыпаться желание, но сначала нужно было полностью успокоиться.

– Лерочка! А почему с утра такой черный юмор? Все шуточки о смерти?

– Почему же черный? Смерть ведь придает смысл времени, радость мгновению и глубину радости, – спокойно ответила Валерия, вытирая голову полотенцем.

– Да, но какое отношение это имеет к нам?

– А что, к нам это не имеет никакого отношения, красавчик?

– Имеет, конечно, ко всем, но, надеюсь, не скоро.

Валерия начала потихоньку одеваться.

– Люблю с утра надевать только свежее белье, – бросила она, положив трусики себе в сумку и надевая колготки на голое тело. Затем надела все остальное. Олег тоже надел рубашку и брюки.

– Видишь ли, Олег, – сказала Валерия, глядя ему прямо в глаза, – теперь тебе осталось жить года три, может быть, пять, если повезет.

– Что ты мелешь! – Олег начал уже выходить из себя.

– Да нет, я не мелю, плейбой. Видишь ли, у меня недавно обнаружили СПИД. После того как меня чем-то опоили в дорогом клубе хозяева жизни, типа тебя… а потом я ничего не помню, но уверена, что кто-то трахал меня, не знаю сколько, где и куда, но проснулась я в такси…

– Да ты че! Охренела совсем! Какой, бля, СПИД! Я то-тут при чем?

– Да, ты ни при чем! Но я тебе предложила, и ты согласился!

– На что я согласился? – Олег резко дернул руками вверх, задев чашку с кофе, она полетела на кафель, крутясь и расплескивая коричневую жижу по сторонам.

– Тебе напомнить? Мы договорились с тобой, что «ты будешь располагать каждой секундочкой моего времени, а потом мы исчезнем, исчезнем совсем»! Ты забыл? Может, ты еще забыл свои слова о том, что «за чашку кофе со мной готов к смертельной опасности»?

– Да ты совсем… Это же просто слова! Игра слов!

– Видно, слова имеют для нас разный вес! Такты мог бы это уточнить! Прощай, – так же спокойно сказала Валерия, взяла свое пальто, надела сапоги и вышла на лестницу, закрыв за собой дверь. Ей вслед полетел тост с ветчиной и сыром. Расплющившись о дверь, он как в замедленной съемке пополз вниз.

Олег почувствовал, что ком, давно вставший у него в горле, вырывается наружу… Он побежал в туалет. Его рвало. Рвало до самой последней крошки, до самой последней капли, до выдоха.

Потом его трясло мелкой дрожью. Потом он долго лежал в ванной. Потом пил успокоительное. «Господи! Почему я оказался так бесшабашен! Мне же не семнадцать лет! Что за дебил! Что за урод! Ненавижу себя!». Олег ходил из комнаты в ванную, из ванной на кухню. Он лупил то рукой, то ногой по всему, что вставало на его пути. В бессильной злобе он лупил подушку, представляя себе, что это – рыжая бестия Валерия, которая так цинично воспользовалась его минутной слабостью. Он отключил мобильник и выдернул штепсель городского. «За что?! За что?!» Он лежал на ковре и лупил руками по полу. «Подожди! Соберись! А вдруг это шутка? А какова вероятность заражения?» Олег теперь уже совсем по-другому оценивал воспоминания, когда Валерия просила не выходить из нее как можно дольше после оргазма. «Нет, все, надо взять себя в руки и что-то предпринимать!»

Олег включил ноутбук, зашел в Интернет и набрал в поиске «Анализы на СПИД. Петербург». Список впечатлял… Он выбрал наиболее разрекламированный центр, к тому же находившийся не так далеко.

Выбежал на улицу, прыгнул в машину Серый питерский день был уже в полном разгаре. На фоне серых облаков, посеревших стен домов, серого снега и темного асфальта выделялись и горели яркими огнями только фонари автомобилей и светофоров. Все проносилось мимо него как во сне. Давящее чувство не отпускало его дыхание. Мысли крутились только об этом… «Вот по тротуарам идут люди. Некоторые идут потому, что у них нет машины. Некоторые с завистью смотрят на аквариумные окна ресторанов и кафе. Но сейчас каждый из них в миллион раз должен быть счастливей, чем я! Им не о чем беспокоиться, у них еще куча времени все исправить!!! А у меня??? Я столько лет шел к своему триумфу, к своей независимости, последние дни так ярко пронеслись в моей жизни! С такими эмоциями, победами! Зачем это все, если завтра меня не будет…» Олег чувствовал, что к его горлу подкатываются слезы обиды. Почему-то вспомнилось его полунищее детство, пьянство и ругань в доме. Вспомнилось, как он заступался за мать, когда отец выбивал из нее деньги на бутылку. «Мне никто не помогал! Никто! Я мог скатиться, опуститься, но я боролся за свое счастье, за свою жизнь, и вот… Сам же ее сливаю в унитаз! Трепло!» Он вдруг понял, насколько цинично он добровольно променял свою жизнь на несколько часов удовольствия. «А ведь она, сука, и вправду спрашивала!» Он ехал быстро и агрессивно. Подрезал, обгонял, проезжал на мигающий желтый и почти красный, а если кто-то знаками ему показывал, что он не прав, он начинал в ответ орать отборнейшим матом. Видимо, на его лице было столько злости и решимости, что оппоненты быстро ретировались.

Вот и нужный адрес. Олег припарковался на пешеходном переходе. Вывеска. Стеклянные двери. Ресепшн в клинике – как барная стойка: высокая и неприступная. Только вместо улыбчивого бармена, кранов и бутылок – девушка с резиновой улыбкой и блестящими глазами.

– Добрый день! Чем могу быть полезна?