Андрей Шляхов - Доктор Данилов в дурдоме, или Страшная история со счастливым концом

– Лучше так, – ответил Данилов. – В цирке особо не выспишься.

Он подошел к кровати, улегся в нее и повернулся к стене. Если не видеть ничего, кроме кусочка стены и не обращать внимания на полифонический храп окружающих, то можно представить, что ты уже дома.

В плохих шпионских детективах загнанный в угол шпион, он же – разведчик, сокрушает всех своих врагов при помощи железного кулака (пистолета, ножа и т. д. и т. п.) и побеждает. В хороших он тоже побеждает, только несколько другим методом – не при помощи грубой силы, а при помощи ума. Из положения, кажущегося безнадежным, можно найти выход, если сыграть на противоречиях, имеющихся среди врагов. Сталкивая их лбами или подводя близко к тому, можно добиться своего, подобно той мудрой китайской обезьяне, наблюдавшей за смертельной схваткой двух тигров. Здесь главное что? Знать расклады, хотя бы в общих чертах, чтобы правильно спланировать свои действия.

Данилов хотел задержаться в отделении как минимум до понедельника неспроста. По понедельникам (редко когда – по вторникам) профессор Снежков обходил отделение в сопровождении заведующего, лечащих врачей, аспирантов, ординаторов, а порой и студентов. «Профессорский обход» – так называлось это мероприятие, а расчет Данилова строился на многочисленности профессорской свиты.

Будучи далеко не новичком в медицине и вообще не первый день живя на белом свете, Данилов знал, что в любом коллективе, будь то кафедра, отделение или, скажем, подстанция, непременно существует определенного рода противостояние, некий внутренний конфликт, скрытый от посторонних глаз, подобно сжатой и оттого незаметной пружине. Желание занять чужое место, стремление заполучить чужих пациентов, попытка заметно ускорить свой карьерный рост – мотивов много, всех и не перечислить… Но бог с ними, с мотивами, главное то, что у каждого человека, занимающего пусть даже самый маленький пост, непременно сыщется хоть один завистник-недоброжелатель. А уж у профессора кафедры и заведующего отделением недоброжелателей этих должно быть много.

Вывод напрашивался сам собой – заявить претензию или обозначить проблему. Придать огласке то, что «триумвират» (Снежков – Лычкин – Безменцева) пытается скрыть, неверно выставленный диагноз и вообще само их отношение к Данилову, оставляющее желать лучшего. Хреновое, скажем прямо, отношение.

Данилов твердо решил «выступить» во время профессорского обхода и очень надеялся на то, что его план увенчается успехом – среди присутствующих (главным образом он уповал на ординаторов и аспирантов, потому что с врачами из отделения все давно уже было ясно – круговая порука и ничего более) могут быть чьи-то посторонние «глаза и уши». Аспирантам с ординаторами вроде как незачем подсиживать профессора или заведующего отделением – они пока еще все равно не смогут занять их места, но вот передать «пикантную» информацию тому, кто не замедлит ею воспользоваться, они могут. И «триумвират» это прекрасно понимает, недаром же в последний раз профессор пришел к Данилову без своей обычной свиты, а только с заведующим отделением и лечащим врачом.

Да, конечно, профессор может остановиться возле Данилова на секунду-другую (скорее всего он так и сделает), сказать: «Ну, здесь все ясно», – и пойти дальше. Но тут уже придется задержаться, потому что Данилов скажет свое слово и потребует объяснений.

У «коридорной» койки помимо недостатков есть и преимущества – лежа на ней, профессорский обход не пропустишь. Даже так вот – встать на пути и сказать…

Труднее всего было придумать правильные фразы. Одну-две, не больше, долго ведь слушать никто не станет. Надо выразить суть кратко и емко, да еще и так, чтобы ни у кого не было бы, не возникло бы сомнений во вменяемости говорящего.

Вначале Данилов заготовил вот такую речь: «Я требую пересмотреть мой диагноз, поскольку он изначально неверен и выставлен только из желания навредить мне!» Вроде бы ничего, только вот сильно похоже на то, что говорит своим врачам половина шизофреников. Еще, чего доброго, оформят как рецидив и задержат в отделении, с них станется. Так и ярлык общественно опасного психа можно заработать…

Это так сложно – доказать, проявить, выразить свою вменяемость в одной-двух фразах. Да еще так, чтобы в нее поверили не просто совершенно незнакомые люди, но люди, заведомо предвзято к тебе настроенные. Ты в их глазах обычный шизофреник, пациент отделения в психиатрической больнице.

Когда голова начинала болеть от дум, Данилов позволял себе отвлечься и наблюдал жизнь отделения. Скучную в общем-то и очень предсказуемую жизнь. Шумный, сопровождаемый матерной бранью буфетчицы, привоз завтрака, раздача таблеток, их «изгнание» в туалете, сам завтрак, небольшое движение у «наружной» двери отделения – ежедневно кого-то надо было выводить на обследование, суета персонала, больные, по делу и без дела гуляющие по коридору (тихо гулять не возбранялось), еще более шумный привоз обеда, дневная раздача таблеток (Данилову днем таблеток не полагалось), обед, «прогульщики», толпящиеся у выхода из отделения в ожидании «конвоя», «тихий час», когда из палат можно было выходить только в туалет, привоз ужина, ужин, полуторачасовой просмотр телевизора (на усмотрение постовых сестер), вечерняя раздача таблеток, сон…

Иногда подходили поговорить «соседи». Постоянных собеседников было трое – Паша, автор песен Высоцкого, Капитан – тихий шизофреник, когда-то служивший в офицерах на подводной лодке, и Аркадий Самсонович, бывший школьный учитель истории.

Аркадий Самсонович был интереснее прочих – он представлялся единственным законным наследником российского престола и в подтверждение своей правоты, рассказывал довольно увлекательные исторические байки, в которых правда переплеталась с вымыслом. Да как рассказывал – заслушаешься. В его рассказах присутствовали варяги, приплывшие править Русью на крейсере «Аврора», Петр Первый, проигрывающий американцам в карты Аляску и Канаду, Иван Грозный, громящий французов на Куликовом поле. И каждая история неминуемо заканчивалась выводом – пора, пора Аркадию Самсоновичу въезжать в Кремль на белом коне, вот только геморрой подлечить слегка…

Капитан говорил куда меньше – боялся подслушивающих устройств, не только рассованных повсюду, но и вживленных в тела. Капитан изобрел уникальную подводную лодку, которая могла не только плавать на воде и под водой, но и летать не хуже сверхзвукового истребителя.

– Главное – правильно рассчитать углы, – шептал он Данилову. – Тогда можно обойтись без хвостового оперения.

Чудо-лодка-самолет была особо ценна тем, что работала на энергии магнитного поля Земли. Подробностей Капитан Данилову не сообщал, потому что у того не было допуска к работе с секретной информацией.