Дия Гарина - Найти то...

– Кой черт нас сюда понес? – сварливо бросил я в пропахшее морем пространство, – А? Что мы забыли на этом забытом богом острове?

– Не забыли, а ищем, – поправил озабоченный Курицын, поглядывая на часы (его приятель опаздывал уже на сорок минут), – В данный момент меня интересует историческое наследие Страны Восходящего Солнца, частью которой являлся Южный Сахалин до 1945 года.

– У тебя же другая специализация! – не выдержала Ольга, забыв о том, что Витька демонстративно ее игнорировал, – Ты древностью интересуешься, а здесь, ну, столетний, может быть пласт, не больше… Что тут можно ценного отыскать, кроме схронов с японским оружием? Ведь тебя не это интересует?

– Верно, не это. Только дело в том, что после окончания Второй мировой войны японское население отсюда интернировали, и при этом запретили вывозить, что-либо ценное. И потому все, что хотя бы отдаленно могло представлять интерес для советских карающих органов, было аккуратно спрятано японцами, не потерявшими надежду на скорое возвращение. Мне Виталя рассказывал, что один местный "черарх" (в переводе с Витькиного на русский – "черный археолог") изумрудное колье нашел и еще кое-что из золотишка…

Н-да. Теперь понятно страстное желание Курицына провести свой отпуск здесь. Конечно, Витьку больше интересовал процесс, нежели результат, но… "золото"!

– Между прочим, тебе тоже небезынтересно будет в здешних лесах покопаться, – друг детства хитро посмотрел на меня, – Тут после войны, говорят, самурайские мечи, на которых ты в последнее время помешался, пачками находили и кощунственно использовали для колки дров.

Вот змей-искуситель! Знает на чем меня подловить можно. Самурайские мечи… Не отказался бы найти парочку. Но…

– Вряд ли это были самурайские мечи, – скучным тоном протянул я, – Если находили пачками – то вряд ли. Скорее это поставленные в 20 веке на поток обычные военные катана. Была у японцев такая мода в связи с подъемом национализма. Конечно, некоторые офицеры действительно носили фамильные самурайские мечи, сделанные в 17–18 веках, а то и раньше, но найти такой меч практически нереально.

– И какова их стоимость сейчас? – полюбопытствовал Витька.

– Не знаю, не интересовался. Но не думаю, что баснословная. Скорее такие мечи представляют ценность как фамильные реликвии, чем как объект купли-продажи.

– Все это очень занимательно, – вмешалась Ольга в наш непостижимый для женского разума сугубо мужской разговор, – но не слишком ли долго мы тут торчим?

– А может быть не стоит торчать? – донеслось из окна затормозившего рядом микроавтобуса "Мицубиси-Делика".

Важный, как Наполеон, главный уфолог Степан Сергеевич, восседавший на переднем сидении, начальственно поманил нас рукой:

– Чего зря время терять, поехали с нами. Мы вас до местной столицы добросим, а там уж найдете своего непунктуального приятеля.

Витька немного поколебался для сохранения имиджа, и, приняв точно такой же наполеоновский вид, скомандовал своим подчиненным (то есть нам):

– Грузитесь.

Первое, что поразило меня на богом забытом острове – невиданное ранее количество японских автомобилей. В потоке "Тойот", "Ниссанов" и "Мицубиси" единичные экземпляры отечественных авто выглядели жалко и потеряно. Н-да-а, если забывчивость божества означает такое количество иномарок, то что будет, когда он об этом Сахалине вспомнит?

А в остальном Южно-Сахалинск ничем не отличался от сотен российских городов. Та же хрущевско-брежневская архитектура, те же рекламные щиты на главных улицах, тот же ассортимент в магазинах, те же озабоченные лица жителей. Вот только среди этих лиц довольно часто попадались лица "дальневосточной национальности".

– Вас, что уже Китай оккупировал или Япония снова права на Северные территории предъявила? – удивленный обилием представителей желтой расы, спросил Витька у водителя – улыбчивого малого Алексея Звягинцева, который по совместительству занимал должность зам преда местного УФО-центра.

– Ни то, ни другое, – покровительственно усмехнулся тот, – Это – корейцы. Их сюда еще японцы завезли, как дармовую рабочую силу. Потом японцев выселили, а они остались. Так и живут. Сейчас в УФО-центр приедем, и познакомлю вас с главным сахалинской достопримечательностью – корейской кухней. У-м-м. Пальчики оближешь!

– Да мы вообще-то собирались к приятелю на постой устраиваться, – задумчиво протянул Курицын, разрывающийся между двумя желаниями: начистить этому приятелю морду за опоздание, и снять пробу с местных деликатесов.

– Одно другому не мешает, уважаемый Виктор, – покровительственно изрек Степан Сергеевич, – Пообедаем в месте и езжайте устраиваться. Согласны?

– Согласны! – дружно закивали мы с Ольгой, так как за последние двое суток по причине морской болезни баловали свои желудки едва ли половиной обычного дневного рациона.

Витька, считавший себя главнокомандующим, возмущенный таким злостным нарушением субординации, состроил недовольную мину, укоризненно покачал головой и … сдался.

УФО-центр города Южно-Сахалинска уютно разместился в переделанной колясочной обычной девятиэтажки. Первое, что бросилось в глаза, когда мы с рюкзаками на плечах ввалились в небольшую комнатенку, где обычно проходили все заседания центра, был висящий над председательским креслом портрет. Вместо знакомых черт нынешнего президента или, на худой конец, местного губернатора, из-за обрамленного бронзовой рамкой стекла на нас укоризненно взирал зеленый инопланетянин, удерживающий в длиннопалой руке непропорционально маленький земной шар. А в другом углу коптила масленая лампада, освещавшая скорбный лик Богородицы. Воистину: "все смешалось в доме …".

Передав нас с Ольгой под начало Алексея в качестве помощников по накрытию стола, Витька оккупировал телефон и принялся нервно названивать провалившемуся в тартарары приятелю. Но все попытки оказались безуспешными – никто не брал трубку. А мы в это время в соседней комнате трудились в поте лица, раскладывая по тарелкам хваленые корейские закуски, под комментарии Звягинцева.

– Это не червяки, не бойтесь, – успокоил он нас, растерянно уставившихся на коричневые извивы очередного блюда, – всего лишь молодые побеги папоротника. А это – морской виноград и морская капуста. Вот это – осьминог, здесь – лопух и пророщенная соя. И на горячее – кидян. Мясо такое. Почитается корейцами за самый крутой деликатес. Сейчас Андрей со Степаном аппаратуру свою перетаскают и можно будет садиться.

В подтверждение его слов в дверях показались упомянутые личности, с ног до головы увешанные какими-то приборами.

– Куда можно сложить наше барахло, Алексей Батькович? – мученически вопросил согнутый в три погибели экстрасенс, указав на соседнюю дверь – В ту комнату?