Федор Московцев - Конвеер

– Ваша заявка тянет на пятнадцать миллионов. На такую сумму мы можем дать хорошую скидку. Вам это обойдётся в десят… одиннадцать миллионов. Одиннацать миллионов! Отличные условия. Дешевле вы нигде не найдёте. Ни в Питере, на даже в Москве. Тем более за два дня. Всё в наличии на складе.

Они проговорили спецификацию, Финкельштейн удовлетворенно отметил наличие на складе всего того, что ему нужно. Говорил он каким-то бестелесным, пепельно-холодным языком, которым пишутся научно-популярные брошюры:

– Позвольте уточнить, Андрей Александрович, где находится ваш склад?

– В пяти минутах отсюда.

– А поточнее?

– Мойка, 70.

– Мойка, 70… Хорошо, Андрей Александрович… Можете доставить сейчас?

– А что с оплатой?

Финкельштейн посмотрел на календарь с изображением трёх котят, дерущихся за мяч, и, задержав на нём взгляд, сказал:

– Ну молодой человек, вы же понимаете, у меня тут не рынок Апраксин Двор, а солидное государственное учреждение, товар нужно провести через конкурс, комиссию, оформить все бумаги. Это долгая процедура. Так что…

Финкельштейн разговаривал монотонным, лишенным эмоций голосом. Андрей, мельком взглянув на календарь:

– При такой цене, что я вам даю, отсрочки не будет. При отсрочке совсем другие условия.

Финкельштейн ответил тоскливым вздохом:

– Ну тогда чтож… всего доброго. Приятно было иметь с вами дело.

Пропустив вперёд себя Марину, Андрей вышел с горячим желанием хлопнуть погромче дверью, но силы покинули его.

– Урод, – почти шепотом сказал он.

Они молча спустились на первый этаж. На улице было полным полно народу – милиция, скорая помощь, толпа зевак. Всё внимание было приковано к двум телам, лежащим на асфальте и раскуроченной девятке, поэтому на Андрея и Марину никто не обратил внимания. Когда дошли до Загородного проспекта, у Марины зазвонил телефон. Едва дослушав, она скороговоркой ответила:

– Нет, это нас не устраивает.

И отключилась:

– Финкельштейн предлагает чтобы какая-то «знакомая его фирма» прямо сейчас выкупила товар за два миллиона.

Андрей сплюнул:

– Да пошёл он!

И заорал на всю улицу:

– Пидорас, сучок непробиваемый, жидомасон, тупая сраная поеботина!

Два милицонера постучались в дверь Финкельштейна. Он всё так же чинно сидел за своим столом и разглядывал котят на календаре. Ему не давало покоя послезавтрашнее число. Выслушав о том, что произошло, он сперва согласился ответить на вопросы, но, передумав, спросил:

– А вы откуда?

– Из линейного отдела внутренних дел.

Немного подумав, Финкельштейн глубокомысленно изрёк:

– Я вам конечно отвечу на все ваши вопросы, но свои соображения по этому делу изложу немного повыше инстанцией.

Необычайно словоохотливый и витальный Гамлет застыл в оцепенении, когда к нему ворвался Смирнов и начал выкладывать: убийство двух нерусских возле Управления ЛенВо, Андрей Разгон, Северный Альянс, Винцас Блайвас, липовые векселя, чеченские террористы, сайт Razgon Culture. План был предельно прост: по горячим следам получить от начальника добро на задержание Разгона и арест имущества его фирмы. Не ориентируясь в этом потоке информации, Гамлет, вспомнив, что Блайвасом когда-то занимался Юрий Пышный, вызвал его к себе. А до его прихода попросил Смирнова помолчать. Так они просидели пять минут. Начальник Управления «Э» читал статью «Концепция Случайности» в «Энциклопедии христианской апологетики», а руководитель отдела по противодействию и борьбе с экстремистскими проявлениями в молодежной среде и на национальной почве лихорадочно размышлял, что делать в случае провала.

Пришёл Пышный, и когда его разлапистая медвежья фигура устроилась на стуле, Гамлет попросил Смирнова внятно изложить суть дела. Тот рассказал, что давно занимается Андреем Разгоном, хозяином экстремистского сайта Razgon Culture, являющегося зеркалом небезысвестного сайта Фольксштурм. Долгое время не удавалось скоррелировать интернет-активность с реалиями, и хотя есть данные, что владелец ресурса связан с молодежными праворадикальными бригадами, но до сегодняшнего дня его контакты с головорезами никак не прослеживались. И вот сегодня Марина Маликова, сотрудница принадлежащей Разгону фирмы «Северный Альянс» подъехала на своей Хонде (госномер с514ео\78) к Управлению ЛенВо для переговоров с начальником службы материального обеспечения. Навстречу ей вышли трое представителей конкурирующей фирмы Евромед. Они хотели предложить ей условия взаимодействия, но она накричала на них и уехала. Через пятнадцать-двадцать минут к Управлению подъехала Жигули 2106, из который вышли пятеро головорезов с заточками, и жестоко расправились с представителями Евромеда. Двое из которых (нерусских!) скончались на месте, третий в тяжелом состоянии находится в реанимации.

По счастливому стечению обстоятельств – до Управления ЛенВо от Центра «Э» две минуты ходу – Смирнов и трое оперативников оказались на месте происшествия раньше других. Объявлен перехват – возможно, злоумышленников удастся поймать по горячим следам. Это вопрос времени. Выяснено главное – заказчик и мотив преступления. Начальник материально-технической службы ЛенВо, Финкельштейн, прямо указал на Андрея Разгона как на единственного человека, заинтересованного в устранении конкурентов – а именно фирмы Евромед. То, что произошло – обычная грызня за крупного заказчика, которая переросла в вооруженную разборку.

У Разгона есть возможность снарядить бойцов для расправы, остается только выяснить, кого он привлёк – людей Блайваса (который крышует Северный Альянс) или Лечи Вайнаха. Если его прессануть на пресс-хате, он быстро расколется и назовет имена исполнителей двойного убийства.

– Как ты оказался на Витебском вокзале возле ЛенВо, это же не наша территория? – подозрительно спросил Пышный.

Он стал задавать вопросы, и в результате план Смирнова рухнул в одну секунду.

Бандой Лечи Вайнаха занимается Генпрокуратура, с какого рожна петербургское Управление по борьбе с экстремизмом будет вмешиваться в работу московских следователей? Если на территории Витебского вокзала произошло убийство, то пускай им занимается линейный отдел внутренних дел. Или прокуратура. Афера с векселями – это компетенция ОБЭП. Это 159-я статья, «Мошенничество». Тем более махинации происходили в Москве, пускай москвичи сами чешутся.

Втянув голову в плечи, Смирнов угрюмо заметил:

– Финкельштейн сам на меня вышел. Сначала, конечно, я спрашивал его за Разгона, а потом он сам уже позвонил и сообщил, что намечаются какие-то разборки.

Гамлет потёр подбородок, чесавшийся из-за отросшей щетины: