Владимир Марченко - Поединок

Осенью Иван и Николай выкопали погреб, чтобы определить на временное хранение запасы картофеля и прочих солений и варений, которым дома не оказалось места. В небольших бочках посолили грузди и рыжики, заквасили капусту и привозные огурцы, так как собственные – плохо уродились. Пока дом ещё лежал на бумаге, а землю Иван вспахал, посадил картофель, Аня привезла от матери семян и помидорную рассаду. Поливал Иван редко, сорняки вырывал периодически. Рыл траншеи под фундамент. Соорудил временный летний туалет, залил фундамент для бани. Хороша была редиска и кабачки, а вот помидоров наросло мало. Доспевали в ящиках письменного рабочего стола. Иван увлёкся дровами. Забыл, что на плите стоит чайник, нужно подкладывать дрова в титан, чтобы после работы поплескаться под душем. Из форточки, из клубов пара вырвался негромкий голос Анечки.

– Ваня, пора удивиться. Заходи быстрее. – Иван сложил в поленницу дрова, определил колун в сарай и полетел домой. Запах чего-то ароматного, можно сказать, новогоднего встретил в коридоре. «Какую-то вкусноту придумала ненаглядная. Она спала, когда уходил».

– Полежала я полминутки и подумала, что пришло время тебя удивить. Не входи в зал пока. Сейчас Рая придёт. Чай пить…

– Ты вчера гору пирогов напекла. Кругловых пригласил отметить. Пусть ребятишки пирогами побалуются. Нужно грибы достать попробовать, что у нас получилось, как капуста сквасилась.

– Мы вчера с Раисой лазили в погреб. Пироги напекла с грибами.

– Подожди немного. Душ.

– Я помылась, бельё замочила. Буду стирать. Ты в баню хотел к Балахниным сходить.

– Надо договориться с Иваном Ипатьевичем о рыбалке. Забыл.

– Сейчас завтрак. …Как не голодный? Должен быть у нас режим.

После душа Анечка разрешила ему войти в зал. Усадила перед столом, на котором возлежал пирог размером с велосипедное колесо. Или немного поменьше. На два сантиметра. Он благоухал ароматов цветов клумбы. Дольки консервированных ананасов и персиков, ягоды черники и голубики кружили на пироге, преследуя друг друга. Иван и пришедшая Раиса долго рассматривали сооружение. Анечка нетерпеливо толкала его под руку, приготовив тарелки и длинный нож.

– Давай. Ваня, давай, режь. …Как в чём пекла? В печи. На большой сковородке.

– Я бы не догадалась, – сказала Рая Круглова.

Даже радио перестало петь, когда Иван приступил к разрушению целостного пирожного ансамбля. Аня внимательно следила за руками мужа, иногда подсказывала, как должен пройти маршрут ножа, чтобы куски пирога были одинаковы по размеру и содержанию аппетитных узоров.

– За неделю не съедим, – сказал Комаров, принимая от жены третий кусок аппетитного пирога.

– А Кругловы на что тут живут? Они сегодня помогут. Рая, согласна? – Соседка кивнула жующей головой.

– Аня, не накладывай. Побегу. У меня стиральная машинка включена. После обеда нагрянем в полном составе. – Рая вырвалась из цепких рук Анечки. Гудение машинки донеслось из-за стены…

– А ты читала, дорогая, Домострой?

– А зачем? Ты строитель домов…

– Домострой – это… – начал объяснять Иван, но вдруг понял, что Аня глубоко задумалась. В её очаровательной головке разгуливает, как некий призрак по Европе, какая-то отчаянная мысль.

– Хочу, чтобы ты ел самое вкусное, самое полезное. Это же моя обязанность, думать о тебе, заботиться. Хочу, что бы ты никогда не мог, есть блюда, приготовленные не мной.

– Всё твоё парни подобрали, а столовские котлеты долго грустно лежали. Серёжка рецепт попросил для мамы.

– Напишу. А ты знаешь, Ваня, сто человек будут готовить котлеты из одних продуктов, получится сто котлет разных по вкусу. Как в детстве увидела кинокартину «Девчата», так захотела стать кулинаром. Нужно в институт поступать, я не хочу. Давай покажу диплом. Я старалась учиться. Одна тройка и все пятёрки.

– За что так? Кто этот глупый преподаватель, что поставил моей Аннушке низкие баллы? Мы его найдём. Мы его накормим пловом и напоим морсом.

Комаров раскрыл документ и поразился. Сначала развеселился, а потом нахмурился.

– И такие предметы бывают? Это не шутка, значит. Теперь многое проясняет, отчего в некоторых столовых отвратительно готовят. В них работают те, у которых по этому предметы – «отлично». Как же экономить продукты, если в раскладке все сказано, чего и сколько граммов сыпать, добавлять…

– А вот был такой предмет – «экономия продуктов». – Обиделась Аня.

– Как вас учили экономить? Чтобы себе выкроить. Хороший предмет, – Иван рассмеялся. – У тебя экономия не получалась? Злодеи учили экономить, а ты не умела. Они требуют, чтобы ты экономила соль, экономила масло, экономила мясо. Анечка не экономит, а кладёт вместо ложки соли – десять, вместо ложки перца – стакан.

– Не так всё, – обиженно махнула рукой Аня. – Я ходила в больницу. Меня берут…

– Только не это, – вскочил Иван с тахты. – Понимаешь, что это такое?

– Понимаю. Нас учили.

– Там платят очень мало, а работы – выше крыши. Более ста человек нужно накормить… Давай, сходим и на твоё рабочее место. Там – ад и ужас. Начали строительство… Заморозили объект. Денег не выделили по смете.

Страх и ужас. Уроки тёти Тани. Конец каторжным работам.

Тот день был просто на загляденье. С проводов, с веток топольков у здания поликлиники плавно падали парашютики инея. На дощатых тротуарах, покрытых плотным слоем натоптанного снега, они лежали горстками белого пепла. Аня в большой песцовой шапке, в тёмно – зелёном пальто на фоне этого природного явления выглядела нестерпимо здорово. Иван шёл рядом и не верил, что идёт с ненаглядной женой, которая оказалась совсем не такой, какой знал её много лет; при этом вновь сожалел, что не женился в прошлом году, и немного, самую малость, завидовал себе. Небо висело чистым и счастливо – синим. Он не хотел, чтобы Аня устраивалась на работу в столовую больницы. Боялся, ей будет трудно, что злые больные начнут требовать чего – нибудь, а руководство – загружать работой, которую обязаны делать другие. Он почувствовал ответственность за жизнь беззащитной и талантливой Аннушки. Ему казалось, что злобные люди спешат сделать ей подлость, сплести интригу, как когда-то портили ему жизнь инженер и главбух, технолог и заместитель начальника. Только парторг пытался помогать молодому специалисту, защищая от подстраиваемых козней с отпуском материалов. Иван доверился кладовщику, доверился технологу. Оказывается, со всеми нужно держать ухо востро, а если пришёл на склад, каждый мешок цемента должен прощупать, вскрыть ящики гвоздей, перетрясти, убедиться, что на дне гвозди, а не металлический мусор. Его научили быть недоверчивым, его научили гнать план, научили закрывать наряды, когда нет объёма работ, потому что нет материалов. Он стал гибким, дипломатичным, но не подхалимом, заискивающим перед начальством, не верящим в честное слово, потому что случалось, подводили и обманывали хорошие знакомые и добрые люди. Не давал невыполнимых обещаний, не врал и не обманывал, как другие, надеясь, что ложь сойдёт с рук, а люди забудут, что обманул. Его зауважали коллеги и рабочие. Постоянно разгружал баржи со стройматериалами в выходные дни. Никогда не сидел в тени, когда другие работали.