Бернар Клавель - В чужом доме
- Название:В чужом доме
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Правда
- Год:1987
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Бернар Клавель - В чужом доме краткое содержание
Романы известного французского писателя Бернара Клавеля, человека глубоких демократических убеждений, рассказывают о жизни простых людей Франции, их мужестве, терпении и самоотверженности в борьбе с буржуазным засильем. Перевод с французского Я.З. Лесюка и Ю.П. Уварова. Вступительная статья Ю.П. Уварова. Иллюстрации А.Т. Яковлева.
В чужом доме - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
…Ему чудится, будто она здесь, перед ним, в его комнате. Потом внезапно все меняется. Она по-прежнему тут. Но теперь дело происходит уже не в комнате, где живут ученики господина Петьо.
Жюльен неподвижно лежит на белой койке. Он с трудом удерживает гримасу боли — так сильно ноет плечо, но ему удается даже улыбнуться. Девушка подходит к нему. Она также улыбается.
Он пробует приподняться на своем ложе, хочет что-то сказать, но только стонет от боли. К нему кидается сиделка.
— Нет-нет, будьте благоразумны, не шевелитесь, не разговаривайте!
Девушка также стоит теперь у самой кровати.
— Пожалуйста, не разговаривайте, — просит она.
В палату входит солдат. Он направляется к Жюльену и спрашивает:
— Ну как, можно терпеть?
— Он чувствует себя хорошо, — вмешивается сиделка, — но разговаривать ему вредно.
Солдат показывает на свою обмотанную бинтами руку и поясняет:
— У меня дело идет на лад. Но мне досталось меньше, чем ему. Ранение в руку — дело не страшное, если только у тебя ее не оттяпают.
Девушка обращается к солдату:
— Вы были вместе с ним?
— Барышня пришла навестить вашего товарища, — говорит сиделка.
Солдат улыбается.
— Счастлив с вами познакомиться. Жюльен мне часто о вас рассказывал. Ну что ж, можете им гордиться, он малый храбрый.
Солдат покачивает головой. Он даже слегка присвистнул. Жюльен закрывает глаза.
— Расскажите мне подробно, как все было, — просит девушка. — Разумеется, я читала в газетах, но ведь это не одно и то же.
Солдат откашливается. С минуту он молчит, потом начинает свой рассказ:
— Так вот, значит, мы занимали позицию перед линией Мажино, стояли в дозоре. Три дня подряд боши обстреливали нас из орудий. Они уже убили капитана, лейтенанта и двух унтеров. Вдруг нам объявляют: «Так-то и так-то. Им удалось повредить линию Мажино. Если вы их не удержите, они могут прорвать ее». Ну, сами понимаете, нас тут же вызвалось человек тридцать! Как говорится, коли надо — так надо! Ну что ж, мы удерживаем позицию. И толкуем меж собой: «Поживем — увидим». К тому же нам обещали, что за два дня линию Мажино восстановят. Вот только бомбардировки продолжаются и наши ряды тают. На заре немцы начинают атаку. Они крупными силами переправляются через Рейн и готовятся к штыковому бою. К нам в траншею падает граната, старший сержант, командовавший нашим отрядом и отдававший в эту минуту приказ последним еще оставшимся в живых унтерам, валится на землю. Он убит, убиты и все остальные — не осталось больше командиров!
Солдат на минуту останавливается и поворачивает голову к Жюльену: тот по-прежнему лежит, закрыв глаза. Тогда солдат улыбается девушке, потом, понизив голос, продолжает свой рассказ.
— Командовать некому. И тотчас же несколько человек решают дать тягу. Я находился рядом с Жюльеном, он посмотрел на меня. И я сказал ему: «Дело плохо». «Да, — ответил он, — надо помешать им смыться…» С минуту он колеблется, потом хватает винтовку и кричит тем, кто перетрусил: «Если вздумаете драпать, буду стрелять в спину!» Тогда один из них и говорит: «Тебе что, больше всех надо? По-моему, ты такой же солдат, как мы». А боши тем временем приближаются. И тут я вижу, как мой Жюльен сбрасывает каску, надевает пилотку и кричит: «Смелей, ребята! Если мы вылезем из окопов, они решат, что это массированная контратака, и побегут! Надо только побольше шуметь, чтоб они подумали, будто нас здесь тысячи две!» Он хватает две сумки с гранатами, вскакивает на бруствер и кричит: «За мной! В штыки!» И бежит прямо на бошей, швыряя гранату за гранатой.
Солдат умолкает. Он говорил с таким увлечением, что на лбу у него выступили капельки пота. Глаза девушки наполняются слезами. Она смотрит на Жюльена, но он по-прежнему притворяется спящим.
— Все, что было дальше, вы уже знаете, — продолжает солдат. — Жюльен ранен… Боши обращены в бегство… Его награждают военным крестом… Потом орденом Почетного легиона… Он непременно будет произведен в лейтенанты…
Девушка больше не слушает. Она подходит к кровати. Склоняется над Жюльеном, целует его и шепчет:
— Я так рада… Вы скоро поправитесь… Завтра я приду сюда вместе с вашей мамой… Какая удача, что вас эвакуировали именно в этот госпиталь, к нам в Доль… Какая удача…
62
Первого сентября, когда было объявлено, что немецкие войска вторглись в Польшу, хозяин на некоторое время перестал кричать и носиться взад и вперед. Казалось, он по-настоящему встревожен.
— На сей раз машина пущена в ход, — заявил он. — И никто не может сказать, когда она остановится.
Мастер весь день молчал.
На следующий день заговорили о посредничестве Муссолини, о попытке спасти мир, но война была уже у ворот. Все это чувствовали. И говорили только о ней.
В воскресенье, когда война была официально объявлена, охватившее всех лихорадочное возбуждение как будто чуть улеглось. Несколько часов люди словно ожидали еще каких-то событий, но они так и не произошли.
— Нас, конечно, будут бомбить, — сказала госпожа Петьо.
Хозяин усмехнулся.
— Все возможно, — заметил он. — Но произойдет это, разумеется, не сегодня. Нам, впрочем, наплевать, у нас отличный сводчатый подвал. Чтобы пробило свод, в него должен угодить тяжелый снаряд. Я-то хорошо знаю, что такое бомбардировки. Слушайтесь моих советов, и все будет хорошо.
Клодина плакала: она думала о своем женихе.
Теперь покупателей было меньше, и работу заканчивали засветло. Жюльен и Кристиан долго стояли в тот день на пороге.
— Любопытное дело, — заметил Кристиан, — не считая объявлений о мобилизации, звуков сирены и мужчин с чемоданчиками в руках, в городе ничего не изменилось.
— Да, как будто и нет войны, — согласился Жюльен.
Из магазина вышел хозяин. Он остановился возле учеников.
— Через несколько дней начнут прибывать первые поезда с изувеченными и ранеными, — сказал он. — Если сходите на станцию, сами увидите. Быть может, тогда у вас появится желание схватиться врукопашную с тупоголовыми бошами с линии Зигфрида.
Мастер хотел перед уходом в армию съездить повидаться со своими родителями. Вот почему он пришел проститься с хозяевами в понедельник вечером. Вместе с ним пришла его жена, она плакала. Выходя из столовой, Андре подозвал Жюльена. Он уже пожал руки ученикам и помощнику, когда они закончили работу в цеху. Жюльен подошел к мастеру. Тот сказал жене:
— Обожди меня минутку, я сейчас вернусь.
Взяв Жюльена за руку, он привел его в цех и прикрыл за собою дверь. Несколько мгновений мастер и ученик стояли и молча смотрели друг на друга, затем Андре мягко сказал:
— Я хотел перед уходом спокойно поговорить с тобой.
Жюльен ничего не ответил. Они снова помолчали, потом мастер выдвинул ящик, где хранились инструменты. Здесь лежали в ряд начищенные до блеска ножи, отчетливо выделявшиеся на фоне светлого дерева. Мастер вынул большой нож в форме лопаточки и два других поменьше: длинный и широкий нож с острым, как бритва, лезвием — Андре пользовался им, работая на разделочном столе, — и еще один нож, чуть побольше перочинного. Ножи не умещались даже на его широкой ладони. С минуту он смотрел на них, потом протянул Жюльену и сказал:
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: