Владимир Пиштало - Никола Тесла. Портрет среди масок

Ковыряние в носу выдает вечную человеческую незрелость и разоблачает претензии на воспитанность.

У Тихо де Браге был золотой нос.

Нос, как и ухо, можно украсить серьгой.

Дорогие коллеги, все вы видели, как хозяин на прогулке безуспешно тащит собаку, а собака не двигается с места, пока не дочитает рассказ, который был написан запахом на придорожном столбе.

Нос рассказывает истории.

Этот верховный пробуждающий орган помнит запахи чердака и подпола родительского дома.

Нос — престол для пенсне.

Парфюмеры Парижа и Кёльна — лучшие друзья человеческой души.

Нос дарит нам запахи базилика, кофе и лимонной корочки.

Греки, евреи и другие древние народы верили, что боги, как и мы, любят запах барбекю. Эти боги именно носами, вне всякого сомнения великолепными, принимали сожженные жертвы.

Нищие перед ресторанами пытаются насытиться, страстно вдыхая запахи супов, гуляша, жаркого.

Эскимосы целуются носами.

Он хрупок и чувствителен, а дети так любят разбивать этот чудный орган.

— Дай ему в нос, — кричат, — чтобы глаза кровью налились! А то потом не получится!

Легенда гласит, что наполеоновский артиллерист отбил нос у сфинкса потому, что тот был чересчур совершенным.

Многие недовольны собственными носами. Фантазеры мечтают об их обмене. Или даже о бирже носов, работу которой контролировала бы Восточно-Индийская компания с центрами в Лондоне и Амстердаме.

— Любое лицо с носом красиво, — говаривал мой дед.

О носах можно говорить как о лошадях: у хорошего носа тысяча недостатков. У плохого — один: никуда не годится!

Дорогие коллеги, вдохновенные коллеги, — следите за своим носом!

Произнеся эти серьезные слова, Никола Тесла вздернул подбородок и продемонстрировал публике собственный профиль.

Носатый Кулишич, сидевший в первом ряду, словно попугай, ворочал головой по сторонам, чтобы лучше видеть.

В тени барочной подворотни юноша с девушкой прижались друг к другу. Ее мрак наполнился шорохом и поцелуями. Пальцы девушки освобождались только для того, чтобы переплестись с пальцами юноши. Ее щека терлась о его щеку, и это было так интересно! Они соприкасались грудью, и это так возбуждало! Они бы не целовались по-другому, даже если бы завтра ему пришлось уйти на войну или если бы утром наступил конец света. Его губы приникли к ее губам, потом щекам и глазам. Потом девушка прикоснулась пальцами к его губам:

— Мне пора.

— Подожди, — мечтательно прошептал юноша. — Еще немного.

Она попыталась оттолкнуть его.

— Еще раз.

Когда намагниченные губы расстались, девушка коснулась рукой лба и прошептала:

— Правда пора…

В это мгновение на этаже хлопнуло окно и раздался недовольный голос:

— Ульрика! Несчастная! Давай домой!

Разгоряченное лицо девушки окаменело.

— Ни стыда у тебя нет, ни совести! — раздалось из окна.

Девушка посмотрела на юношу испуганными глазами. Оторвалась от него. Выпрямилась. Быстро чмокнула его. А потом исчезла в дверях. Юноша поправил одежду. Поднял взгляд и увидел, что крыши и водосточные трубы искривились. И только луна прямо висела над ними. Он заметил, что шаги у него после объятий стали неуверенными. Он улыбнулся и кокетливо прошептал:

— Не могу понять, где я теперь?

Тихо напевая, молодой человек перевел взгляд со звезд и увидел припозднившегося прохожего. Это был долговязый парень. Долговязый решительно вышагивал, не обращая внимания на воркование парочек в подворотнях. Не было никакого сомнения в том, что он знает, в каком городе находится, который час и кто он такой. Если бы вы его спросили, он бы вам моментально ответил, что город этот — Грац, год — 1876-й, а его зовут… В этот момент юноша из подворотни узнал его и воскликнул:

— Эй, Тесла!

Спешивший дылда обернулся, и его лицо осветила улыбка.

— Сигети!

— Где вы были? — спросил Теслу полуночный любовник.

Сигети обратил внимание, что профиль у Теслы резкий, но правильный. Нос его был как указатель, следивший за торопливым шагом. Лоб наморщен. Он ответил тихим хриплым голосом:

— Я долго работал, даже в глазах помутилось. Вышел прогулять себя, как собаку.

Под мышкой у Теслы был «Философский словарь» Вольтера, один из ста томов, которые, как говорили, он поклялся прочитать от корки до корки.

— А я только что проводил свою милую, — произнес Сигети, безуспешно пытаясь принизить триумфальное звучание своего голоса. — А, осмелюсь спросить, как у вас… обстоит с этими делами?

— С чем?

— Как это «с чем»? Есть у вас девушка?

Казалось, что Сигети заговорил на незнакомом языке. Брови Теслы поднялись, а лицо приняло болезненное выражение. Он ничего не ответил. Молчание неприлично затянулось, Сигети поднял руки:

— О, простите, простите! Я ничего такого не хотел.

— Ну что вы, все в порядке, — любезно ответил Тесла.

Николе нечего было сказать по этому поводу. Еще в Карловаце Моя Медич корил его за то, что он «бежит от девушек как от огня». В Граце он этих «явлений Божьей природы» избегал еще старательнее. Сигети был поражен такой реакцией коллеги-студента на упоминание об интереснейшей мировой проблеме. Он решил на следующем перекрестке свернуть налево, оставив Теслу наедине с его Вольтером. Он немедленно продемонстрировал в улыбке свои прекрасные зубы и сообщил, что ему пора. Чтобы смягчить внезапность своего поступка, он пробормотал:

— Может, как-нибудь позавтракаем вместе «У Александра»?

— Отлично! — согласился Тесла и предложил: — Завтра в девять?

Сигети был уверен, что его вечно занятой товарищ по курсу не примет приглашение, и потому у него вырвалось восклицание:

— Да нет, подождите!..

— Почему? — спросил чудак.

Сигети вытащил из кармана часы. Стрелки остановились на римской цифре I.

— Уже наступил понедельник, — сообщил он коллеге. — Сколько вы вообще спите?

Глаза Теслы цветом напоминали дикий каштан, который только что выскользнул из колючей скорлупы. Необыкновенные глаза заискрились, и он ответил:

— Из двадцати четырех часов я отвожу на сон четыре.

Соня Сигети мысленно выругался.

— Хорошо, — вздохнул он. — Встретимся в девять «У Александра».

Они разошлись по домам. Сигети еще некоторое время парил в мечтах об объятиях Ульрики, после чего крепко заснул. Тесла еще работал часть ночи. Наконец и он погасил свет. Ночь все тянулась, люди храпели под высокими кровлями. Небо цвета индиго побледнело. Пальцы розовой зари коснулись крыш. Солнце принялось будить мир. Проснулась Австро-Венгерская империя, а с ней и город Грац. В Граце проснулись двое студентов, Антал Сигети и Никола Тесла, оделись и, в соответствии с договоренностью, направились на встречу в кафе «У Александра».