Лея Любомирская - Лучшее лето в её жизни

– Я больше не буду, – бубнит она, дергая дону Лауринду за руку. – Честное слово. Можно мне маленькую шоколадку?

Лето закончилось так неожиданно, что Приша с мамой не успели подготовиться. Еще два дня назад они играли на пляже в футбаскетволейбол надувным Пришиным мячом и спорили, кто будет первым кусать третью порцию клубничного мороженого, купленную «на всякий случай», а теперь дождь злобно молотит в окна мокрыми кулаками, а по полу тянет ледяным ветром.

Собирая утром Пришу в школу, мама с ужасом обнаружила, что красные резиновые сапожки стали Прише малы, левый кроссовок продрался в районе большого пальца, а из высоких черных ботинок куда-то пропали шнурки. Приша свою причастность к пропаже шнурков отрицала, яростно топала ногами – одной в белом носке, другой в тапочке с зайцем – и даже всплакнула от обиды. Расстроенная мама сказала, что она с Пришей не первый день знакома и наверняка Приша знает о шнурках куда больше, чем говорит, но времени на разборки у нее уже нет, и пусть Приша тогда сидит дома, ест суп из термоса и котлету из красной кастрюльки, а в таз с недоваренным айвовым мармеладом лезть не смеет, а не то… В этот момент мамина коллега дона Силвия, которая иногда заезжает за мамой по утрам, погудела в домофон, и мама убежала, не договорив, что будет Прише за залезание в таз с айвовым мармеладом.

Первым делом Приша залезла в таз, набрала в блюдечко мармелада – мармелад ей показался ужасно недоваренным – и пошла к себе в комнату, стаскивая на ходу школьную форму.

В комнате, в потайном отделении подзеркального ящика, про который не знает никто, даже мама, у Приши лежит секретная тетрадка. В нее Приша записывает все странное и загадочное, что с ней происходит. Приша считает, что если описать странное достаточно подробно, а потом много раз перечитать написанное, обнаружится спрятанный механизм – что-то вроде кнопки в стенке подзеркального ящика, – которым можно воспользоваться, чтобы попасть туда, где странное и загадочное происходит со всеми по сто раз на дню.

Приша вытаскивает секретную тетрадку из ящика и забирается с ней под стол. Под столом холодно и неудобно, но Приша уверена, что писать о странностях нужно в странном месте – это не сочинение «Мой любимый литературный герой» и не задачи по математике.

Странность номер четыре, – пишет Приша, пристроив тетрадку на скамеечку для ног. – Вчира вгорад пришел странный Ветир.

Вчерашний ветер действительно был очень странный. Он напомнил Прише ее нелюбимое полосатое желе, которое каждый день дают на сладкое в школьной столовой. Желтоватый слой, теплый и душный, – Пришины ноги в открытых сандалиях утонули в нем, как в нагретом песке, – сменялся на уровне коленок прозрачно-голубым, холодным и острым. Коленки немедленно посинели и начали саднить, как будто Приша пробежала по асфальту на четвереньках. Выше снова шел теплый и душный слой, за ним опять холодный и острый и так далее, пока не кончилась Приша.

Приша тщательно замерила толщину слоев. Линеек у нее отродясь не водилось, а помятый жестяной транспортир оказался слишком коротким и неудобным, так что шнурки от черных ботинок, которые Приша зачем-то с утра сунула в карман, очень пригодились. Выяснилось, что слои все одинаковые, каждый – высотой в треть шнурка. Теплый слой пах пылью и слегка корицей. Холодный запаха не имел, но оставлял на языке почти незаметный привкус ледяной крошки. Приша походила немного туда-сюда, принюхиваясь, как полицейская овчарка, а потом слоистый ветер внезапно улегся, даже запах пыли и корицы куда-то исчез.

Приша закрывает тетрадку и вылезает из-под стола. Подходит к окну. Из-за дождя кажется, будто дом обернут в несколько слоев плотной темно-серой ткани. Не видно даже платана, который растет так близко к дому, что по нему можно спуститься из окна. Приша задумчиво проводит пальцем по стеклу и вдруг взвизгивает и отдергивает руку. Прямо перед ней на окне неподвижно сидит бабочка. Большая бабочка с крыльями цвета золотистого океанского песка.

Приша закладывает руку за спину и осторожно делает шаг назад. Она терпеть не может насекомых. Это у нее от мамы.

– Ну? – громко, стараясь, чтобы голос не дрожал, говорит Приша. – Чего ты тут сидишь?!

Бабочка высокомерно молчит.

– Это моя комната! – Приша делает еще один шаг назад, не отрывая взгляда от бабочки. – Я к тебе не хожу! И тебя к себе не зову! Иди к себе и сиди там!

Приша понимает, что это глупо – разговаривать с бабочкой, бабочка все равно не ответит. Но звук собственного голоса успокаивает ее.

– Сейчас придет дона Ортенс, – угрожающе говорит Приша бабочке. – С пылесосом. И запылесосит тебя в мешок.

Бабочка слегка шевелит крыльями, как будто говорит: не очень-то я и боюсь твою дону Ортенс.

Прише становится смешно.

– А я немножко боюсь, – признается она.

Бабочка качает усиками, как будто улыбается.

Приша опять подходит к окну и внимательно рассматривает бабочку. Бабочка поворачивает сухонькую головку с огромными глазами и внимательно рассматривает Пришу.

Потом Приша осторожно протягивает руку, и бабочка послушно перебирается к Прише на ладонь и сидит там, как лоскуток золотистого шелка. Приша подносит руку к лицу и принюхивается. Ей кажется, что от бабочки едва заметно пахнет пылью и корицей.

До самого маминого прихода Приша и бабочка сидят на кровати и беседуют. Приша читает бабочке описание странного и загадочного из секретной тетрадки, а бабочка кивает своей глазастой головой, как будто подтверждает, что Приша все делает правильно. На обед Приша ест котлету, а бабочке приносит айвового мармелада на блюдце. Бабочке мармелад понравился, она вся в нем перемазалась, и Прише приходится чистить ей лапки промокашкой. Приша смотрит на крылья цвета сухого песка и думает, как это странно и загадочно – дружить с бабочкой.

– Приша, – говорит мама, когда Приша выходит из ванной с почищенными зубами. – Ты знаешь, что у тебя на подушке валяется дохлая бабочка?

Приша молчит. Ей не хочется возражать маме – они уже и так поругались из-за поеденного мармелада.

– Я понимаю, что ты сама не хотела ее трогать. Но почему ты не сказала доне Ортенс, чтобы она ее выкинула или запылесосила? – спрашивает мама.

– Я забыла, – кротко отвечает Приша.

Мама тяжело вздыхает, заходит в ванную и отрывает большой кусок туалетной бумаги.

– Ладно, – говорит она, – пойдем, я сама ее выкину. А ты сразу смени наволочку.

Приша нехотя плетется за ней.

– Она не дохлая! – внезапно говорит Приша, когда мама с выражением крайней брезгливости на лице наклоняется к бабочке.

Мама выпрямляется и удивленно смотрит на Пришу.