Томас Вулф - Паутина и скала

– Наверное, сломана, – простонал этот смельчак, держась за ушибленное место другой рукой.

– Ты… ты… ты пустил в ход биту, – прошептал Сидни Пертл. – Ты… не имел права.

– Кажется, у него сломана рука, – с трепетом произнес Гарри Нэст.

– Я и хотел ее сломать, – спокойно ответил Небраска Крейн. – Его счастье, что не проломил ему башку.

Ребята глядели на него в изумлении и трепете, словно завороженные.

– Тебя… тебя можно арестовать за это! – выпалил Сид Пертл. – Ты чуть не убил его!

– Убил бы, и черт с ним! – твердо ответил Небраска. – Он того заслуживает! У меня было такое желание!

Ребята уставились на него расширенными от ужаса глазами. Он ответил им индейским взглядом и шагнул вперед, держа биту наготове возле плеча.

– Я вот что скажу вам – и можете передать остальным, когда вернетесь в свою часть города. Передайте, что я готов вышибить мозги первому же ублюдку, который явится суда искать приключений. И если кто-то из ваших заденет еще хоть раз Обезьяна, я приду туда и переломаю вам кости, – заверил Небраска. – Приду, излупцую до смерти… А теперь проваливайте! Мы больше не хотим терпеть вас на своей улице! Живо!

Он медленно стал приближаться к ребятам, держа наготове биту и твердо глядя на них черными глазами. Ребята в страхе попятились, подхватили пострадавшего и, негромко переговариваясь на ходу, торопливо потащились по улице прочь. На углу обернулись, Сид Пертл приложил руки рупором ко рту и с неожиданным вызовом громко закричал:

– Мы еще сочтемся с тобой! Только появись в нашей стороне города!

Небраска Крейн не ответил. Он продолжал упорно смотреть на них своими индейскими глазами, несколько секунд спустя они свернули за угол и скрылись из виду.

Тогда Небраска снял с плеча биту, изящно оперся на нее и бросил на побледневшего мальчика спокойный, дружелюбный тгляд. Его смуглое, широкое, усеянное веснушками лицо расплылось в открытой, простодушной улыбке:

– В чем дело, Обезьян? Они хотели тебя унизить?

– Ты… ты… Небраска! – прошептал мальчик. – Ты ведь мог его убить!

– Ну и что, если б убил? – дружелюбно ответил Небраска Крейн.

– Т-тебя это не волновало? – прошептал с трепетом юный Уэб6ep, в глазах его застыли сомнение, ужас, восторженное изумление.

– Да ничуть! – искренне ответил Небраска. – Убил бы – туда ему и дорога! Этот рыжий мне всегда не нравился, да и те, с кем он водится, – вся эта шобла с западной стороны! Я всегда презирал их, Обезьян!

– Б-брас, – промямлил Джордж, – неужели ты не боялся?

– Боялся? Чего?

– Ну как же – что можешь его убить.

– Да нечего тут бояться! – ответил Небраска. – Каждый может быть убит, Обезьян. Ты можешь кого-то убить почти в любое время! Возьми моего отца. Он убивал людей всю жизнь – по крайней мере с тех пор, как стал полицейским! По-моему, он ухлопал стольких, что счет потерял – как-то досчитал до семнадцати, а потом сказал, что еще несколько начисто вылетели у него из памяти! Да! – торжествующе продолжал Небраска, – и еще нескольких до того, как стал полицейским, об этом никто не узнал – думаю, это еще в детстве, так давно, что совершенно забыл о них! Недавно тут он застрелил негра – с неделю назад – и даже глазом не моргнул. Пришел домой ужинать, снял портупею, китель, вымыл руки, сел за стол и, съев половину ужина, вспомнил об этом. Говорит вдруг матери: «Ах, да! Совсем забыл сказать тебе! Пришлось сегодня застрелить негра!».- «Вот как? – говорит мать.- А другие новости есть?» Они заговорили о том, о другом, и готов держать пари, через пять минут напрочь забыли об этом негре!.. Ерунда, Обезьян! – искренним тоном завершил Небраска Крейн, – о таких вещах даже думать не стоит. Каждый может кого-то убить. Такое случается ежедневно!

– Д-да, Брас, – промямлил юный Уэббер, – но если что-то случиться с тобой?

– Случится? – воскликнул Небраска и поглядел на юного друга с откровенным удивлением. – Что может случиться с тобой, Обезьян?

– Д-да вот – я подумал, что когда-нибудь могут убить тебя самого.

– А!- произнес Небраска, кивнув головой после недолгого размышления. – Вот ты о чем! Да, Обезьян, такое может случиться! Но, – серьезным тоном продолжал он, – не должно случаться! Ты не должен допускать этого! А случилось – значит, сам виноват!

– Д-допускать! Виноват! Не понимаю, Брас!

– А что тут непонятного? – терпеливо, но с ноткой легкого раздражения ответил Небраска. – Я хочу сказать, что с тобой ничего не случится, если будешь осторожным.

– Ос-сторожным? Брас, как это понять?

– Ну, Обезьян, – теперь Небраска говорил с явным, хотя и добродушным раздражением, – быть осторожным – значит, не позволять себя убить! Вот, возьми моего старика! – продолжал он с торжествующей логикой. – Он убивает людей уже лет тридцать – во всяком случае, с тех пор, когда тебя и меня еще на свете не было! Но вот его не убили! – торжествующе заключил он. – А почему! А потому, Обезьян, что мой старик всегда старается убить другого раньше, чем тот сможет убить его. И пока будешь поступать так, с тобой ничего не случится.

– Д-да, Брас. А если п-попадешь в беду?

– В беду? – переспросил Небраска, недоуменно глядя на него. – В какую? Если ты убил другого, не дав ему убить себя, то в беду попал он. А ты цел и невредим; думаю, понять это может любой!

– Д-да, Брас. Это я понимаю. Но вел речь об аресте… тюрьме.

– А, эта беда! – с легким недоумением произнес Небраска и ненадолго задумался. – Ну что ж, Обезьян, если тебя арестуют, значит, арестуют, - только и всего! Ерунда, малыш, – каждого могут арестовать; от этого никто не застрахован. Мой старик всю жизнь арестовывает людей. Думаю, уже и счет потерял, скольких взял под арест и посадил!.. Да и самого отца тоже несколько раз арестовывали, но его это нисколечки не беспокоило.

– 3-за что, Брас? Почему его арестовывали?

– А, за убийства и прочее! Ведь как получается, Обезьян. Иногда родственники, соседи или жены с детьми убитых людей поднимают шум – говорят, он не имел права их убивать и тому подобное. Но мой старик всегда оказывался прав – всегда! – воскликнул Небраска серьезным тоном. – А почему? Да потому что, как говорит мой старик, это Америка, и мы свободная страна – а если кто-то встает у тебя на пути, ты вынужден убить его – вот и весь разговор!.. Если попадешь под суд – значит, попадешь. Конечно, это неприятно, отнимает много времени – а потом присяжные освобождают тебя, и все тут!.. Мой старик постоянно говорит, что это единственная страна, где у бедняка есть надежда. В Европе надежды у него было б не больше, чем у снежного кома в аду. А почему? Да потому что, как говорит мой старик, законы в Европе созданы для богатых, там бедняку не дождаться правосудия – оно у них только для королей, герцогов, лордов и прочих. Но бедняк – вот какое дело, Обезьян, – выразительно произнес Небраска, – если бедняк в Европе взял и убил человека, с ним могут сделать почти все, что угодно – до того там все гнило и продажно. Расспроси об этом как-нибудь моего старика! Он порасскажет тебе!.. Ерунда, малыш! – продолжал он с прежней добродушной, дружелюбной небрежностью. – Тебе ничего на свете не нужно бояться. Если какая-то шобла с западной стороны заявится и пристанет к тебе, дай мне знать, я с ней разделаюсь! Придется убить кого-то – убьем, только пусть тебя это совершенно не волнует!.. Ну ладно, пока, Обезьян! Дай мне знать, если что случится, и я разберусь!