Мануэль Пуиг - Падает тропическая ночь

— Небось сказал: даже не знаю, как от нее отделаться.

— Ее имя звучало у него на устах, это ее потрясло, “сеньора из Леблона”. К тому времени я уже не ходила к ней сидеть на телефоне, она больше не просила, хотя наверняка ее подмывало. Но это было бы чересчур, как ты считаешь?

— Надо думать.

— Да, чуть не забыла фундаментальную деталь! У нее намечалась поездка по работе, больше десяти дней вне Рио. И если он раньше не позвонит, представляешь, какая неувязка, вдруг он позвонит, когда ее нет, и уж тогда забудет ее навеки.

— Продолжай.

— С трудом вытерпела она несколько дней, но все ж решилась и снова позвонила в Министерство, и попросила к телефону того, последнего, не помню, как его звали. Перепробовала тысячу номеров, все впустую, правда, оставила сообщение — для этого, последнего! И он ей перезвонил, говорит, Феррейру больше не видел, но тот должен зайти на днях, а то он сам уже волнуется, в последний раз заметил, как тот подавлен, недели за две до этого, то есть во время пресловутого коктейля. Наша чуть не умерла, готова была лететь и спасать его, не знаю уж от чего, ей мерещилось, что он уже на грани самоубийства, она собиралась стоять под дверью Министерства с утра до вечера, но все бесполезно, откуда знать, когда он еще зайдет в эту контору. В тот вечер она заглянула ко мне, вроде тогда мы и смотрели второй фильм с Вивьен Ли. А на следующий день она не выдержала и снова позвонила в Министерство. Прежде ее вечно переключали с телефонистки на телефонистку, через тысячу добавочных номеров, и в этот день она позвонила на номер, указанный тем, последним, а по нему трудно дозвониться, всегда занято. Только набрала, и сразу ответили, она попросила того, последнего, но услышала вроде знакомый голос: “Это вы, Сильвия?”

— Не может быть.

— Она чуть не лишилась чувств — сам ответил! Из тысяч линий того Министерства. И он ей сразу сказал: надо увидеться, она согласилась, он попросил адрес. На следующий день была суббота, он сказал, что ему удобно утром, в десять. Она не могла поверить. Проснулась рано, часов в семь, но душа ни к чему не лежала, так что дом она не прибрала, себя в порядок не привела, была уверена, что он позвонит в последний момент, скажет: случилось то-то и то-то и прийти он не может. Но было примерно без двадцати десять, а телефон все молчал, она позвонила мне, просила перезвонить и проверить, работает ли телефон. Я перезвонила, телефон работал прекрасно. Тогда она слегка причесалась, и все, сил у нее, правда, никаких не осталось, так она измоталась, пока билась за эту встречу. Села писать письмо приятельнице из Буэнос-Айреса, с которой не общалась целую вечность, чтобы не пялиться на стрелки часов. Ровно в десять услышала звонок в дверь. Припала к дверному глазку, уверенная, что это консьерж принес счет за газ или свет, или еще что-нибудь такое. Нет, это был он, хочешь верь, хочешь нет. Стоял ждал, когда она откроет.

— Уже гасишь свет?

— Да, засыпаю.

— Везет, можешь заснуть, не читая на ночь.

— Подустала я от прогулки, день был дивный. До завтра, Люси.

— Почитаю немного, пока таблетка начнет действовать.

— Пока.

— До завтра.

— А ты разве еще не прочла всю газету?

— Это старые приложения, я их, видно, отложила, вроде еще не все просмотрела.

— Пока, Люси.

— Только полистала немного, не знаю, чего я их отложила.

Императорская резиденция. — Колониальная архитектура может утратить один из своих самых прекрасных памятников.

В 40 километрах от центра города Сан-Себастьяна де Рио-де-Жанейро, в селении Санта-Круз, один из немногих уцелевших памятников колониальной архитектуры медленно приходит в запустение и разрушается, причем процесс этот начался около десяти лет назад и ныне ускорился по причине очередного пожара. Здание находится вдали от центральных правительственных учреждений, равно как и от любых начинаний государственной власти по его сохранению. Соседи опасаются, что в скором времени строение будет снесено. От старого особняка, некогда принадлежавшего Его Величеству королю Жуану VI и позднее приютившего в своих стенах первую отечественную музыкальную консерваторию, остаются одни руины к вящему сожалению местных жителей, которые предпочли бы видеть здесь культурный центр. Двор усадьбы покрыт густыми зарослями кустарника, но само здание оставалось практически нетронутым и лишь два года назад серьезно пострадало от первого пожара. Несмотря на это, конструкция величественного двухэтажного особняка с необычайно высокими опорами пару недель назад еще держалась, когда новый пожар достиг колонн и кровли, полностью ее уничтожив. Окрестные жители полагают, что огонь вспыхнул, скорее всего, по вине бродяг, обосновавшихся здесь, так как после пожара их больше нигде не видели. Ныне посещение полуразрушенного дома сопряжено с очевидным риском: часть пола на втором этаже, сделанного целиком из рижской сосны, уже обвалилась, продолжает падать кровельная черепица, а также осколки оконных стекол и балки. Однако, фасад особняка, по-видимому, держится крепко, благодаря прочности материала, использованного при строительстве, что не дает угаснуть надеждам тех, кто еще верит в возможность спасти здание.

Волны лета. — Рок, кино, комиксы: новинки начала сезона.

Пора очнуться от новогоднего похмелья и начать привыкать к новым лицам новой Бразилии. Лето знойно зажигает, особенно для поклонников рок-музыки и кино. А комиксы порадуют, как минимум, одной, но душераздирающей новинкой. Нам не сулят череду мимолетных вспышек, как в только что почившем шизофреническом году, да и для бездарности, кстати, вряд ли найдется место. При явном спаде экономики выживет лишь стоящее.

Для начала, слова вроде перформанс, постмодерн, clean и dark следует без малейших церемоний выбросить в мусорный бак истории. Перформансы погрязли в собственном убожестве и неспособны к обновлению. Что касается постмодернизма, очередные зачарованные могут распрощаться со всякими иллюзиями, прочитав книгу Маршалла Бермана “Все, что есть прочного, растворяется в воздухе”, которая более любой другой заслуживает права стать must-have летнего сезона, пусть даже лишь затем, чтобы вызвать яростную критику. Под знаком clean, как и следовало ожидать, выживет только марка стирального порошка на полках супермаркета. А dark , тяжеловесная шутка 86-го года, выродилась в несчастных “дарков” — эти существа низвели до банальности символику черного и благородство сплина.

Стремясь раз и навсегда похоронить “даркизм”, зал “Крепуску-лу де Кубатан”, воспетый медиа как храм движения, решил сделать ставку на смену имиджа. Диск-жокеи теперь крутят взрывное: афро-бит, хип-хоп, соул, фанк и регги, не говоря уж о непременных “Сиу” и “Баухаус”. В течение всего января месяца в клубе продефилируют такие группы, как “Кинго”, “Наемницы”, “Социальные волнения” и другие. Непонятно только, как можно соединить в тесном подвале оркестровую группу с ложей бенуара, полной фанов. С этой минуты в вопросах акустики остается уповать на Господа Бога. Но поскольку шоу всегда начинается после полуночи, веселье гарантировано.