Нагиб Махфуз - Любовь под дождем

— Рано или поздно мы все узнаем… А что Зухра?

— В своей комнате, в скверном состоянии, — ответила мадам.

Идя в столовую, я хотел сообщить мадам о том, что намерен уйти из пансионата, но теперь решил повременить. Когда я уже собрался уходить, Талаба-бек сказал мне:

— Возможно, нас пригласят для допроса.

— Пусть допрашивает кто хочет.

Я решил освежить голову поездкой по Александрии. В небе громоздились низкие белые облака, дул легкий колючий ветерок. Это был последний день года. Мое желание провести безумную новогоднюю ночь удвоилось. Пусть умирают, кому суждено умереть, а живые пусть живут.

Я включил зажигание и подмигнул своему отражению в стекле.

Фрикико… не упрекай меня…

Меня приговорили к «тюремному заключению» в Александрии. Так я сказал своему брату при расставании. Прибыв туда, я сразу же направился в пансионат «Мирамар». Дверь мне открыла старая женщина, стройная и изящная, несмотря на возраст. Я спросил ее:

— Мадам Марианна?

— Да…

— Мансур Бахи…

— Проходи, пожалуйста, — приветливо сказала она. — Твой брат звонил мне… чувствуй себя как дома.

Она подождала у дверей, пока привратник внес мои чемоданы, затем пригласила меня присесть в холле. Сама она уселась на канапе под статуей святой девы.

— Твой брат жил у меня, пока не женился. Вот ведь, почти всю жизнь прожил в Александрии, а теперь переехал в Каир…

Мы обменялись дружескими улыбками, и она внимательно оглядела меня.

— Ты жил вместе с ним?

— Да.

— Студент?.. Чиновник?..

— Диктор на радиостанции в Александрии.

— Но ты ведь каирец?

— Да.

— Чувствуй себя как дома и не говори мне о плате.

Я засмеялся и замотал головой.

— Благодарю. Я буду платить за комнату как все постояльцы.

— Сколько времени ты проживешь у меня?

— Думаю, что долго.

— Мы договоримся о приемлемой плате, и я не буду брать с тебя больше за летний сезон… Ты не женат? — перевела она разговор на другую тему.

— Нет.

— А когда думаешь жениться?

— Не теперь, во всяком случае.

— О чем же ты в таком случае думаешь? — засмеялась она. У двери позвонили. Мадам поднялась. Появилась девушка с сумками, набитыми продуктами, и прошла во внутренние комнаты. Очевидно, служанка, и довольно красивая. Впоследствии я узнал, что ее зовут Зухра. По возрасту она могла бы быть студенткой.

Мадам провела меня в комнату, выходящую окнами на море.

— Эта сторона не очень удобна в зимнее время, — сказала она, — но у меня больше нет свободных комнат.

— Я люблю зиму, — беззаботно ответил я.

Я вышел на балкон. Внизу простиралось море, отливающее изумительно чистой голубизной, тихие волны играли под лучами солнца. По небу плыли редкие облака. Легкий ветерок ласково овевал меня. Мною овладела грусть… Я услышал в комнате легкое движение и, повернувшись, увидел Зухру — она застилала кровать. Она работала старательно, не глядя в мою сторону. Я украдкой любовался ее изумительной деревенской красотой. Мне захотелось, чтоб мы с ней стали друзьями.

— Спасибо тебе, Зухра, — сказал я.

Она улыбнулась.

— А можно мне чашечку кофе?

Через несколько минут она принесла чашку.

— Подожди, пока я его выпью, — попросил я.

Поставив блюдечко на перила балкона, я не спеша отхлебывал кофе. Она подошла к порогу и стала смотреть на море.

— Ты любишь природу? — спросил я.

Она не ответила, как будто не слышала меня. Кто знает, чем была занята ее голова?

— У меня в большом чемодане книги, но здесь нет для них шкафа.

Она окинула взглядом комнату и простодушно сказала:

— Оставь их в чемодане.

Я улыбнулся.

— Ты давно здесь работаешь?

— Нет.

Тебя устраивает это место?

— Да.

— А мужчины не беспокоят тебя?

Она пожала плечами.

— Иногда их надо опасаться, не так ли?

Она взяла чашку и, направляясь к двери, обронила:

— Я ничего не боюсь.

Удивительная вера в себя… Я принялся размышлять, что за существо человек и каким ему надлежит быть. И вновь меня посетила грусть.

Я произвел осмотр мебели и решил приобрести небольшой книжный шкаф. Круглый стол, стоявший в комнате, вполне мог служить и письменным.

Я задержался на радиостанции на несколько часов для записи еженедельной программы, потом пообедал в закусочной на улице Сафии Заглул. После этого пошел в кафе «Как вам угодно». Сидя у окна за чашкой кофе, любовался площадью, покрытой, словно зонтом, пеленой туч. Вдруг я вздрогнул, сердце трепетно забилось: мимо окна прошел человек. Фавзи! Я наклонился вперед, чтобы лучше разглядеть его, и чуть не стукнулся лбом о стекло. Нет, не Фавзи, однако удивительно похож. И Дария. Она возникла в моем воображении потому, что была неотделима от Фавзи. Итак, Дария. А что, если бы это был действительно Фавзи? Ведь если бы я встретил закадычного друга, я должен был бы обнять его. Нужно было бы пригласить его выпить чашку кофе, показать ему, что я очень рад его видеть…

— Здравствуй, здравствуй… что привело тебя в Александрию в это время года?

— Решил навестить родных!

Значит, он приехал по делам, но, по своему обыкновению, скрывает их от меня. Однако я говорю:

— Желаю тебе приятно провести время.

— Мы не видели тебя уже два года, точнее, с тех пор, как ты закончил учебу.

— Да, верно. Ведь я получил назначение на радиостанцию в Александрию, как тебе известно.

— Выходит, ты окончательно нас покинул?

— Да, всякие трудности… я хочу сказать, у меня возникли некоторые осложнения.

— Было бы разумнее, если бы человек не занимался делом, которое ему не подходит.

Слепая гордыня овладела мной.

— Так же как не следует заниматься делом, в которое не веришь.

Он выдержал паузу, чтобы придать больше веса своим словам:

— Говорят, твой брат…

— Я не младенец, — возмущенно прервал я его.

— Я рассердил тебя? Извини, — засмеялся он…

Нервы мои напряглись. Дария… Посыпал дождик.

Хоть бы хлынул ливень и разогнал всех с площади. Дорогая моя, не верь. Как-то один мудрец сказал, что мы можем иногда солгать, чтобы убедить других в том, что мы искренни… Я вновь вернулся к разговору со своим другом-врагом.

— Ты больше ничем не интересуешься? — спросил он меня.

— Пока я жив, я всегда буду чем-нибудь интересоваться.

— Чем, например?

— Разве не видишь, что я теперь умею хорошо бриться и завязывать галстук?

— А еще? — настаивал он.

— Ты видел новый фильм в «Метро»?

— Идея. Пойдем посмотрим, что новенького нам покажут империалисты.

Мадам Марианна любезно навестила меня в моей комнате.

— Может, тебе не хватает чего-нибудь? Что еще нужно? Говори, не стесняйся. Твой брат никогда не стеснялся — он был настоящий мужчина, сильный и храбрый. Ты хоть изящный и стройный, но тоже сильный. Считай пансионат своим домом, а меня — своим другом.