Патрик Макграт - Приют

Собственное поведение озадачило Стеллу. Она спросила меня, что оно означало. Никакой цели у нее не было, она просто стояла там, пристально глядя на того человека. Пациент взял тележку за ручки и покатил вверх по склону, не прямо в ее сторону, но по дорожке, ведущей к калитке в заднем заборе. На нем были пузырившиеся на коленях брюки из желтого вельвета и голубая больничная рубашка без воротничка, незастегнутые манжеты которой колыхались вокруг запястий. Он остановился, убрал со лба прядь волос и утер пот красным платком, таким же, как у Эдгара. Она продолжала смотреть на него, и он это знал. Стелла принялась легонько обмахиваться соломенной шляпой, потом раздосадованно повернулась и вошла в дом.

Я не сказал ей, что вследствие своих отношений с Эдгаром она стала не только отождествлять себя с пациентами, но и эротизировать их. Она эротизировала тело того пациента.

Всю ту неделю Эдгар проработал в саду священника, а в понедельник вновь появился у оранжереи. Стелла знала, что он там, слышала, как он работает, и догадывалась, что делает. Ждала, когда Макс уйдет в больницу, а Чарли укатит на велосипеде. Она решила, что при встрече с Эдгаром будет держаться холодно, даст ему понять, что случившееся было ошибкой, о которой нужно забыть и которая, разумеется, никогда не повторится. Они будут держаться друг с другом соответственно своему положению. Стелла не сомневалась, что он поймет правильность такой линии поведения. Она пересекла двор и зашла в огород. Эдгар был там, и при виде его сердце ее запело.

У Стеллы все определяло сердце, язык сердца.

Эдгар стоял у своего верстака, старого стола для посадки растений в горшки, за которым плотничал. Он стоял спиной к ней и, хотя наверняка слышал ее шаги, не оборачивался, пока Стелла не подошла к нему почти вплотную, потом резко повернулся. Они оказались лицом к лицу. Стелла дрожала. Эдгар коснулся ее щеки, улыбнулся ее волнению.

– Слава Богу.

Стелла прислонилась к стене и ощутила сквозь блузку ее приятное тепло. О том, чтобы противиться искушению, не могло быть и речи. Она потерпела поражение. Его большие руки упирались в стену по обе стороны ее головы. Эдгар подался вперед, приблизив лицо к ее лицу. Стелла спокойно посмотрела ему в глаза, хотя мысли ее были отнюдь не спокойными, и вцепилась в его рубашку.

– Ты думал обо мне?

Эдгар кивнул. Стелла потянулась к нему, и пока они целовались, его рука поползла от ее груди к бедру, потом к паху.

– Не здесь, – прошептала она и оттолкнулась от стены, заставив его отступить, постояла под аркой и повернулась к Эдгару. Он стоял перед оранжереей, вытирая пальцы о тряпку и пристально глядя на нее. Она пошла по лугу к сосновой рощице, никого там не увидела, побродила между деревьями и легла в заросли папоротника. Лучи солнца падали ей на лицо сквозь ветви, и она подняла руку, заслоняясь от них.

Расстегнув блузку, Стелла ждала Эдгара, и вдруг послышались голоса. Она села. Слов было не разобрать, но голоса принадлежали мужчинам и доносились с луга. Стелла затаила дыхание. Она поняла, что происходит. Эдгар встретился с шедшим по лугу Джоном Арчером. Они разговаривали, а она тем временем сидела, прячась под деревьями в двадцати ярдах. Через несколько минут ее охватил какой-то дикий порыв – ей хотелось расхохотаться, неистово завопить из-за комической непристойности своего положения, так как она невольно вообразила реакцию Макса, представила, что сказал бы он, увидя прячущуюся в роще жену, полураздетую, лишенную нескольких тайных минут наслаждения с Эдгаром Старком, потому что санитар случайно перехватил этого мужчину, шедшего на встречу с ней.

Голоса удалились и затихли. Стелла выскользнула из рощицы, побежала через подъездную аллею в дом, поднялась наверх, приняла ванну. Голова у нее слегка кружилась, когда она вернулась в гостиную и налила в стакан виски. Села с книгой в кресло, поставила рядом стакан и закурила сигарету, что случалось не часто.

Собственная реакция изумила Стеллу. Ей хотелось расхохотаться – что это означало? Она прекрасно сознавала, что произойдет, если ее обнаружат. Значит, ей было наплевать на последствия! Такова была ее трактовка. Я предположил, что это желание могло объясняться гневом.

Каким гневом?

Гневом на Макса. Мне представляется совершенно ясным, сказал я, что ее поведение связано с желанием причинить Максу боль.

Стелла покачала головой. «Не думаю, Питер», – возразила она, но я подозревал, что ее душу переполняет злость. Говорить об этом она была пока не готова, и я не принуждал ее. Всему свое время.

Следующей стадией явились тайные свидания – назначение времени и места, придание им структуры. Разумеется, все осложнялось тем, что свобода передвижений у Эдгара была ограничена, но, несмотря на это, они находили и время, и место. Их всегда находят. С тайными свиданиями все уладилось.

На другой день после того, как Джон Арчер перехватил Эдгара, они встретились возле оранжереи, и Стелла сказала, что надо бы как-то устроиться.

Эдгар стоял у верстака. Последовала долгая пауза.

– Значит, хочешь продолжать? – наконец спросил он.

Стелла сидела на скамье в тени стены. На ней были темные очки и соломенная шляпа. Она приподняла голову и кивнула. Эдгар слегка отшатнулся и снова принялся за работу.

– Арчер, – вполголоса произнес он.

У Стеллы была с собой корзина, в ней лежало на всякий случай несколько цветов. Она встала и пошла по дорожке к дому. Джон Арчер шел навстречу ей, хрустя ботинками по гравию. Стелла немалым усилием воли заставила себя держаться естественно.

– Доброе утро, мистер Арчер. Благодаря вам у нас растут превосходные помидоры – сочные, сладкие.

Он приветливо кивнул и что-то сказал о летних салатах. Стелла задумалась, что было в его немигающем взгляде, который заставил ее насторожиться. Возможно, ничего. Возможно, дело просто в ее нечистой совести. Арчер умел заставить человека говорить, создать молчание, которое необходимо заполнить, а такие люди всегда вызывали у нее беспокойство.

Причины для беспокойства у нее были. Джон Арчер обо всем докладывал мне, а у него был зоркий глаз и проницательный ум, не менее проницательный, чем у Эдгара; он поставил меня в известность об этой расцветающей дружбе. Возможно, я совершил ошибку, но решил ничего не предпринимать. Эта дружба вызывала у меня любопытство. Эдгар в течение пяти лет был оторван от женщин.

Крикетное поле для сотрудников больницы представляет собой полосу ровной земли, окаймленную соснами, между ней и садом Рейфиелов проходит дорога, ведущая к главным воротам. За деревьями с больничной стороны другая, проселочная дорога идет вниз по склону невдалеке от Стены, огибает дом священника и выходит на болото. Чуть повыше ее в тени сосен стоит павильон с видом на поле. Это красивое старое деревянное здание с драночной крышей и флюгером. Вдоль его фасада тянется тенистая веранда, откуда мы наблюдаем за игрой, а внутри находится прохладная полутемная клубная комната с баром.